"Когда мой посланник достигнет Троих?" — прорычал он, поворачиваясь к управляющему замка.
"Вивек далеко на севере, оговаривает соглашение с императором, — тот отвечал ему, дрожа от страха. — Альмалексия и Сота Сил в Некроме. Возможно, с ними можно будет встретиться через несколько дней".
Герцог кивнул. Он знал, что его посланники быстры, но не быстрее, чем рука Обливиона.
6, месяц Заката солнца, год 2920-й Бодрум, Морровинд
Свет факелов в непрекращающемся снегопаде придавал этому месту нечто неземное. Солдаты из обоих лагерей собирались вокруг огромных костров: зима сблизила врагов. Хотя только некоторые данмеры могли говорить на сиродильском, они нашли общий язык, пытаясь найти, где бы согреться. Когда хорошенькая девушка-редгард появилась среди них, чтобы согреться, прежде чем возвратиться в шатер переговоров, многие солдаты из разных армий одобрительно подняли глаза.
Император Реман III хотел уйти с переговоров еще до того, как они начались. В прошлом месяце он полагал, что встреча на месте его поражения армией Вивека будет добрым знаком, но это место навеяло больше горьких воспоминаний, чем он ожидал. Несмотря на возражения потентата Версидью-Шайе о том, что камни у реки всегда были красными, он мог поклясться, что видел кровь своих солдат.
"Мы знаем все подробности соглашения, — сказал он, принимая бокал горячего юэлля из рук Корды, своей возлюбленной. — Но здесь не место для его подписания. Мы должны сделать это в Имперском дворце, со всей помпезностью и роскошью, как того требует такое историческое событие. Вы должны взять с собой и Альмалексию. И того волшебника".
"Сота Сила", — прошептал потентат.
"Когда?" — спросил Вивек терпеливо.
"Ровно через месяц, — сказал император, широко улыбаясь и неуклюже вставая на ноги. — Мы устроим грандиозный праздничный бал. А теперь я должен погулять. Мои ноги совсем свело от такой погоды. Корда, дорогая, ты погуляешь со мной?"
"Конечно, ваше императорское величество", — сказала она, поддерживая его на пути к выходу из шатра.
"Ваше императорское величество, хотите, я тоже пойду с вами?" — спросил Версидью-Шайе.
"Или я?" — спросил король Дро Зел из Сенчала, новый советник.
"Этого не нужно, я недолго", — ответил Реман.
Мирамор затаился в тех же тростниках, где он скрывался уже почти восемь месяцев назад. Теперь земля была твердой и покрытой снегом, а тростники обледенели. Малейшее движение вызывало хруст. Если бы не хриплые песни армий Морровинда и Империи, собравшихся у костров, он бы не отважился подобраться так близко к императору и его любовнице. Они стояли у излучины замерзшего ручья под утесом, окруженным сверкавшими льдом деревьями.
Мирамор осторожно вытащил кинжал из ножен. Он слегка преувеличил свои способности в обращении с этим оружием в разговоре с Матерью Ночи. Да, он использовал кинжал, чтобы перерезать горло принцу Джуйлеку, но тот тогда не мог сопротивляться. Но все же, разве трудно будет убить этого одноглазого старика? Для такого простого задания не нужно большого мастерства.
Идеальный момент наконец настал. Женщина что-то увидела в лесу необычную сосульку, как она сказала, и побежала за ней. Император остался, смеясь. Он повернулся спиной к убийце, чтобы посмотреть на утес, где его солдаты пели припев своей песни. Мирамор знал, что уже пора. Осторожно шагая по заледенелой земле, он подошел ближе и нанес удар. Почти нанес.
Почти в то же мгновенье он почувствовал, как сильные пальцы держат его руку, а другая всадила кинжал ему в горло. Он не мог закричать. Император все так же смотрел на солдат и не заметил, как Мирамора затянули обратно в кусты и рука, гораздо более умелая, нанесла удар, парализовавший его.
Его кровь мгновенно замерзла на обледенелой земле, и, умирая, Мирамор смотрел как император и его куртизанка возвращались в лагерь на утесе.
12, месяц Заката солнца, год 2920-й Морнхолд, Морровинд
Только пламя полыхало теперь там, где раньше был внутренний двор Морнхолда, полыхало и вздымалось к облакам. Густой, смолистый дым клубился по улицам, поджигая все деревянные или бумажные изделия. Крылатые существа, подобные летучим мышам, выгоняли горожан из укрытий на отрытые места, где их уже ждала настоящая армия. Единственное, что не давало всему Морнхолду сгореть дотла, была кровь его людей.
Мехрунес Дагон улыбался, видя развалины замка.
"Я ведь мог и не придти, — сказал он, и его голос прогремел над хаосом. — Даже представить сложно, как можно пропустить такое событие".
Его внимание привлек тоненький, будто волосок, лучик света, пронзивший его черно-красное небо. Он увидел его источник, две фигуры — мужчина и женщина, стоявшие на холме над городом. Человека в белых одеждах он мгновенно узнал — Сота Сил, чародей, который уговорил всех принцев Обливиона заключить это бессмысленное перемирие.
"Если вы пришли за герцогом Морнхолда, его здесь нет, — засмеялся Мехрунес Дагон. — Но когда в следующий раз пойдет дождь, вы сможете обнаружить его останки".
"Даэдра, мы не можем убить тебя, — сказала Альмалексия твердым решительным голосом. — Но для тебя это даже к худшему".
И с этим, началась битва двух живых богов и принца Обливиона на руинах Морнхолда.
17, месяц Заката солнца, год 2920-й Тель-Арун, Морровинд
"Мать Ночи, — сказал стражник. — Письмо от вашего человека в Имперском дворце".
Мать Ночи внимательно прочла записку. Испытание прошло успешно: Мирамора успешно обнаружили и убили. Император был в очень ненадежных руках. Мать Ночи немедленно написала ответ.
18, месяц Заката Солнца, год 2920-й
Балмора, Морровинд
Сота Сил с непроницаемым лицом приветствовал Вивека на большой площади перед его дворцом. Вивек скакал день и ночь, после того как узнал о битве, одолевая милю за милей, пересекая опасные земли Дагот Ура с ужасающей быстротой. На юге в течение всей своей скачки он видел клубящиеся красные тучи, и знал что битва все еще продолжается, день за днем. В Гнисисе он встретил посланника от Сота Сила, который призывал его в Балмору.
"Где Альмалексия?"
"Внутри, — устало молвил Сота Сил. Его подбородок пересекала длинная уродливая рана. — Она серьезно ранена, но Мехрунес Дагон не вернется из Обливион в течение многих лун".
Альмалексия лежала на шелковом ложе, под опекой личных лекарей Вивека. Ее лицо, даже губы, было серым как камень, и кровь просачивалась сквозь повязки. Вивек взял ее холодную руку. Губы Альмалексии беззвучно двигались. Она спала.
