Он кивнул, подзывая ее к себе. Джейме опустилась на корточки рядом с ним. Яни достал маленькое ожерелье, которое она оставила под ступенькой лестницы, взял какое-то устройство размером с квадратную пудреницу толщиной около четверти дюйма и вставил в него древнее с виду ожерелье. На передней панели устройства ожил экран, расцветился полной палитрой ярких красок.
– Вот, – сказал Яни. – Сейчас я вам дам отдельный экран.
Достав из кармана халата солнцезащитные очки, он протянул Джейме и кивком показал, что она должна их надеть.
Джейме так и сделала, но сначала ничего не увидела. В подвале было слишком темно. Но вдруг на левых половинах обоих стекол появились два экрана. Джейме разглядела старую рождественскую фотокарточку, на которой были сняты она сама, ее старшая сестра Сьюзен и младший брат Джои. Ей тогда было одиннадцать лет. Под фотографией появилась строчка с именами.
– Вам это знакомо? – спросил Яни.
Фотография исчезла. На ее месте появился снимок родителей Джейме и подпись: «Джеймс и Ингрид Ричардс. Род занятий: врач и медсестра. Погибли в 1979 году, возвращаясь в лагерь для беженцев».
– Откуда это у вас? – только и смогла вымолвить Джейме, заранее испугавшись того, что может последовать дальше.
Тут появилось как раз то, чего она боялась. Фотография Пола, улыбающегося на фоне пирамиды в Долине царей. Этот снимок был сделан во время одной из немногих частных поездок. Внизу голубыми буквами было написано: «Пол Ирвингтон Энтвуд. Женился на Дж. Ричардс 6 июля 1997 года. Погиб 4 сентября 1997 года от рук террориста-смертника в торговом центре Иерусалима».
Далее последовала свежая фотография Джейме, скопированная с ее военного удостоверения личности. «Рукоположенный пресвитерианский священник. Капеллан, майор армии Соединенных Штатов. Настоящая должность: капеллан 57-й вспомогательной группы. Прибыла в Кувейт 16 февраля».
– Хорошо, – хрипло произнесла Джейме. – Кажется, я поняла, что вы хотели сказать. Итак, вы перерыли мою личную жизнь. Как насчет взаимности? Что скажете о самом себе?
– У меня нет личной жизни, – просто ответил Яни. – Я весь – моя работа. У меня нет близких родственников, поэтому мне нельзя угрожать, похищая их.
– Если не считать Адару, – тихо произнесла Джейме.
– Да, – подтвердил Яни. – Кто-то безжалостно оборвал ее жизнь, сам не сознавая, что было у него в руках.
Джейме присмотрелась к нему внимательнее в тусклом освещении. У Яни были такие же густые черные волосы, как и у Адары, достаточно длинные, чтобы демонстрировать склонность виться. Лицо у него оказалось чуть более угловатым, чем у сестры. Подбородок был тверже. С Джейме Яни обращался вежливо, но она увидела сталь в его глазах.
– Значит, вы убийца? – спросила Джейме.
Яни покачал головой.
– Нет. Я… я антиубийца. – Он увидел, что она его изучает, оценивает, пытается решить, насколько ему можно доверять. – Вы хорошо знали Адару. Как по-вашему, она была честной?
– Адара была самой честной из всех, кого я только знала.
– Как вы думаете, она любила бы брата, если бы тот был убийцей?
Джейме задумалась, потом ответила:
– Думаю, Адара все равно продолжала бы его любить, но вряд ли пошла бы на смерть, чтобы ему помочь.
– Адара – это лучшая рекомендация, которую я могу вам предложить.
– Хорошо, так на чьей же вы стороне? Даже в армии нет таких штуковин. По крайней мере, в широком применении.
Яни ничего не ответил. Вместо этого он снова прикоснулся к браслету. На этот раз Джейме нажала пружину, и защелка открылась. Джейме сняла браслет и протянула Яни.
Тот принял его, опять провел пальцами по драгоценным камням и сказал:
– Вы хотели знать, почему это ожерелье имеет такое большое значение. Оно содержит важную информацию, которую я не смог бы получить другим путем. Ожерелье назвало мне того, кто заменит Адару, единственного человека, способного довести дело до конца, если с ней что-либо случится. Этот человек – вы.
– А вам не приходит в голову, что сначала нужно спросить согласия? Вы не собираетесь ознакомить меня с каким-нибудь документом, который я должна буду подписать? Кроме того, армия убеждена, что я полностью принадлежу ей. Она не очень-то любит с кем-либо делиться.
– Боюсь, времени для пространных объяснений нет. Было похищено нечто крайне важное, у меня есть считаные часы на то, чтобы это вернуть. Вот что сообщило мне ожерелье.
– Вы охотитесь за пропавшим мечом?
– Да.
– Он настолько важен, что из-за него можно отдать свою жизнь?
– Кое-кто, несомненно, считает этот меч настолько важным, что готов развязать войну, лишь бы завладеть им.
– Что? Вы хотите сказать, что эта война была начата из-за какой-то древней реликвии?
– Достаточно будет сказать, что меч попал не в те руки. Моя задача состоит в том, чтобы его вернуть. В течение ближайших часов.
– Откуда вам известно, где он находится?
Внезапно Джейме увидела в стеклах очков экран, чем-то похожий на те, которые есть у навигаторов. В его середине светилась маленькая точка.
– Это меч?
– Да. Вот еще одна причина, почему ожерелье так важно для меня. Если я знаю, что ищу, то мне известно, где это найти.
– Где находится пропавший меч?
– К югу от Багдада. Он движется.
– Что вам нужно от меня? – Джейме сняла очки.
– Весьма вероятно, что, учитывая нынешнюю ситуацию, быстрее всего туда можно добраться военным транспортом.
– Конечно, вы шутите. – У Джейме отвисла нижняя челюсть.
– Даже в данных обстоятельствах я ни за что не попросил бы вас нарушить присягу и своими действиями причинить вред американским войскам. Я знаю, что вы не пойдете на это, даже если вашей жизни будут угрожать. Именно потому, что мне известно, кто вы и что вы, каковы ваши жизненные ценности, я обращаюсь к вам с этой просьбой.
– Яни. Брат Адары. Мне все равно, кто вы такой. В вашем плане есть два глобальных просчета. Во-первых, я не собираюсь отправляться в Багдад. Моя часть здесь, в Таллиле. Во-вторых, армейский транспорт не берет попутчиков!
– Военным необязательно ни о чем знать.
– Замечательно! Пусть все будет так, как вы скажете. А мне потом придется выбирать между тем, чтобы отправиться в военную тюрьму Ливенуорт до конца жизни или на рассвете встать с завязанными глазами к стенке.
– Ричардс, повторяю, если бы верховному командованию была известна сложившаяся ситуация, то не возникло бы никаких вопросов. Вам просто приказали бы помочь мне.
– Чудесно. Прекрасно. Так идите же и объяснитесь, а я тем временем заправлю бензином свою машину.
– У меня нет оружия. Я ничем не наврежу операции «Иракская свобода». Только подбросьте меня на север, а потом я исчезну.
