– Кто же мог рассказать тебе об этом? – удивилась бодисатва. – Вот уже более трехсот лет прошло с того времени, как я была на празднике Милосердия, и за все это время ни разу никуда не выходила. Я даже скрыла свое имя, и никто не знает обо мне. Каким же образом ты узнал?
– Ты ведь знаешь, что я земной дух и могу появляться всюду, где мне только вздумается.
– Ладно! Ладно! Молчи! – перебила его бодисатва Пиланьпо. – Мне, собственно, не следовало бы выполнять твою просьбу. Но раз ты сам, Великий Мудрец, удостоил меня своим посещением, я не могу отказать тебе и отправлюсь с тобою. Нельзя допустить, чтобы твой наставник не выполнил своего священного долга.
Сунь У-кун принялся благодарить бодисатву.
– Прости мне мою невежливость, но позволь все же поторопить тебя; и потом скажи, какое возьмешь с собой оружие?
– У меня есть вышивальная игла, – отвечала бодисатва. – Она способна пронзить насмерть негодяя даоса.
Сунь У-кун не сдержался и проговорил:
– Видно, обманула наставница меня. Если б я раньше знал, что можно справиться вышивальной иглой, то не утруждал бы тебя, поскольку таких иголок я смог бы раздобыть целый дань.
– Твои иглы – это обычные иглы, сделанные из стали, а вот моя игла – это волшебный талисман: он не стальной, не железный и не золотой, а закаленный в луче солнца моим сыном.
– А кто же твой сын? – спросил Сунь У-кун.
– Правитель созвездия Мао.
Изумлению Сунь У-куна не было границ.
Двинувшись в путь, он давно уже заметил ярко блестевшие золотистые лучи.
– Вон там! – воскликнул он, обращаясь к бодисатве. – Видишь золотистые лучи? Там – даосский монастырь – храм Желтого цветка.
Пиланьпо тотчас же вынула из воротника вышивальную иглу, тоненькую, как бровинка, длиною не более пяти или шести фэней. Она подбросила ее несколько раз на ладони, а затем кинула в воздух. Вскоре раздался оглушительный треск, и золотистые лучи угасли, словно кто-то разбил их.
– Прекрасно! Замечательно! – восторженно воскликнул Сунь У-кун. – Но надо найти иглу! Непременно найти ее!
Тогда Пиланьпо протянула Сунь У-куну руку и спросила:
– Разве это не она?
После этого Сунь У-кун вместе с бодисатвой спустились на облаке и направились в монастырь. Там они увидели монаха даоса с закрытыми глазами, который не мог ступить и шага.
– Ах ты, мерзавец! – набросился на него Сунь У-кун с ругательствами. – Вздумал еще притворяться слепым? – Он вытащил из уха свой посох, намереваясь ударить даоса, но бодисатва остановила его:
– Не бей его, Великий Мудрец! Лучше сходи и посмотри, что с твоим наставником.
Сунь У-кун быстро направился в заднее помещение и стал искать наставника на местах, отведенных для гостей. Он увидел всех троих, лежащих на земле. Изо рта у них текла пена. Сунь У-кун стал горько плакать.
– Что же теперь делать? Как быть? – восклицал он. К нему подошла бодисатва Пиланьпо.
– Не горюй, Великий Мудрец, – утешала она его. – Поскольку я сегодня вышла из дома, то позволь мне совершить еще одно доброе дело. К счастью, у меня при себе пилюли противоядия, и я дам тебе три штуки.
Сунь У-кун повернулся к ней и, низко кланяясь, протянул руки. Бодисатва достала из рукава рваный бумажный сверток, в котором оказались три красные пилюли, вручила их Сунь У-куну и научила его, что надо делать.
Сунь У-кун разжал зубы пострадавших и засунул каждому в рот по одной пилюле.
Вскоре противоядие проникло в желудок и у пострадавших началась сильная рвота. Они изрыгнули из себя яд и вновь обрели жизнь. Первым стал делать попытки встать на четвереньки Чжу Ба-цзе.
– Ну и душило меня! – произнес он.
Вслед за ним очнулись Танский монах и Ша-сэн.
– До чего же нам было дурно! – произнесли оба.
– Вы были отравлены чаем, – пояснил Сунь У-кун. – И обязаны своим спасением бодисатве Пиланьпо. Поторопитесь отблагодарить ее, пока она еще здесь!
Танский монах выпрямился, оправил свои одежды, а затем уже стал благодарить.
– Брат, а где сейчас даос? – спросил Чжу Ба-цзе, обращаясь к Сунь У-куну. – Я хочу спросить его, за что он так жестоко поступил с нами.
Тогда Сунь У-кун рассказал ему всю историю про паучих.
Чжу Ба-цзе пришел в ярость.
– Раз этот негодяй побратался с паучихами, значит, сам он тоже оборотень.
– Он стоит там, у входа в храм, – сказал Сунь У-кун, – и притворяется слепым.
Чжу Ба-цзе схватил свои грабли и собрался поколотить даоса, но бодисатва удержала его.
– Тянь-пэн! – обратилась она к Чжу Ба-цзе, – смири свой гнев. Великий Мудрец знает, что у меня некому стеречь мою пещеру. Я хочу взять оборотня с собой – пусть будет у меня сторожем.
– Раз ты проявила к нам столь великое милосердие, разве можем мы перечить тебе? Пусть только оборотень примет свой первоначальный вид. Мы хотим посмотреть, каков он на самом деле.
– Ну что ж! Это легко сделать! – сказала Пиланьпо.
Она выступила вперед и протянула руку, указывая на даоса, который тотчас же повалился на землю и превратился в огромную стоножку, длиною до семи чи. Пиланьпо поддела стонож – ку своим мизинчиком и, поднявшись на благодатное облако, направилась к своей пещере Тысячи цветов.
Чжу Ба-цзе, задрав голову, проводил ее взглядом, а затем сказал:
– Эта бодисатва обладает огромной силой! Иначе ей бы не удалось сразу покорить злое чудище!
– Когда я спросил ее, каким оружием она собирается рассеять золотистые лучи оборотня-даоса, – с улыбкой сказал Сунь У-кун, – она ответила мне, что у нее есть вышивальная иголка, которую закалил в лучах солнца ее сын. Когда же я спросил, кто ее сын, она сказала, что он правитель созвездия Мао. Правитель созвездия Мао – это петух, а сама она, безусловно, оборотень курицы. Известно, что курицы любят клевать стоножек, вот почему ей и удалось так легко привести в покорность этого оборотня!
Услышав обо всем этом, Танский монах беспрестанно отбивал земные поклоны, а затем обратился к своим ученикам:
– Братья! Давайте собираться в путь!
Ша-сэн нашел крупы, приготовил еду, и все наелись досыта.
Ведя коня и таща поклажу, ученики пошли за своим наставником, предложив ему первым выйти из ворот монастыря. Сунь У-кун вытащил из кухонного очага пылающую головешку и подпалил все строение, которое вскоре сгорело дотла, превратившись в большую груду пепла, а затем пустился в путь.
Вот уж поистине:
Монаха от гибели злой
Пиланьпо-бодисатва спасла,
Тысячеглазое чудище
Смерти она предала!
О том, что произошло с путниками в дальнейшем, вы узнаете из последующих глав.
