Дженнак поднялся на ноги, расправил полы своего пурпурного шилака; белые соколиные перья, скрепленные серебряным полумесяцем, колыхались над его головой, перевязь красной кожи оттягивал тяжелый тайонельский меч. Он замер, подставив лицо налетевшему с моря бризу, глубоко вдыхая прохладный воздух. Да, длинный был день… и многое сегодня случилось впервые… В первый раз он занял место в совете, в первый раз получил власть над войском, над пятью сотнями бойцов… и в первый раз услышал имя Чоллы Чантар. Резко повернувшись, Дженнак протянул руку к старому жрецу:
— Только один вопрос, мудрейший… Скажи, мне обязательно делить ложе с этой арсоланкой? С четырнадцатой дочерью Че Чантара?
Унгир-Брен усмехнулся, пожал плечами:
— А! Вот что тебя волнует! Ну, сын мой, есть сто способов, как приготовить земляные плоды, и всегда можно выбрать наилучший — тот, что подходит тебе больше других. Рано или поздно тебе придется взять эту девушку… но кто сказал, что ты должен спешить, повинуясь первому же слову Фарассы? Жизнь светлорожденных длинна… — Старик встал, сделал шаг к темному порталу святилища и бросил через плечо: — Я поговорю с великим сагамором. Скажу, чтобы он тебя не торопил.
— Да будет с тобой благословение Шестерых, отец мой! — выкрикнул вслед ему Дженнак, и дремавший под перезвон водопада Грхаб вздрогнул, раскрыв глаза. В молчании они направились в обход стены, к южным дворцовым воротам и огромной Старой Башне, сливавшейся в вечернем полумраке с прибрежными утесами. Закат угасал, мерно рокотали волны, и море, дремавшее под звездным куполом небес, едва заметно раскачивалось в такт шагам Дженнака. Он подумал, что где-то там, за темной далью вод, за Островами и Перешейком, на берегу Океана Заката, стоит другой дворец — обитель рода Арсолана, увенчанная золотым солнечным диском. Чолла Чантар… Он никогда не видел эту девушку, но был уверен, что ей не сравниться с Вианной.
Губы Дженнака шевельнулись.
— Под окном родного хогана и цветы благоухают слаще, — тихо пробормотал он, потом вспомнил, как нежны губы Вианны, и ускорил шаг.
ГЛАВА 2
День Ясеня месяца Цветов.
Бескрайние Воды близ границы Одиссара и Тайонела.
День Каймана месяца Цветов.
Ро’Кавара, столица Кайбы
О’Каймор, господин надела Чью-Та, тидам, мореход, купец и разбойник на службе властителя РоКавары, стоял на носу «Тофала», своего корабля, прикрывая лицо от соленых брызг широкой длиннопалой ладонью. Судно его было сорокавесельным драммаром, низким и длинным, как туловище каймана, с гордо изогнутым, украшенным резьбой носом и алыми уключинами; на каждом его борту сверкал узор, выложенный мозаикой из раковин, — взметнувшаяся над пальмой волна. На корме была надпись, сделанная знаками алфавита Юкаты и тоже сиявшая перламутром, — «Одтофал конта го», что означало на кейтабе: «Алая рыба, летящая над волнами». Левый и правый балансиры были убраны, и драммар сейчас в самом деле напоминал летящую над поверхностью моря рыбу; широкий парус и восемьдесят гребцов, по два на каждое весло, быстро гнали его вперед. Их не требовалось вдохновлять плетью или щедрыми посулами, ибо все мореходы на борту корабля были партнерами — торговыми, если речь заходила о торговле, либо боевыми, когда представлялся случай ограбить неосторожного купца из Верхних или Нижних Земель.
Как раз сегодня и выпала такая удача — парусник из Накамы, крупного порта с Восточного Побережья, находившегося под защитой и покровительством Тайонела. Впрочем, это не беспокоило тидама; тут, в море, все покровительство и защита Тайонела не стоили черепашьей мочи. Разве что на борту купца найдется отряд тайонельских наемников… Но как найдется, так и сгинет; море схоронит всех — и наемников, и торговцев из Накамы, и их экипаж.
Опытным глазом О’Каймор измерил расстояние до кормы купеческого судна и решил, что к полудню все будет кончено. Как все торговцы — или «морские быки», согласно принятой на Островах терминологии — накамский корабль не имел весел и шел только под парусами. Иначе и быть не могло: усади на весла сотню гребцов, возьми на борт воду и продовольствие для всей этой оравы, так не останется места для товаров! Купцы — жадные люди; всегда стремятся нагрузить побольше, а заплатить поменьше, так что вместо сотни гребцов на их кораблях болталось два-три десятка охранников. Правда, их корабли несли два больших паруса на передней и задней мачтах, и при сильном ветре длинным пиратским «кайманам» догнать их было бы нелегко; но сегодня — хвала Сеннаму, покровителю странников, и Морскому Старцу Паннар-Са! — ветер оказался слабым.
О’Каймор поднял правую руку, и «Тофал» послушно взял вправо, ближе к берегу. Второй кейтабский драммар, «Сирин тана херути» — «Ветер, срывающий пену», где командовал Ар’Чога, — заходил со стороны открытого моря. Имелось немало способов и хитростей морской охоты, и О’Каймор знал их все. Атакуя гребную галеру, можно было пройти вдоль ее борта, ломая весла и калеча их рукоятями гребцов; тот же метод годился при нападении на огромные плоты арсоланцев, низко сидевшие в воде, но в этом случае ломать весла приходилось бревном балансира. Против парусов весьма помогали зажигательные стрелы, но тут главное было не перестараться и не спалить добычу дотла: скажем, большие тростниковые лодки коатлийских купцов вспыхивали не хуже пороха. Весьма помогал чувствительный удар тараном в корму, достаточно сильный, чтобы сломать рули, и в то же время не повреждающий корпуса. С арсоланскими плотами не возбранялось действовать погрубей, ибо они оставались на плаву даже разрезанными на части, а вот хрупкие суденышки с Перешейка могли пойти на дно со всем товаром от единого легкого касания. Наибольшей проблемой являлись боевые корабли Рениги и Одиссара, где на веслах сидела сотня человек, и еще полсотни могли сражаться, пуская стрелы и камни из катапульт. Ну, на сей случай у «Тофала» было чем ответить — молниями Паннар-Са, жидким огнем и горшками с горючей смесью.
Но с накамским парусником никаких сложностей не намечалось. К тому же О'Каймор командовал двумя кораблями, и тут тактика охоты была проста: догнать, обойти торговца с обеих сторон, бросить крючья и атаковать с двух бортов. Но если там будут тайонельские стражи… Впрочем, что с того; хоть тайонельцы и славные бойцы, но вряд ли они устоят под ударом трех сотен клинков и копий. А в особом случае можно и пугнуть жидким огнем… Тут О’Каймор поморщился; ему не хотелось использовать оружие, пускавшее сгруи пламени и зажигательные снаряды. Так и добычу потерять недолго — ведь дым, угли и пепел не стоят ничего!
Он поглядел налево, потом направо. Драммар шел на юго-запад, и по правому борту тянулся лесистый берег, ничья земля, разделявшая владения Тайонела и Одиссара. Но до цветущего полуострова Серанны, главного одиссарского Удела, оставалось еще немалое расстояние — шесть соколиных полетов, как считают на суше, или два-три дня плавания при попутном ветре. Примерно столько же было и до Накамы, к северо-западу от которой лежало огромное пресное море Тайон; за ним же простирались леса, леса и леса до самого Океана Заката — земли Народов Тотемов, Туманные Скалы, Лесные Владения, Земли Вьюжных Ветров и Вечных Льдов… О’Каймор редко бывал в тех диких краях и не стремился попасть туда снова; он — мореход, потомок сорока поколений мореходов, и море являлось его пастбищем, его нивой и охотничьим угодьем. Но в последние годы оно словно усохло; теперь, когда появились быстрые и надежные суда, Ринкас и Сагрилла-ар’Пеход, Море-Заросшее-Травой, да и все другие прибрежные воды Эйпонны как бы сделались меньше размером… Дальний юг и дальний север, где плавали огромные ледяные горы, были неприятные и бесприбыльным местом, путь же к Океану Заката преграждал материк и непроходимый для больших кораблей пролив Теель-Кусам.
— Да и чего там искать? — подумал О’Каймор, поглядывая на приближавшиеся паруса купца. Страны Западного Побережья были бедней восточных, а с военным флотом Арсоланы, с огромными плотами, несущими по две сотни стрелков, связываться определенно не стоило. Может, и прав почтенный О’Спада, владыка Ро’Кавары и доброй половины Кайбы, когда говорит, что пора двигаться на восток, через Бескрайние Воды, к новым островам и континентам… Тидам фыркнул, бросив взгляд в открытое море. Не бывает бескрайних вод, разве что в фантазиях дикарей! И он совсем не против пересечь океан на новых больших кораблях — хотя бы ради того, чтобы удовлетворить свое любопытство и тягу к странствиям! Но такое предприятие стоит недешево, очень недешево… Почти машинально О’Каймор занялся вычислениями, скольких купцов придется пустить на дно, чтобы очистилась необходимая сумма. Правда, купец купцу рознь… К примеру, вот этот, что маячит сейчас перед ним… если в трюмах у него груз драгоценной пушнины или железных изделий, будет пожива; но может случиться и так, что везет он орехи из северных лесов да грубые волчьи шкуры… Бросовый товар; за все и тысячи монет не выручишь!
