Я поерзала на стуле, и Рози сделала то же самое, а затем снова вдохнула, выкачивая кислород из нашего непосредственного окружения. Я вцепилась в стол и подумала, не упадут ли с потолка кислородные маски и не вспыхнет ли знак пристегнуть ремни, готовясь к надвигающейся турбулентности. Свист!
О, боже мой! И вот за это я заплатила триста баксов?
— Чувствую, что в глубине души Вы хотели бы иметь еще одного ребенка, но скрываете это в своем подсознании. Иногда мы не готовы принять наши самые глубокие желания.
Я очень хорошо знала, каковы мои самые сокровенные желания, и плачущий, грязный, полностью зависимый маленький человек не был одним из них!
— Ладно, теперь я чувствую что-то еще…
Что я не была особенно довольна этим видением?
— Ваша мать.
Я выпрямилась и навострила уши. Возможно, она просто разминалась и теперь действительно что-то почувствовала.
— Я чувствую, что Вы давно с ней не разговаривали.
Что ж, это правда.
— У меня такое чувство, что Вам нужно позвонить ей, скорее всего, пригласить на обед. Нужно наладить отношения матери и дочери.
Третий косяк. С меня хватит. Я отодвинула стул и встала, качая головой. Рози была никчемной женщиной, и, по правде говоря, даже я справилась бы лучше.
— Подождите, что случилось? — спросила Рози, вставая.
— И как же мне сводить свою покойную мать на обед, а?
Лицо Рози залилось румянцем, и она снова села, чувствуя себя побежденной. Я повернулась, чтобы уйти, но чья-то рука остановила меня. Длинные фиолетовые ногти впились в запястье, и мой взгляд проследовал вдоль вытянутой руки, пока не встретился с лицом другого экстрасенса. Лилиана.
— Подождите. Я могу помочь.
Я попыталась оттолкнуть ее руку, но она не поддавалась.
— Нет, нет! Вы, женщины, мошенницы!
— Сегодня у Вас День Рождения. — Это был не вопрос, а уверенное утверждение.
Я прищурилась, глядя на Лилиану.
— Откуда Вы знаете?
Она улыбнулась.
— Нет, кто-нибудь мог сказать Вам, или Вы могли следить за мной. Но я ухожу. — Я снова попыталась пошевелиться, но эта женщина удержала меня, даже сильнее, чем дыхание Мисс Харрикейн, которая теперь промокала уголок глаза салфеткой.
— Этот День Рождения оказался совсем не таким, как Вы ожидали, не так ли? — спросила Лилиана.
Я покачала головой и потупила взгляд.
— Нет, это правда.
— Странно, но когда я читаю Вашу энергию, то вместо того, чтобы получать непрерывный поток, чувствую внезапное прерывание. Как будто выпал большой кусок жизни — это странно.
Заинтригованная, я посмотрела в ее ярко-голубые глаза.
— Продолжайте.
— Проходите. — Она указала на свою кабинку. — Присаживайтесь, и я посмотрю, что Вам нужно. Как Вас зовут, дорогая?
— Келли. — Как загипнотизированная, я подчинилась, опустив свой зад на стул. А к моему большому разочарованию Рози убежала из своей будки в комнату в задней части магазина.
Лилиана сделала вдох, как нормальный человек, и продолжила:
— Вы как будто живете двумя разными жизнями. Я понимаю, каким человеком Вы были в прошлом, когда были моложе — очень волевым и решительным, с четким планом на жизнь. А теперь человек, которым Вы являетесь сейчас, более… гибок. Более творческий. Более спонтанный. И все же, похоже, словно эта струна пытается втянуть Вас в прошлое, а другая вытащить вперед. Вы застряли. Застряли посередине и больше всего на свете желаете вернуться назад и жить той жизнью, которой жили раньше. Есть ли в этом какой-то смысл для Вас? — Лилиана пристально посмотрела мне в глаза.
На моих руках появились мурашки, волоски на затылке встали дыбом.
— Да, это вполне логично. — Наконец-то хоть кто-то понимает.
— У Вас есть какие-нибудь конкретные вопросы, которые хотели бы мне задать?
Есть ли какие-нибудь вопросы? Боже, неужели у меня были вопросы? С чего бы начать? Как можно было проснуться через двадцать пять лет, почему из всех парней я выбрала Уильяма, почему у меня дети, когда я даже не могла справиться с домашним животным, и почему я не самая известная в мире супермодель?
Я понизила голос до шепота.
— Лилиана, Вы верите в… — Я украдкой огляделась, чтобы убедиться, что там нет мужчин в белых комбинезонах, готовых отвезти меня в клинику для менопаузальных психопатов среднего возраста. — …путешествия во времени?
Лилиана не ахнула, не поднесла руки ко рту, не вызвала охрану — она даже не вздрогнула от этого вопроса, как будто задавала его каждый день.
— Я не совсем уверена, что это возможно… в том смысле, что человек может путешествовать в будущее или прошлое, если уж на то пошло, и оставаться в том же возрасте, как вы видите в кино.
Черт. И я надеялась, она мне поверит.
— Но, — она наклонилась поближе ко мне через стол, ее глаза метались вправо и влево, словно проверяя, нет ли подслушивающих зевак, — я слышала о феномене, известном как быстрая перемотка вперед, когда человек переносится в будущее — в свое будущее, но его возраст приспосабливается к тому, что было бы на самом деле в это конкретное время.
Громкий звонок прозвучал в моей голове, как будто я только что сорвала джекпот, и моя челюсть отвисла еще больше, чем во время утреннего прыжка с тарзанки.
— Серьезно? Есть такая штука, и у нее есть название?
Лилиана кивнула.
— Но я знаю только о нескольких случаях через своих духовных коллег. Все это очень секретно, так как пара людей, которые, как сообщается, пережили быстрое продвижение вперед и были достаточно смелы, чтобы поделиться своей историей, в итоге публично высмеяны. Так называемые эксперты классифицировали их как людей не в себе. Их прогнали родственники и друзья, и им оставалось только гадать, действительно ли они сошли с ума.
— Святая корова. — Кровь тяжело стучала в венах, и синие линии покрывали руки, когда я сжимала стол.
— Погодите… Хотите сказать, что испытали нечто подобное? — Глаза Лилианы, подобно иглам, пронзают мою душу.
Я прочистила горло и сделала вдох почти такой же эпический, как у Рози.
— Мне кажется, я испытываю это прямо сейчас.
Картонная будка закачалась, когда Лилиана внезапно откинулась назад, ее стул ударился о заднюю стенку.
— Прямо сейчас? То есть… Вы сейчас находитесь в своем будущем?
Я прикусила нижнюю губу и кивнула.
— Ну, будь я проклята! — сказала она. — Никогда не думала, что доживу до этого дня. Так, расскажите мне еще… — она снова наклонилась вперед. — У меня такое чувство, что Вы были молодой женщиной, когда это случилось, скажем, лет двадцать?
— Двадцать четыре. Сегодня должен был быть мой двадцать пятый День Рождения, но… посмотрите на меня. Я уже не девочка! Сегодня мне исполняется пятьдесят.
— И Вы ничего не помните о последней четверти века? Вы легли спать в двадцать четыре, а проснулись в пятьдесят?
— Угу.
Лилиана продолжала качать головой.
— И это будущее — Ваша жизнь — такая, какой Вы ее себе представляли?
— Вообще нет. Она совсем другая! — Я рассказала ей о своей обычной жизни и о том, как она сложилась сейчас. Лилиан рассмеялась, когда я сказала ей, что так отчаянно хочу вернуться, что даже прыгнула с тарзанки. — Но почему я, Лилиан? Почему это случилось именно со мной?
— Только Вы можете это знать, дорогая. Но во всех рассказанных случаях было что-то общее. По их словам, их жизнь шла прекрасно, или так казалось, когда быстрое движение вперед толкало их в будущее и жизнь, которую они не узнавали. Кроме того, каждый из них преждевременно потерял родителя. — Она положила свою руку с фиолетовыми ногтями на мою. — Ваша мать была больна, не так ли? Я чувствую боль в своем теле и глубокую депрессию в сердце.
— Да.
— Но ее убила не болезнь, а что-то другое.
— Да. — Я опустила голову, моя хватка на столе смягчилась, руки теперь дрожали. — У нее был ревматоидный артрит. Достаточно суровый, чтобы она не смогла исполнить свою мечту и стать профессиональной танцовщицей.
