Быстрый Бен поднялся на ноги и теперь смотрел сверху вниз на спелёнатого магией Провидца, на груди которого восседало чучелко.
Исполненные ужаса нечеловеческие глаза яггута встретили взгляд чародея.
Тот улыбнулся.
— Мы с тобой, Провидец, сейчас договоримся. — Бен по-прежнему держал в руке Финнэст, а теперь медленно поднял его. — Могущество Матроны… скрыто в этом яйце. Правильно? Сила, не способная себя осознать, но всё равно живая. Вырванная из тела, в котором прежде обитала, она, по-видимому, не чувствует боли. Она просто существует здесь, в Финнэсте, и всякий может ею воспользоваться. Кто угодно.
— Нет! — прохрипел яггут, глаза его расширились от ужаса. — Финнэст аспектирован на меня. На меня одного. Ты — глупый…
— Довольно оскорблений, Провидец. Хочешь услышать моё предложение? Или Парану просто отойти и оставить тебя в нежных когтях заклинательницы?
Тёмноволосая женщина подошла ближе.
— Что ты задумал, чародей?
Быстрый Бен покосился на неё.
— Договор, заклинательница, — такой, чтобы все оказались в выигрыше.
Она презрительно усмехнулась.
— Никто не оказывается в выигрыше. Никогда. Оставь его мне.
— Обет Т’лана столько для тебя значит? Не думаю. Ты из плоти и крови, значит, не принимала участия в Обряде.
— Я не давала никаких обетов, — ответила она. — Сейчас я действую ради своего брата.
— Брата? — переспросил Паран, вкладывая меч в ножны.
— Оноса Т’лэнна. Который знал некоего смертного и назвал его родичем.
— Думаю, это честь… редкая, — признал Паран, — но при чём тут Провидец?
Она посмотрела на связанного яггута.
— В отмщение за смерть Тока Младшего, брата Оноса Т’лэнна, я должна убить тебя, Провидец.
Паран выпучил глаза, он не мог поверить, что услышал именно это имя.
Яггут в ответ лишь оскалил нижние клыки. Затем сказал:
— Тебе следовало убить нас ещё тогда. Да! Я тебя помню. Помню твою ложь!
— Ток Младший? — переспросил Быстрый Бен. — Из Войска Однорукого? Но…
— Он пропал, — сказал Паран. — Локон бросил его в портал на Путь Хаоса.
Чародей нахмурился.
— И оттуда он угодил в лапы Провидцу? Это как-то не очень…
— Он появился здесь, — вклинилась женщина. — В Морне. Провидец перехватил его по пути на север, когда Ток пытался вернуться к своим, и в дороге человек какое-то время был спутником Оноса Т’лэнна. Провидец пытал этого смертного, уничтожил его.
— Ток умер? — спросил Паран, в мыслях его царил полный беспорядок.
— Да, я видела его тело. А теперь я верну этому яггуту боль — сполна.
— А ты этого ещё не сделала? — прошипел яггут.
Лицо заклинательницы окаменело.
— Постойте, — сказал Быстрый Бен, глядя теперь на обоих — женщину и Парана. — Послушайте меня. Пожалуйста. Я тоже знал Тока, и я тоже скорблю. Но это ничего не изменит — здесь и сейчас. — Он вновь обратился к Провидцу. — Она ведь по-прежнему там, ты знаешь.
Яггут вздрогнул, глаза его испуганно распахнулись.
— Ты этого не понял? Матрона могла забрать только одного. Тебя.
— Нет…
— Твоя сестра всё ещё там. Её душа закрывает рану. Так Пути лечатся, чтобы не перетекать друг в друга. В первый раз это место заняла Матрона — к’чейн че’малле. Пришло время отправить её обратно, Провидец. Худ знает, что сделает этот Финнэст — когда ты его освободишь, когда пошлёшь его в Разрыв…
Яггут через силу улыбнулся.
— Осободить мою сестру? Для чего? Глупец! Ты — слепой, бестолковый глупец. Спроси заклинательницу — сколько моя сестра проживёт в этом мире? Теперь т’лан имассы начнут за нами охотиться всерьёз. Ну освобожу я сестру — и что? Краткая жизнь — бесконечное бегство… я помню его, смертный. Я помню! Бегство. Никогда не выспишься. Мама несёт нас, оступается в грязи… — Он чуть шевельнул головой. — И как же хорошо я помню тебя, заклинательница! Ты бросила нас в эту рану… ты…
— Я ошиблась, — сказала женщина. — Я думала… я верила, что это портал в Омтоз Феллак.
— Лжёшь! Может, ты из плоти и крови, но в ненависти к яггутам ты ничем не отличаешься от своих неупокоенных родичей. Нет, ты просто придумала для нас ещё более ужасную судьбу.
— Нет. Я думала, что спасаю вас.
— И так и не узнала правды? Так никогда и не поняла?
Паран заметил, как женщина замкнулась, глаза стали невыразительными.
— Я не нашла способа исправить то, что сделала.
— Трусиха! — взвизгнул яггут.
— Хватит! — вмешался Быстрый Бен. — Теперь мы можем всё исправить. Верни Матрону в рану, Провидец. Освободи сестру.
— Зачем? Для чего? Чтобы увидеть, как нас обоих порежут на части т’лан имассы?
— Он прав, — сказала женщина. — Даже это, яггут, лучше, чем вечная боль, которую испытывает сейчас твоя сестра.
— Нужно только подождать. Однажды, — прошептал Провидец, — какой-нибудь дурак придёт сюда, разнюхает, потянется к порталу…
— И совершит обмен? Освободит твою сестру?
— Да! И этого не увидят, не узнают т’лан имассы! Они никогда…
— Маленькая девочка, — проговорил Быстрый Бен. — Одна. В пустоши. У меня есть идея получше.
Яггут оскалил зубы в беззвучном рычании.
Чародей медленно опустился на корточки рядом с Провидцем.
— Омтоз Феллак. Твой Путь в осаде, верно? Т’лан имассы давным-давно пробили его защиту. И теперь, где бы его ни открыли, они об этом узнают. Узнают, где, и придут туда…
Яггут молча смотрел на мага. Быстрый Бен вздохнул.
— Штука в том, Провидец, что я нашёл для него место. Такое, где можно… скрыться. Там т’лан имассы не смогут его почувствовать. Омтоз Феллак может выжить, Провидец, во всей своей мощи. Выжить и исцелиться.
— Лжёшь!
Чучелко на груди Провидца заговорило:
— Слушай этого чародея, яггут. Он предлагает тебе милость, которой ты не заслуживаешь.
Паран откашлялся и сказал:
— Провидец. Ты знал, что тобой манипулируют? Твоя сила — это был не Омтоз Феллак, верно?
— Я, — проскрежетал яггут, — использовал всё, что мог найти.
— Да, Путь Хаоса. Где заключён раненый бог, Скованный, создание неимоверной мощи, страдающее от боли, существо, которое стремится уничтожить этот мир — все Пути, включая Омтоз Феллак. Ему плевать на твои желания, Провидец, он использовал тебя. Хуже того, яд его души — он говорил… через тебя. Упивался болью и страданиями… через тебя. С каких пор яггутам стало интересно одно лишь разрушение? Даже Тираны не правили с такой жестокостью, как ты. Скажи мне, Провидец, ты по-прежнему чувствуешь внутри такое же зло? Ты по-прежнему радуешься мысли о том, чтобы принести другим боль?
