Слова даются ей с заметным трудом, но на личике отразилось такое участие, что Жизель невольно улыбнулась.
— Нет, милая, мама думает.
— А выглядит так, будто грустишь...
— Мудрецы говорят, что мышление есть великая печаль.
— Тогда не думай! — Выпалила девочка и подскочила, стискивая кулачки.
Хотя какие это «кулачки», подумала Жизель, это уже настоящие кулаки! Костяшки не набиты, но это дело времени, ещё пара лет и дочь одним ударом опрокинет взрослого мужчину!
— В этом вся горесть бытья, милая, тот, кто не думает, будет плакать. Как думаешь, лучше немного погрустить или заливаться слезами?
— Наверное...
— Ладно, кажется, тебе пора спать, а то не вырастешь!
Жизель со смехом подхватила дочь на руки, а та радостно — протестующе завизжала, срываясь в чистый детский смех.
Доброго времени суток!Прошлый месяц выдался ужасным и прекрасным. Со мной случились удивительные события, как на творческом, так и на личном фронте. Чарующие даже. Однако, как мешком по голове ударила новость, что скоро останусь без жилья. Буквально. Буду честен, меня не слабо так подкосило от этого. Однако, время ещё есть и первая волна паники отхлынула.Так что буду писать и копить на первый взнос по ипотеке, без оглядок. Урезая траты на всё что могу урезать. Благо, жильё в моих краях относительно дешёвое.Сбор начну, как и всегда, с 10 по 20 число, и буду надеяться на лучшее.Я не отчаиваюсь и стараюсь мыслить позитивно. Есть шанс заделать рабочий кабинет мечты! =)А пока решил попробовать отечественный сервис Boosty. Подписочную платформу для материальной поддержки, нечто подобное работает в группе Вконтакте. Подписываться там не призываю, но вдруг, вам так сподручнее будет.Вот ссылка:https://boosty.to/lit_blog
Глава 19
Ролан сидит на козлах рядом с дворфом, караван вытянулся в цепочку по две телеги в ряд. Дорога петляет меж заросших холмов и выступающих скал. Купец спрятался в крытую кибитку, рядом с которой едут самые лютые наёмники. Дворф держит на коленях арбалет. Одна рука на ложе, другая на рычаге, взводящем тетиву. Между ног лежит короткий тул полный болтов. В голове каравана двигается Гуц с двуручным топором на плече. Орк идёт пешком, но вровень с телегами.
— Не люблю это место. — Пробурчал дворф, бросая взгляды на склоны холмов. — Очень не люблю.
— Почему? Вроде красивое место.
— Красивое, то красивое, но оно вне зон ответственности.
— А?
— У каждого постоялого двора гильдии есть зона ответственности, — пояснил дворф, — несколько лиг в обе стороны. Вот только в этой местности не смогли построить даже лагерь, так что получилась полоса беззакония. Самая длинная на тракте!
— А...
Ролан посмотрел на лес, поймал движение среди ветвей и хмыкнул. Переложил ладонь на рукоять меча. Возница покосился на него, нервно сглотнул и начал оглядывать чашу на склонах.
— Спокойней. — Сказал Ролан. — Их всего пятеро.
— Где?! — Выдохнул дворф, рука натянула рычаг арбалета до половины.
— Слева, на деревьях. Эльфы.
— Засада. — Процедил дворф.
— Всего пятеро. — Напомнил Ролан, следя за лесом краем глаза.
— Там, где пятеро, там и три десятка.
Гуц остановился, впереди на дорогу вышло семеро. Два орка, три дворфа и два эльфа. Одеты в блестящие доспехи из стальных пластин и шлемы с личинами. Все, кроме одного эльфа, одетого в лёгкую куртку, распахнутую на груди, и подстреленные штаны. На поясе висит тонкий меч без гарды.
Эльф широко улыбнулся и шагнул навстречу Гуцу, разводя руки. Завязался разговор. Дворф рядом с Роланом побледнел, стиснул арбалет и вжался в лавку. Возница натянул повод, и кони послушно замедлили ход и остановились.
— Вот и всё, — прошептал дворф, делая пальцами причудливый знак. — Это Сорокопут.
— Птица?
— Бывший бессмертный! Семидесятый клинок империи!
— Оу. Я думал, все бессмертные умерли или состарились.
— Эту тварь ничего не берёт. — Сказал дворф и сплюнул на землю. — Вырезает караваны просто так! Да прячется в лесах.
Ролан сдержанно кивнул и спрыгнул. Повёл плечами и направился к товарищу.
***
Сорокопут широко улыбнулся, красуясь крупными зубами с чёрным налётом. По-хозяйски оглядел караван и облизнул губы. Орк нахмурился, стиснул топор, следя за руками эльфа. Разбойники посмеиваются, обсуждают на что пустят добычу и что сделают с путниками.
— Я сегодня добрый. — Сказал Сорокопут, картинно вращая кистями. — Я даже позволю вам пройти.
— Бесплатно? — Буркнул Гуц.
— Ну нет, я не настолько добрый. Скажем так, оставьте каждого третьего и вон ту телегу.
— Зачем?
— Она мне понравилась.
— А если мы откажемся?
— Убью всех.
— М-мы согласны!
Визгливый голосок раскатился по холмам и затерялся среди деревьев. К орку подбежал, точнее подкатился Амарино. Лицо дворфа покрыто красными и белыми пятнами, щёки мелко трясутся. Купец опустился на колени и протянул шкатулку.
— Прошу, примите моё подношение, но пощадите караван.
Эльф лениво поднял крышку, подвигал бровями и вздохнул.
— Хорошо. Оставьте каждого четвёртого. У меня новый меч, хочу опробовать на плоти.
— С-с-спасибо!
Разбойники зашлись гоготом, один, по кивку вожака, забрал шкатулку.
— А может лучше, я тебе голову отрублю.
Выкрик принёс за собой тишину, в первый ряд вышел Ролан. Небрежно встал перед эльфом, плечом отодвинув орка. Расправил плечи и криво ухмыльнулся. Он выше на полголовы, массивнее и меч длиннее на ладонь. Амарино всхлипнул, закатил глаза и мешком сала повалился на землю. Гуц отшатнулся, выпучив глаза.
— Секундочку, — сказал Сорокопут, прищурившись и указывая на парня. — Ты решил, что можешь хотя бы оцарапать меня? Ты, человек, победишь Бессмертного?
Опешившие было разбойники вновь загоготали, тыча в наглеца и утирая выступившие слёзы. Караванщики превратились в восковые фигуры, с бледными лицами и выпученными глазами. Теперь им точно конец, всем до единого.
— Убью. — С улыбкой поправил Ролан. — Просто убью.
— Ну так это, и значит победить.
— Это даже не подвиг, какая уж победа. — Вздохнул Ролан.
— А этот парень, похоже, больной на голову! — Рассмеялся Сорокопут, ткнул пальцем в Гуца и добавил. — Вы его с собой для смеха таскаете? Мне нравится!
Полоса голубой стали вспорола воздух у глаз парня, Ролан скупо отклонился за миг до удара. Эльф рубанул вновь, погасив инерцию поворотом корпуса. Лезвие взвилось снизу вверх, мимо. Ролан отступил, опустив голову и хищно улыбаясь. Меч с шелестом покинул чёрно-красные лаковые ножны, засиял отражая свет.
Бессмертный попятился, не спуская взгляда с дивного оружия. Слишком широкого и толстого, чтобы считаться фехтовальным. У этого клинка больше общего с топором, чем с мечом.
— Нравится? — Спросил Ролан и рубанул наискось.
Взвыл рассекаемый воздух, Сорокопут отпрыгнул и толкнул разбойника под удар. Клинок с хрястом и скрежетом рассёк доспехи, не замедлившись. Брызнула кровь и по каравану прокатился выдох изумления.
— Занятно... — Присвистнул бессмертный, закручивая меч и становясь в стойку.
Клинок вытянул на полусогнутой руке. Нацелил в живот человека и подогнул колени, будто для прыжка. Ролан сощурился, пошёл полукругом, а оставшиеся разбойники попятились. Парень остановился, когда солнце оказалось за спиной. Эльф издал лёгкий смешок и повернул меч плоскостью. Солнечный зайчик ударил в левый глаз Ролана.
Парень зажмурился. Как только веки начали движение, Сорокопут исчез. Превратился в смазанный силуэт, а клинок без гарды сияющей полосой, всё ещё отражая свет, метнулся к горлу... лязгнуло, брызнули искры, сверкнуло. Половинка тонкого меча взлетела над головами, а клинок Ролана на ладонь вошёл в плечо атамана.
Сорокопут взвизгнул, отскочил, зажимая рану и... бросился бежать. Разбойники последовали за ним. Человек скривился, вскинул руку метнуть меч и медленно опустил. Глаз всё ещё болит и слезится, прицелиться не выйдет.
