— Он же только что сказал — его зовут Рыжий! — насмешливо посмотрел на него Каспар. — Я что — единственный здесь, кто еще что-то соображает?… хррр-пс-пс-пс…
— Он что — уснул? — неуверенно прищурился Сергей. — У него нарколепсия?
Бальтазар и Мельхиор переглянулись. А потом Мельхиор полез в словарь:
— На какую букву начинается это слово?…
— Надоел со своим словарем! — выхватил у него книгу Бальтазар. — Я требую немедленно избавиться от него!
И вышвырнул за борт.
— А? Что? Я не сплю, не сплю! — закричал Каспар, услышав всплеск.
Мельхиор озадаченно почесал в затылке, глядя на пустые руки, и прищелкнул пальцами. Из воды с шумом вылетела толстенная книжища и вернулась обратно к хозяину. Совершенно сухая.
— Иваныч, ты это видел? — тронул Колобкова за рукав Фабьев. — Опять какая-то чертовщина!
— Эх, Василь Василич, я сегодня столько всякого видел, что уже устал удивляться… — вздохнул тот.
— О да, способности человек к удивлений ограничены, — согласился Грюнлау. — В сравнений с несуществующий солнце и горизонт летающий книга — это просто небольшой фокус старый факир. Может, там быть веревка?
Мельхиор же обиженно посмотрел на Бальтазара, встряхнул словарь в воздухе, и тот уменьшился до размеров почтовой марки. После этого волшебник прилепил его к виску.
— А это тоже веревки? — отупело спросил Фабьев.
Сергей тем временем в голос спорил с тремя стариками. Теперь, когда они заговорили по-русски, он вполне мог уступить место шефу, но тот не очень-то торопился принимать эстафетную палочку.
— Что значит, это вы нас сюда вызвали?!! — орал Чертанов. — Да вы кто такие, [цензура] вашу мать?!
— Молодой человек, если ты немедленно не прекратишь ругаться, я превращу тебя в тритона, — сухо заявил Каспар. — Поимей уважение к моей бороде… кстати, никто не видел мою расческу?
— Я не видел.
— Я тоже.
— А на меня вообще не смотрите! — возмутился Сергей.
— А может, это он ее украл? — предположил Мельхиор. — Или кто-то из других матросов?
— Да, как нашу лодку…
— Какую еще лодку? — не понял Чертанов. — Слушайте, у меня уже голова кругом идет… Петр Иваныч, я без вас не разберусь!
— Не тушуйся, Серега, сейчас я тебе помогу, — подошел поближе шеф. — Чего тут?
— Они говорят, что мы у них украли какую-то лодку…
— Да вот же она, — указал Мельхиор на великолепный баркас, отделанный под семнадцатый век, используемый на «Чайке» вместо шлюпки. — Это наша вещь!
— А ху-ху не хо-хо, дедуля?! — возмутился Колобков. — Это моя лодка!
— Между прочим, спасательное средство, — добавил Фабьев. — Обязательная принадлежность любого судна. У нас на борту еще два надувных плота есть.
— Они не наши. А эта наша! Вот, смотрите, тут на борту выжжены наши имена.
Все сгрудились вокруг неразборчивой надписи. Света достала лупу и начала изучать незнакомые буквы по новой — неделю назад она уже пыталась их расшифровать. Безуспешно, разумеется.
— Это по-каковски написано? — спросил Угрюмченко.
— Э-э-э… мы не помним… — признался Бальтазар. — У меня такой неразборчивый почерк…
— А я до конца не дописал — уснул на середине, — добавил Каспар.
— А я забыл, как меня зовут, и просто нарисовал всяких значков, — присоединился Мельхиор. — И еще картинку с птичками. Правда, хорошая картинка получилась?
— Но писали это точно мы! — закончил Бальтазар. — Значит, лодка наша! Ее у нас украл демон!
— Какой еще демон — мне ее Лева подарил! — возмутился Колобков. — Друг детства!
— Лева? Странное имя для демона… — нахмурил чело Каспар.
— Мужики, у меня такое ощущение, что кто-то здесь сошел с ума, — мягко сказал Колобков. — И этот кто-то — не я. Серега, ты что-нибудь понимаешь?
— Ни хрена!
— Разделяю твои чувства, — кивнул шеф. — Гюнтер, Зинулик, Светочка, Василь Василич? Зинуль, ты ведь помнишь Леву?
— Он, кажется, доктор микробиологии? — вспомнила жена.
— Ну да. Среднего роста, худой, нос еще такой востренький… Он же у нас дома был! Вот скажи — он похож на демона?
— Пахло от него как-то странно… — призналась Зинаида Михайловна. — Но на демона… да какого еще демона?! Их вообще не бывает!
— Бывают, — возразил Мельхиор.
— Ну, Зинулик, я уже как-то не уверен… — зачесал в затылке Колобков. — У нас в трюме живой птеродактиль сидит… Я сейчас не удивлюсь, даже если из моря вынырнет пьяный Змей Горыныч с нашим налоговиком на спине.
— Если этот ваш Лева не демон, значит, он купил нашу лодку у демона, — вывел умозаключение Мельхиор. — Где он ее взял?
— У-у-у… а я не знаю… — задумался Петр Иванович. — Я еще помню, удивился — откуда у него такая штукенция? Но как-то забыл спросить…
— В общем, мы вызвали нашу лодку, и вот она здесь, — кивнул Мельхиор. — И еще привела с собой другую лодку — большую. По-моему, все яснее ясного. Эрго!
— Нельзя безнаказанно красть у волшебников! — покачал пальцем Бальтазар. — Мы все возвращаем обратно с прибытком! Мы еще пытались вернуть наших рыбок, но с ними почему-то не получилось… Только вот что появилось…
Он вытащил из кармана несколько гвоздей, вилку, погнутую штопальную иглу, несколько серебряных монет, сырое яйцо и, наконец, мужские трусы с вышитой буквой «К».
— Столько мусора в карманах накапливается… — поджал губы Бальтазар.
— А у меня в шляпе все время появляется то, чего я туда не клал, — пожаловался Каспар, снимая колпак. Из него посыпался песок. Потом полилась вода. И в конце концов вывалилась куча куриных перьев. — Интересно, откуда это берется?
— Ну вот, теперь опять палубу драить… — вздохнул Фабьев.
Вадик с Гешкой уставились на изгвазданные доски и сердито засопели — драить палубу всегда заставляли их двоих. Папа всегда наказывал за паршивые оценки трудовым воспитанием.
— Вот — все, что появилось вместо наших рыбок, — показал трусы Бальтазар.
— А почему ты все еще таскаешь их в кармане? — удивился Мельхиор.
— М-м-м… не знаю, — задумался Бальтазар, выкидывая нижнее белье за борт.
— Я думаю, неважно, виновны вы, или нет, — важно сказал Каспар, мерно кивая. — Я замерз и промок, поэтому я объявляю вас виновными. Властью, данной мне… э-э-э… о чем я сейчас говорил?
— Я согласен, — кивнул Бальтазар. — Кража должна быть наказана. Если вы не воры, то, по крайней мере, скупщики краденого.
— А значит, по Великому Магическому Закону теперь ваш корабль и все, что на нем находится, принадлежит нам! — радостно закончил Мельхиор.
— В том числе и вы сами, — дополнил Бальтазар.
