«Единственный выход — магия крови, штурман. Иначе никак».
«Что?» — ошалел Сашка: не столько от того, что шкипер вышла на его прямой канал, сколько от смысла ее слов.
«Меня повязал старший вампир. Я вам даже приказ отдать не могу. Что вам еще неясно?»
«Все!», — хотел ответить Сашка, но вместо этого рыбкой прыгнул к Княгине, наплевав на то, что Феррет может выпустить по нему заклятье-другое, и сшиб ее со стула. Вдвоем с капитаном они покатились по полу, и Сашке таки удалось сделать то, чего дед велел ему никогда в жизни не делать: вонзить клыки в чужую шею. Более того, в вампирскую.
А не делать дед этого советовал по одной-единственной причине: «Ты, парень, слишком легковесный — и второго не удержишь, и себя погубишь».
Глава 6,
в которой говорится о сбруе, но ни словом не упоминаются лошади
«Все эти ритуалы придуманы только для одного, — думала Бэла, наблюдая за неподвижно замершим в углу паутины черным пауком с узором из крестов на спине. — Свести с ума как можно больше честных эфирников. Какой в них смысл? Какое высшее предназначение может объяснить эти бесконечные очереди, эти повторяющиеся штампы на разноцветных бумажках? Те, кому действительно есть, что скрывать, все равно обходят их без малейшего труда?»
Среди своего народа Белка казалась чужой еще и по этой причине: она имела свойство впадать в мысли.
Однако по неопытности и крайней молодости Бэла не додумывала свои мысли до конца: все танцы с бумажками и придуманы как раз для того, чтобы создать как можно большее число лазеек для людей, знающих, где, как и почем. И при этом сохранить видимый декорум. На ее глазах Людоедка прекрасно демонстрировала высокое искусство проникновения без мыла — увы, втуне. Ценителей не нашлось.
Взятки Людоедки были столь тщательно выверены и столь отлажены, что они даже не походили на взятки. С санитарным контролем она просто обменялась парой шуточек и намекнула на какую-то Козлоногую Мэри, после чего, под общий смех трех клерков, документ был подписан. Очередь в таможенный контроль Берг миновала с каменной физиономией, будто так и надо, а офицеру в кабинете без лишних слов, но как будто делая ему одолжение, сунула толстый конверт, после чего все было улажено очень быстро. Очередь к противопожарному инспектору Людоедка, наоборот, покорно отстояла. Это заняло несколько часов, в течении которых Бэла познакомилась с характерными приемами ухаживания Аль-Карима теснее, чем ей хотелось бы. Здесь нормы были иные — чтобы отпугнуть потенциальных поклонников, следовало не кутаться, как она, а, напротив, разоблачаться. Тогда бы сочли нескромной и опасной.
В кабинете пожарного инспектора Берг вела себя льстиво и даже сама напросилась на штраф, сославшись на отсутствие в двигательном отсеке «Блика» специальных разбрызгивателей. Произнесла она и еще несколько фраз, если не магических, то, очевидно, ритуальных, потому что положенного досмотра на борту так и не состоялось.
И, наконец, они отправились сюда, в дальний конец погрузочного дока, где вот уже битый час Бэла наблюдала этого чертового паука и сторожила никому ненужную пустую тачку, пока Людоедка спокойно дремала, присев на забытую и проросшую мелкой зеленой травкой поленницу.
«И зачем она потащила меня с собой? — тоскливо думала Белка. — А, вот попалась бабочка, сейчас паук ее сожрет. Ведь толку от меня никакого. Взяла бы Куликову, она хотя бы уже контрабанду возила. Или штурмана… Нет, его забрала капитан. А я даже никакой секретный груз не подниму, если это только не бриллианты и не тайные документы. На что шансов мало, откровенно говоря».
Пока она думала, бабочка извернулась в паутине, поймала подкравшегося паука и высосала его досуха, после чего подожрала остатки паутины и улетела. Бэла, однако, этого уже не видела, занятая невеселыми думами.
Особенно обидно торчать в трюме, когда совсем неподалеку был корабль, с ее каютой и книгами. Еще неподалеку завлекательно шумел толпой выход в город, но он привлекал Белку куда меньше. Все равно здесь нет лесов… А в порту зато водится много мышей. И крыс. И прочей звериной мелочи.
Но нет, никаких крыс и мышей, столь приятных после неживойкорабельной пищи — сиди и изображай из себя статиста в отыгрыше приключенческой пьесы.
Наконец, ожидание завершилось: о чем-то весело переговариваясь между собой на местном наречии, из дальнего входа появились двое высоких смуглых людей с тележками. С ними же шел таможенник в форме цвета морской волны с серебром, молодой и белозубый. Бэла узнала его: они уже видели его в приемной, но там он держался высокомерно.
Теперь же таможенник обменялся с Людоедкой добродушными приветствиями, потом скомандовал парням с тележкой — и те сноровисто перегрузили несколько свертков на небольшую тачку, которую Людоедка прихватила с собой.
Парни эти откровенно пялились на Белку, а один даже отпустил какой-то длинный, пространный комментарий.
— Он говорит, что ты истекаешь молоком и медом, и он бы ввел тебя в волшебный сад, — сказал молодой таможенник, глядя с жарким, тягучим намеком.
Бэла подумала: «Мои предки ели таких, как ты, на завтрак», но вслух не сказала ничего, только сильнее закуталась в шаль и посмотрела на мужчин так, что их улыбки сразу превратились в нечто совершенно противоположное.
Казначей попрощалась с ними и лихо покатила тачку к водному споту «Блика» Оттуда завтра, перед стартом, бригантину отведут в ствол.
— Зачем вы меня брали с собой? — спросила Бэла. — Зачем я вам нужна?
— Сразу быка за рога, да, деточка? — усмехнулась Берг. «Деточка» у нее звучало так, что вы бы никогда не захотели услышать это снова. — Вопрос этикета. Хаджа Нафар, этот юный нахал, был не один, поэтому и я не могла прийти одна — престиж, что делать. Где как, ты еще узнаешь. На Гамбеде вот, наоборот, принято встречаться тет-а-тет в таких вопросах, а здесь короля делает свита.
— То есть вам нужен был кто угодно? — спросила Белка.
— Нет, портовый бомж не подошел бы, — неприятно хохотнула Людоедка. — Он неапетитен. Тут так, знаешь: надо уважать партнера. Наше дело такое, без партнеров не выедешь. Если я сегодня привела на встречу хорошенькую девочку с умным недобрым взглядом — все будут знать, что у бедной старой Берг подрастает смена. А здесь, на Аль-Кариме, смена — это все. Они существа семейственные.
Бэла передернула плечами: ей было странно, что кто-то может счесть ее возможной преемницей Берг. Сандра была бы куда лучше в этом качестве, но кормчий с утра занималась калибровкой кристаллов, которые сбоили всю последнюю неделю пути. И кроме того, ни Бэла, ни Берг не могли держать связь с Белобрысовым и капитаном, а значит, Сандре, передаточному звену, волей-неволей приходилось торчать на бригантине.
