— Сожалею, что не смог вам помочь. День добрый!
— День добрый! — попрощалась я.
Вовремя вспомнив, что я хотела обновить вывеску Стёфиной лавки, заглянула в магазин, торгующий красками и кистями. Забавно, что при всем многообразии ассортимента, чёрной и белой краски не оказалось. К счастью, я искала зелёную и золотистую. Купив, что нужно, вышла на улицу и медленно пошла по стихийно образовавшейся художественной выставке, разглядывая яркие полотна.
— Эй, девушка, с тёмными волосами, — окликнули меня. Я обернулась, ища взглядом человека, так бестактно позвавшего меня. — Вы такая необычная, давайте я нарисую ваш портрет? За полцены?
Наконец-то я увидела его. Мужчина лет сорока сидел прямо на земле около картин. Его лицо, шляпа, пиджак, штаны и даже ботинки хранили на себе следы масляной краски.
— Боюсь, что даже со скидкой в полцены, мне ещё полцены не хватит, чтобы оплатить вашу работу, — ответила я.
Мужчина ухмыльнулся.
— Тогда приходите попозировать просто так, а я выставлю картину на королевский конкурс и займу первое место!
— Боюсь, вы только зря переведёте краски и холст, — рассердилась я и отвернулась. Юморист!
Прибавив шаг, я пошла домой.
Глава 17
Глава 17
Не знаю почему, но художник мне испортил настроение. Как назло, сегодня клиентов почти не было, Стёфе не требовалась моя помощь, и она отправила меня отдохнуть. Не зная, куда себя деть, я бродила по дому и думала, думала…
…Всё-таки из меня вышла плохая попаданка. Любая другая героиня на этом месте в книге из маленькой лавки травницы уже бы сделала сделала бы, ну не знаю что? Травяной торговый центр? С филиалами в каждом городе Королевства и главным офисом в столице? А я в это время драила старенький дом до блеска, сидела за прилавком, раскладывала сборы по мешочкам, и… мне было хорошо. Стёфин домик был таким уютным, что ни убавить, ни прибавить — не хотелось ничего менять.
Да и что я могла сделать? Увеличивать торговые обороты? Стёфа рассказывала, что приноровилась заготавливать ровно столько трав, чтобы хватило до следующего сезона и чтобы лишнее не копилось, не занимало место и не портилось. Её лавки хватало на жителей нашей половины города, другая половина ходила к аптекарю Лодозю, а соседние города покорять она уже не стремилась: нужно было бы нанимать управляющего или самой из города в город мотаться, а уже возраст не тот и силы не те. А я ещё чувствовала себя неоперившимся птенцом, чтобы заняться этим самой, и, честно говоря, было просто страшно. Я ещё этот мир совсем не знала и нигде кроме Глеринберга и его окрестностей не была. И всё это вело к тому, что пункт четыре «Успешный бизнес» накрывался медным тазом.
Мне, как дипломированному маркетологу, это было вдвойне обидно. Ладно, если бы я была филологом и социологом, но торговля — это же моя профессиональная сфера. А у меня, между прочим, красный диплом, который я честно заслужила за четыре года учебы, и практику я проходила полноценную, не для галочки, а разработала маркетинговую компанию для для бургерной. Её, правда, мой брат открывал, но это совсем другая история. И получается, что я ни как попаданка ничего не стою, ни как специалист.
В своих брождениях по дому, спустившись в очередной раз с лестницы, я зацепилась взглядом за банки с краской, которые оставила в коридоре. Отлично, вот чем я займусь!
Я уже предупредила Стёфу, что у неё будет новая вывеска, старая с простой надписью «ТРАВЫ» уже давно выцвела. Сообразив, что лучше всего красить на заднем дворе, вынесла туда всё необходимое: новую доску, рисунок цветка для образца, карандаши, краски и кисти. Уж было занесла кисть с зелёной краской, как в последний момент задумалась: больно скучной мне показалась прямоугольная форма, хотелось чего-то фигурного. Почему бы не сделать вывеску в форме листика? Я наметила карандашом контур, получилось очень даже неплохо, но совершенно непонятно, как мне это вырезать. Нужна пила или лобзик. Интересно, в этом мире есть лобзики?
— Добрый день, соседка, чем занята?
Я обернулась. К деревянной изгороди, разделяющей участки, подошёл Тулуз.
— Добрый день! Да вот думаю, как мне обрезать доску.
— Обрезать доску?
Он открыл калитку и подошёл ко мне, почесал затылок.
— Пожалуй, я могу с этим помочь.
— Да? Было бы здорово!
— Сейчас кое-что возьму и приду.
Он ушёл к себе домой. Я посмотрела ему вслед и подскочила от неожиданности, когда что-то дотронулось до моих ног. Это бесшумно появившийся Мяуко потёрся об меня. Я наклонилась, чтобы почесать его за ушком, при этом стараясь не напороться на рога.
С котом у нас были довольно противоречивые отношения. Стёфа на него чуть не молилась, потому что он был знатный мышелов, а грызуны её товар могли существенно повредить, не столько съесть, сколько попортить. А меня кот полюбил какой-то странной любовью. Он мог шипеть на меня, чуть ли не царапался, а мог вот так ластиться. Ночью, вернувшись с гулянки, он приходил ко мне в спальню и пытался устроится спать на моей подушке. До рассвета мы боролись за место на ней, то я его выталкивала, то он меня. Если мне удавалось его победить, он сидел на полу напротив меня и мяукал, так жалобно, что сердце разрывалось. Захочешь — не уснёшь, особенно, когда во тьме горят два желтых кошачьих глаза. Я давала слабину и отодвигалась на край подушки, этот прощелыга словно понимал и тут же прыгал на отвоёванное пространство.
Ещё Мяуко мне мог что-нибудь подарить, например, крысиный хвостик или птичье крылышко. Находки я собирала веником в совок, стараясь сильно не разглядывать, чтобы не стало дурно.
Вернулся сосед с инструментами и бодро принялся распиливать доску тонкой пилой. Мы с Мяукой с интересом за ним наблюдали.
— Ещё нужно будет отшлифовать потом, — сказала я, — чтобы занозы не торчали.
Сосед бросил на меня быстрый взгляд и кивнул.
— Сделаем.
В итоге вывеска получилась такой, как я и задумывала. Под моим чутким руководством сосед неплохо справился с задачей — может же, когда хочет. Я поблагодарила его и принялась за покраску. Сосед и тут порывался мне помочь, но я красить сама любила. Я быстро покрыла её зелёной краской и оставила во дворе сохнуть. Нанесение рисунка и надписи пришлось отложить на другой день — на улице уже темнело.
Остаток вечера прошёл спокойно: мы со Стёфой поужинали, поиграли в местную карточную игру, очень похожую на нашего дурочка, а потом разошлись по спальням.
Я долго не могла заснуть. Сначала думала про родителей. Боюсь даже предположить, как они волнуются обо мне. Я могу только надеяться, что моя пропажа не стала для них чем-то травмирующем. Может быть, они вообще забыли про меня, как родители Гермионы, когда она изменила им память в последней книге. Это было бы лучше, чем если бы они оплакивали меня и обивали пороги полиции, больниц и моргов.
Потом мои мысли плавно переместились на призрака профессора Воклеоншипа. Я думала, как это всё грустно, а потом мне внезапно вспомнился роман, где героиня подружилась с призраком, которого всё боялись и терпеть не могли, а она смогла найти к нему подход. И в итоге он ей очень помогал по ходу сюжета. Так может быть, это и мой путь? И мне следует тоже подружиться с призраком и он поможет мне, ну хотя бы, на достойном уровне выучить язык, ведь он учитель словесности, может, это знак? Тут я вспомнила свое общение с профессора Воклеоншипом, как он ругался и обзывался, и подумала: да ну нафиг, как-нибудь сама разберусь.
Хотя, возможно, стоит всё-таки сунуться в эту секцию ещё разочек, раздобыть какой-нибудь учебник по словесности или словарь. Что, ему жалко что ли? Вон у него их сколько, десятки шкафов, не убудет. С этой мыслью я наконец-то уснула.
Глава 18
Глава 18
Утром, я, полная энтузиазма, поспешила в Академию. Планы по воровству учебника из-под носа у призрака так взбудоражили меня, что первая лекция по магической теории пролетела незаметно. Профессор Селдеван, кажется, заметил моё беспокойное состояние и изменил своей привычке игнорировать меня. Конечно же, он не задавал мне вопросы и не вступал в диалог, как с другими студентами, но несколько раз бросил на меня недоумевающие взгляды. Когда прозвонил колокол, я одна из первых собрала вещи и выбежала из аудитории — просто не могла больше сидеть на месте.
