Я машинально вжалась в стул.
— Это ты что ли работу подавальщицы ищешь? — изогнул он одну бровь и стал на вид еще свирепее.
— Ага, — нежно проблеяла я, еще больше вжимая голову в плечи и чувствуя, как жар потек по телу к кончикам пальцев.
Вытиравший все время разговора руки верзила замер, изменился в лице, а затем злобно схватил меня за руку и потащил за собой.
— Ай, не надо! Куда?! Люди-и-и! — орала я, но никто и бровью не повел.
Выкручиваться было бесполезно — себе больнее. Приготовившись умирать с песней, я сосредоточилась на силе огня, но…
— Ты дура?! — меня отбросило к задней стенке коморки, в которую притащил меня пузатый господин. — Беглая дура?! Ты чего приперлась прямо в логово льва?!
Какого льва? Какая беглая?! Чего он несет?!
— Ох, и бредовая девка! Дура! Думаешь, он для тебя исключение сделает?! Да таких, как ты у него — во! — и чиркнул ребром ладони себе по шее.
— Мы знакомы? — я выпрямилась, поправив завязки рубахи на шее.
Толстяка, как из ведра окатили — замер, часто моргая, и больше слова не выдавил. Пока я не повторила вопрос:
— Мы знакомы?
— Нет…
— Тогда, японский городовой, ты чего мне тыкаешь?!
— Шо?
— Не «шокай»!
— Тю, — удивился толстяк.
— Не «тюкай»!
— Тю, а шо?
— Удивительно конструктивный диалог! — возмутилась я, вживаясь в роль хозяйки положения.
Однако, рано Гитлер ликовал…
— Да ты что себе позволяешь, девочка?! — мужик снова попер на меня, заставляя вжаться в стену.
— А? — переспросила я.
— Ты что, из лесу вышла?
— Да, — совершенно серьезно ответила я.
— Дура! Ты зачем в земли водного мага приперлась? Жить надоело?
— Не поверите! Жить, действительно, надоело! — врала ли я? — Мне нужно увидеть Темного.
Очень быстро смирившись с моими намерениями, толстяк внимательно на меня посмотрел. Просканировал даже.
— Ты же закрываться не умеешь толком, — усомнился в моих способностях хозяин раковин и тряпок.
— Научусь! Только сначала с Микартом встречусь.
— Жаль мне тебя, девочка. Ты хоть эту защиту поставь, — толстый палец указал на браслет у меня на запястье.
— Как?
— Ох-хо-хо, — вздохнул толстяк, подхватывая мою руку и растирая в пальцах застежку браслета. — Хочешь работать — приходи к вечеру. Только если решишь с Микартом говорить, — хозяин каморки ковырнул воздух пальцами, — идите отсюда подальше. Не нравится мне все это. Но отказывать в работе не стану.
Почему он отказывать не стал, я узнала намного позже, но сейчас бодренько шагала к себе, чтобы привести себя в порядок, и наконец, сменить одежду.
Кожаный пояс оказался как нельзя кстати — я подпоясалась им, заменяя длинный кушак. А еще выбрала удлиненную приталенную жилетку — она скрывала приобретенное в лавке оружие. Очень удобно. Заводишь руку за спину и — раз! — вставляешь пальцы прямиком в кастет и в «когти». Ни с какой стороны увидеть нельзя, что у тебя под одеждой!
Темнело, как и у нас зимой, — быстро. И уже к назначенному времени улицы окунулись в сонный мрак ночи.
Вот ведь, странно, почему меня пригласили прямо к часу пик? И не проверили мои умения на посетителях во время обеда, когда в зале посетителей было — раз, два и обчелся…
Раздумывая над довольно странным поведением трактирщика-толстяка, я шагала по узеньким улочкам города. Лабиринтом назвать переплетение каменных кружев было трудно, я довольно легко обнаруживала дорогу к «Коню». Повсюду над входными дверями горели разноцветные болотные огоньки. Почти в каждом окне горела лампадка.
Здорово придумано! Так и на городском освещении экономить можно — парадные двери освещают и вход и улицу. Не споткнешься.
— Какая славная девочка! — похвалил меня внезапно преградивший дорогу «мальчик».
Рядом материализовался второй.
Я замерла на месте, аккуратно высматривая пути для отхода.
— И мне очень нравится! — раздалось за спиной, заставляя меня обернуться.
Город в отличие от усадьбы Темного, не был засыпан снегом. Во-первых, тут убирали, во-вторых, здесь ходили, в-третьих, близко стоящие дома не позволяли ветру наносить сугробы. Поэтому, хоть и освещались улочки фонарями, но разглядеть образы потенциальных зажаренных трупиков на фоне серых стен и дорог, мне не удалось.
Однако, растерянность вскоре ушла — я вспомнила, кто я есть.
— Вам чего — жить надоело? — трепыхнулась я, разминая пальцы.
Ну, надо же! Рассмешила мальчиков! Гуси хохлатые!
Глубоко вдохнув, потянула огненную силу из ближайшего окна, огонек трепыхнулся, как от легкого сквозняка, но не погас, и поделиться силой — не захотел.
Я судорожно вздохнула и обернулась к другому окну — та же история огонь не желал меня слушаться.
— Вот черт! — выругалась я себе под нос, уже жалея о сказанном ранее.
— Ну, так что? — один из любителей халявы двинулся в мою сторону, играясь с начищенным до блеска ножиком. — Денежка есть лишняя?
Я стояла на месте, понимая, что двигаться некуда — меня окружили.
— Денежка есть, кредитка есть, счет в банке есть, драгоценности есть, телефона нет — и не просите. Не дам!
— Чего?
— Чего ты плетешь?
— Макраме плету, крестиком вышиваю. На машинке умею, — не унималась я.
— Ты, что? Умалишенная? — решил уточнить один из грабителей, остановившись и не решаясь делать следующий шаг.
— Да! — обрадовалась я подсказке. — Вот справка!
И спрятала руку за поясом, успевая вставить пальцы в «когти» — помирать, так с музыкой!
Но умереть мне не дали. Яркой вспышкой пролетело что-то у самого виска и воткнулось в середину лба любителя игр с ножичками. Чудак дернулся, еще один раз моргнул и стал заваливаться назад.
Оцепенение мгновенно схлынуло, как с меня, так и с моих оппонентов. Пронзительно и заливисто свистнув, грабитель, что стоял рядом с убитым, бросился в проулок. Я обернулась, и чуть не грохнулась, потому что некто почти снес меня с ног.
Серо-синим вихрем мимо меня промчался мужчина и, схватив меня за руку, дернул за собой.
— Бежим! Сейчас их будет много!
Ну, надо же! Опять пробежка! И опять я в идеально подходящей одежде! Японский городовой!
— Много кого будет? — перепрыгивая горной козочкой через труп, выкрикнула я.
Дыхание сбилось довольно быстро. Повороты я уже перестала считать, а мы все неслись.
Что-то эта беготня мне напоминает…
От нас шарахались люди, тыкали пальцами, слали проклятия вдогонку.
— Куда мы бежим? — второй вопрос остался без ответа.
Мой провожатый резко остановился, прислушался к городу, вертя головой. Как было раз время, чтобы получше рассмотреть своего спасителя. Красочная одежда — высокие и широкие в голенище сапоги, заправленные в обувь светлые брюки, длинные полы то ли камзола, то ли полупальто цвета грозовой тучи, кожаная жилетка и накидка на плечи, защищающая от ветра, и еще — кожаные нарукавники. Нет, не такие себе круглые заплаты на локтях, и не как у продавцов, закрывающие полруки от запястья до локтя. А странные — от предплечья и до половины ладони, перехваченные шнурками по внутренней стороне руки, отчего широкие рукава рубахи пошли пузырями. И, как учат модельеры — яркий акцент. Алый кушак вокруг талии. Как раз такой, который остался у меня в комнате, ведь я заменила его обычным кожаным поясом. Красиво, блин!
