Один из Анжади вышел вперед, чтобы срочно о чем-то переговорить с керетне Хилдринди. Гул голосов заглушил все прочие разговоры, по-видимому, разом закричали все мужчины и женщины хайек ; младшие аширен бросились в стоявшие на палубе палатки.
— Был… — по-сержантски тренированный голос Фериксушар перекрыл все другие, и она добавила более спокойным тоном: — Был какой-то разговор об оружии, шан'тайс'аранти . Что это такое?
Стоявшая рядом со мной Рурик подняла руку и сбросила на спину капюшон мантии. Вдоль ее позвоночника тянулась всклокоченная, несколько поседевшая с годами грива, узкое лицо в маске повернулось к толпе, обозревая всех ортеанцев хайек . Говорила она так, что собравшиеся вынуждены были напрягать слух, чтобы расслышать ее сквозь ветер и грохот волн: старый ораторский прием.
— Позвольте мне сказать вам, — произнесла она. — У вас есть воспоминания. Среди вас есть керетне . Позвольте мне напомнить вам об оружии Золотого Народа Колдунов, которое оставило после себя Эланзиир, Сияющую Равнину и тот Сумеречный Край, что лежит на далеком севере, в Пустошах. Есть оружие, которое как раковая опухоль пожирало лик этого мира. Есть оружие, которое, когда Империя была на вершине расцвета, когда она обладала таким могуществом, что даже ее рабы восхищались таким великолепием тирании… оружие, которое в этот момент привело к ее падению. Это именно то оружие, которое, как заявляет Калил бел-Риоч, у нее есть.
Ритмы полуофициального языка Побережья успокаивали ортеанцев точно так же, как притягивали их внимание мантии Башни. Разыгрывалась заранее продуманная пьеса для театра, который теперь следовало бы воздвигнуть над происходящим, чтобы достичь чего-то реального.
Орис Кеталу почти застенчиво сказал:
— Это угроза, не более того.
Со всей властностью Чародея, которую собравшиеся чуяли, даже не зная, кто перед ними, Рурик сказала:
— Я видела мертвые города из хрусталя, которые превращаются в пыль. Вот угроза, шан'тай Хилдринди, шан'тай Фериксушар. Хайек Анжади. Если у Повелительницы-в-Изгнании есть это оружие, то это — угроза для Ста Тысяч и для вас.
Фериксушар бросила на Ориса Кеталу быстрый взгляд, в котором промелькнуло нечто вроде презрения.
— Харантишцев мало. Нас много.
Я сказала:
— Теперь жителей в Ста Тысячах много, а вас, из хайек , мало. Если вы можете угрожать им, то Народ Колдунов из Харантиша получит возможность угрожать вам. Но это не очень плодотворная дискуссия, шан'тай . Если бы мы могли поговорить о земле к северу от Ста Тысяч…
Гул двигателей «челнока», висевшего над нашими головами, стал ниже тоном. Белый корпус блеснул на солнце, набирая высоту, поплыл, медленно вращаясь, на север, и я уже почти решила связаться с ним по коммуникатору, когда поняла, что он выполняет маневр между нашим джат ом и другим, приближавшимся к нам. Второй джат медленно сменил курс. Я подумала, облизывая горькие от соли губы: «Если бы они оказали нам гостеприимство, то мы были бы на полпути к переговорам, но мы ведем разговор здесь не вовремя и исчерпывая терпение».
Орис Кеталу не отрываясь смотрел на Чародея в коричневой мантии.
— Вы из Башни, шан'тай ! Башня не друг Кель Харантишу.
Фериксушар сказала:
— И хайек тоже. Недруги хайек всегда обитали в Коричневой Башне.
Рурик усмехнулась, сильно изумив обоих, и сказала:
— Вы только что стреляли по нам, но шан'тай Кристи не ответила вам тем же. Вот ваш друг, и у нее есть тесные связи с Башней.
Кеталу раздраженно сказал:
— Это не то, что я имел в виду.
«Она считает его ключевой фигурой, — подумала я. — Харантишца, а не хайек . И очень ловко выводит его из равновесия».
Рурик деловито продолжала:
— Только что я сказала, что мы были рабами Империи, и это верно. Здесь же ни вы, шан'тай Кеталу, ни хайек не рабы. Побережье представляло собой не рабство и тиранию, а модель выживания, в которую вы были заключены; единственный способ жить на земле, которая ни при каких условиях не могла поддерживать жизнь. И поверьте мне, если я скажу, что Башня всегда занималась лишь одним: поддерживала равновесие, когда тот или иной из ваших народов забывал о нем.
Моих локтей и спины касались тела, и я осознала, что ортеанцы хайек столпились теснее. Джат удерживал на ветру один лишь малый парус: все внимание было направлено на нас. Напротив Прамилы, меня и Рурик стояли представитель Народа Колдунов и Анжади. При таком близком контакте явственно доносился присущий зииран запах грязных тел и мускуса.
Керетне Хилдринди, по-прежнему опираясь на плечо Фериксушар, сказал:
— А теперь?
Лицо Рурик не было видно под маской. Я чувствовала их напряженное желание угадать ее намерения. Она сказала:
— Теперь даже вы и Золотые из Харантиша не можете сделать так, чтобы это опустошение могло поддерживать жизнь еще многие десятилетия. Шан'тай , отправляйтесь в Северную Пустошь. Земля телестре ни ваша, чтобы вы могли ее взять, ни их, чтобы отдать ее вам. Т'АнСутаи-телестре сказал, что предоставит вам свободный проход на север, в свободные земли.
— Чьей властью?
— Своей собственной.
Орис Кеталу вновь поднял руку, призывая к тишине. Поскрипывали металлические паруса, тяжелые волны гулко ударяли в корпус джат а.
— И властью Башни? — спросил он.
— Да, шан'тай .
— Ну что же, я не верю вам, — сказал он, и его карие глаза заблестели. — Вы объявили себя посланцем Башни, но я не верю, что Башня выпустит нас из своих когтей. Ни наш город Кель Харантиш, ни хайек , которые ему служат. Нет, шан'тай .
Ортеанка подняла руку, потянула завязки маски и сняла ее. Свет Звезды Каррика блестел на ее покрытой густой сетью мелких морщинок коже. Она улыбалась, ощущая дуновение воздуха на своем лице, и, когда она окинула взглядом все вокруг, я поняла, что ей известно: ни один из них не способен распознать клеймо изгнания на ее лбу, ни один из них не может назвать ее Чародеем. «Только эта безымянная женщина, не располагающая никакой властью, в силах убедить хайек и Народ Колдунов… и только она еще имеет власть, — поняла я. — Невозможно носить в себе множество жизней Чародея и казаться прежним, неизменившимся».
— Были и те, с чьим мнением Башня считалась, — мягко сказала она. — Вы, наверное, слышали о Бет'ру-элене Аширенине , который пришел во внутренний город Касабаарде, основал провинцию Пейр-Дадени… и создал нашу религию Богини.
