— Без вас разберутся!
Хотела было возмутиться… Но вспомнилось, как лорд Дарроу еще этим утром отчитывал меня — и вырываться разом расхотелось. Ну, или желание стало немного меньше…
— А если кому‑то нужно помочь? — спросила я, чувствуя оторопь.
Поблизости что‑то происходило. А я не знала, что и где. Как же это было… непривычно.
— Чем вы можете помочь, мисс Уоррингтон? — зашипела на меня рассерженной кошкой леди Уайтберри. — Вы беззащитная слабая девушка! Вы себя‑то защитить не можете!
Сразу вспомнилось окровавленное лицо мерзавца, который едва не обесчестившего Эбигэйл. Разодрала я его славно… Не могу за себя постоять. Спорное заявление.
— Кэтрин, я вас прошу, останемся тут! — взмолилась уже мисс Оуэн.
К словам подруги я прислушалась куда охотней. Расстраивать ее мне не хотелось.
Четверть часа мы провели как на иголках с напряженном молчании.
Я несколько раз порывалась выйти из комнаты, и каждый раз меня останавливали, взывая то к совести, то к здравомыслию. Ни то, ни другое меня не особо заботило… Но слезы в глазах мисс Оуэн заставляли сидеть в кресло и морщиться от невозможности что‑то делать.
Через некоторое время в комнату вошел лорд, оглядел присутствующих и удовлетворенно кивнул своим мыслям. Слава Богу, от комментариев его милость удержался.
— Дорогой Николас, что произошло? — растеряно спросила у хозяина замка леди Элинор поднимаясь на ноги.
Лорда Дарроу сперва лишь тяжело вздохнул.
— В столовой посуде вздумалось полетать, — неохотно пояснил он. — Накрывавшая на стол служанка перепугалась до обморока. Просил же Блэра не нанимать людей издалека…
— М — милорд? — изумленно спросила я.
Кажется, его новость о летающей посуде не удивила ни капли.
— Вы удивлены, мисс Уоррингтон? — поинтересовался он, отходя к окну.
На секунду замешкавшись, ответила:
— Признаться, да. Удивлена… Привидений же…
Душераздирающе вздохнула Эбигэйл.
— Так это леди Мария показала себя? — деловито осведомилась леди Элинор, вновь усаживаясь в кресло.
Известие о призраке, против всех моих ожиданий, ее даже успокоило.
— Вполне в ее духе…
Я же ушам своим поверить не могла… Двое людей, влиятельных и родовитых, рассуждали о приведениях так, будто в этом не было ничего особенного. Какая дикость! Теперь понятно, где бедняжка Эбигэйл нахваталась подобных бредней.
— Мисс Уоррингтон, почему вы так на нас смотрите? — насторожилась под моим осуждающим взглядом леди Элинор. Нервы его милости были куда как крепче, да и знал он меня, разумеется, не в пример лучше женщины.
Я промолчала, лишь пожав плечами. Если поучать мисс Оуэн я могла с чистой совестью, все же я была старше и понимала жизнь, то проделать то же самое с теми, чье влияние и богатство превосходили мое разумение, просто не осмеливалась.
— Мисс Уоррингтон предпочитает не верить в то, что совет «простонародными суевериями». Хотя мне кажется, что это удивительно оригинальная точка зрения для той, в чью комнату пытался войти фэйри.
Сперва я поняла только, что надо мною в очередной раз потешаются.
А потом осознала и последнюю часть реплики его милости.
В мою комнату пытался войти фэйри? Да о чем это он?
— Я вас совершенно не понимаю, милорд, — процедила я, опуская очи долу.
Тот только хмыкнул.
— Стало быть, не понимаете. А когда незваный гость пытался войти, вы живо все поняли и сбежали в комнату к моей племяннице.
Я настолько растерялась, что даже взглянула в глаза лорду, чего раньше старалась никогда не делать. По моим глазам слишком легко можно было понять, какие же на самом деле чувства меня обуревают.
Как он узнал о том, что произошло в комнате? Я была там одна. Я. Зеркало. И тот, кто пытался войти.
— Только не говорите мне, будто и правда ни о чем не догадались. Чем вы сумели настолько прельстить фэйри Неблагого двора, чтобы он решился навестить вас в моем замке?
Фэйри Неблагого двора?..
Дикая охота?.. Неужели та встреча на ночной дороге не прошла для меня без последствий? Кто же это был? Кто из них, тех всадников на черных лошадях? Кто‑то из тех, кто желал мне смерти? Или тот, что вступился за меня?
Как бы не убеждала я себя в том, что все это лишь привиделось мне и не было на самом деле никаких фэйри… Но это не мешало этим фэйри существовать в свое удовольствие.
— Ничего не хотите мне рассказать, мисс Уоррингтон? — вкрадчиво спросил лорд Дарроу, подходя почти что неприлично близко.
Я замотала головой, заодно пытаясь вытряхнуть из памяти все ненужные воспоминания о смертельно красивых воинах…
— Кэтрин, ты чего‑то мне не рассказала? — тут же обиженно пробормотала мисс Оуэн. У нее от меня секретов не было вовсе, девушка всегда предельно честно и открыто отвечала на каждый мой вопрос, так что упрек был справедлив.
— После, Эбигэйл, — только и смогла ответить я.
Леди Элинор встала рядом со своим «дорогим другом» и тоже принялась меня разглядывать с каким‑то особенным удовльствием.
— Вот как… Стало быть, фэйри, да еще и Неблагого двора… Дорогой Николас, умеешь же ты подбирать себе окружение… Не страшно, мисс Уоррингтон?
Не страшно? Да мне от вида зеркал дурно становится!
Собрав все свое самообладание, я ответила:
— Не понимаю, о чем вы говорите, милорд. Разумеется, не существует ни фэйри, ни приведений, ни чего‑либо подобного. Вам, как образованному человеку, должно быть это очень хорошо известно.
Хозяин дам и его гостья переглядывались так, как делают взрослые, когда речь заходит о чем‑то не для детских ушей.
— Тогда чего же вы настолько сильно испугались? — мягко и вкрадчиво спросил лорд Дарроу, снисходительно глядя на меня.
Упрямо мотнула головой. Они не разрушат мой гармоничный и понятный мир. Потому что этот мир на самом деле уже был разрушен. Еще там. На пустой дороге. На перекрестке, где мне повстречалась Дикая охота.
— Померещилось. Девушки так впечатлительны… — напоследок попыталась я использовать самую привычную отговорку.
— Лжете вы пока недостаточно хорошо, — отозвался лорд. — В особенности себе. Вы видели того, кто ночью пытался пробраться к вам. Нечисть. Фэйри.
— Нет. Не видела.
Мне даже показалось, будто я услышала скрип зубов дяди Эбигэйл.
— Я на ночь набросила на зеркало шаль. А потом увидела, что она начала шевелиться… Разглядывать, что там на самом деле, я не стала. Просто убежала из комнаты… — нехотя призналась я, передернув плечами. Даже от воспоминания становилось не по себе.
