растянулись в широкой улыбке.
— Теперь это правильное лицо, хм?
— О, Лютц! — сказала Мэйн. — Вы уже закончили разговор? Смотри, смотри! Я забрала оплату за шпильки, которые мы принесли сегодня.
— О, Лютц! — сказала Мэйн. — Вы уже закончили разговор? Смотри, смотри! Я забрала оплату за шпильки, которые мы принесли сегодня.
Она улыбалась, как обычно, когда я вышел из кабинета Бенно, чтобы встретиться с ней. У нее очень беззаботное выражение лица, но вспомнив совет Бенно, я посмотрел повнимательнее и увидел, что, несмотря на ее улыбку, в ее глазах были намеки беспокойства. Чувствуя, что я должен отругать себя за то, что заставляю ее волноваться, я улыбнулся, отказываясь быть побежденным.
— Это так много, — восхитился я.
— Я думаю, что нам их хватит еще на два или три дня.
— Два или три?!
— Честно говоря, я понятия не имею, как далеко моя мама зайдет с этой работой, да и Тори так же как и она загорелась…
Пока мы шутили об этом, я увидел, что Мэйн начала постепенно ослабевать. Думаю, мне удалось дать ей немного душевного спокойствия. Позади меня Бенно вышел из кабинета с привычным строгим выражением лица, пожимая плечами.
— Не надо просто так болтаться в моем магазине. Если вы закончили свои дела здесь, то идите напрямую домой и, Мэйн, ложись сразу спать. Лютц говорит, что ты сейчас не на сто процентов бодрая.
Пока Бенно махал руками, выгоняя нас из своего магазина, он, кажется, внезапно что-то придумал и исправил свою предыдущую команду.
— Марк, иди с этими двумя. Для таких детей опасно разгуливать с таким количеством денег.
— Разумеется, сэр.
Чтобы можно было заплатить Тори и другим, Мэйн взяла все деньги в средних медных монетах. Так как их было тридцать три, они, вероятно, будут громко звенеть, пока мы идем. Если некрещеные дети, такие как мы, будут носить с собой такое количество денег, то, конечно же, мы будем невероятно заметны.
Теперь же, когда ей указали на опасность ограбления или же нападения, Мэйн не стала отказываться от помощи своей обычной рутинной фразой "нет, спасибо, все в порядке" и послушно предложила понести сумку с деньгами Марку. Марк обменялся коротким взглядом с Бенно, затем наклонился, чтобы забрать сумку и самой Мэйн.
— Я-я могу ходить самостоятельно!!
— Разве тебя не принес сюда Лютц, Мэйн? Ты такая хорошая девочка, так что, пожалуйста, веди себя тихо, чтобы остальные могли не волноваться.
— Нгх…
Мэйн, потеряв всякое желание сопротивляться, перестала бороться и просто повесила голову. Похоже, у нее нет никакого способа противостоять нежным словам Марка.
Это хорошее открытие. Я должен учиться быстро, чтобы научиться говорить так же, как Марк.
По дороге домой Мэйн и Марк обсуждали такие вещи, как обработка зимней работы и управление готовой продукцией. Я уделил пристальное внимание их разговорам, так как я собираюсь все это делать.
Я думал, что мы пойдем разными путями, когда доберемся до площади с колодцем, но Марк не бросил Мэйн, говоря, что он донесет деньги до ее дома и объяснит все ее семье. Я расстался с ними двумя, глубоко ценя, насколько внимателен Марк.
— Лютц, я зайду попозже — сказала Мэйн.
Я попрощался с ними, пока они заходили в дом Мэйн, затем я повернулся к своему собственному дому. Мои ноги вдруг стали как свинцовые, через силу я потащил себя вперед.
— Я дома, — сказал я, закрывая за собой дверь.
— Что? С пустыми руками сегодня?
Заша, мой старший брат, смотрел на меня сверху вниз, подняв бровь. Для некрещеных детей, таких как я, сбор вещей из леса — это работа на полный рабочий день, но так как я в последнее время часто хожу в магазин Бенно, я не смог насобирать достаточно вещей. Зная мою семью, они на самом деле не спросят даже про обстоятельства.
— Серьезно. Ты даже не заработал деньги, хах?
Если бы я вернулся с деньгами, все могло бы быть немного лучше, но только немного. Ральфу действительно не нравится, сколько денег я заработал за такой короткий промежуток времени, и в последнее время он был очень строг со мной.
Я положил свои вещи в комнату, лег на кровать и глубоко вздохнул. С тех пор, как я начал говорить, что хочу стать торговцем, все в моей семье стали ледяными ко мне. Я знаю, что если бы я сказал, что собираюсь отказаться от этой затеи и вместо этого стану ремесленником, все мгновенно улучшится, но я также знаю, что я буду сожалеть об этом всегда.
Тук-тук!
— Добрый день, Мисс Карла. А Лютц здесь?
— О, Мэйн! Приятно увидеться с тобой. Я слышала, как он недавно вернулся домой… Лютц, Мэйн здесь!
При звуке маминого голоса все мои старшие братья тут же бросились вперед со своими голодными животами. К тому времени, как мне удалось выбраться из моей комнаты, она уже была полностью окружена всеми, что я не смог ее увидеть.
— В чем дело? У тебя есть новый рецепт?
— Я помогу! Что для этого необходимо?
— Не-а — сказала она, — не сегодня. Я здесь, чтобы заплатить Лютцу то, что должна ему.
— Ты ему должна?
— Ага! Он помог мне с моей зимней работой, так что я должна ему за это.
Мэйн протиснулась сквозь толпу и подошла ко мне с самодовольной ухмылкой, которую она делает, когда что-то замышляет. — Лютц, твою рука, пожалуйста, — сказала она, и я вытянула ее сама. Затем она демонстративно стала класть одну за другой монеты в мою ладонь.
— Ты помог мне с пятью шпильками, поэтому я должна тебе пять средних медных монет. Раз, два, три, четыре, пять. Все правильно?
— Да.
Монеты звенели друг о друга, когда она клала их в мою руку, и я вдруг осознал, что взгляды всех моих старших братьев были устремлены только в одно место. Моя ладонь, кажется, даже покалывала под давлением их взглядов, и я услышал, как кто-то нервно сглотнул.
— Эй, Мэйн. Ты сказала,
