Олег попросил у Энгара какое-нибудь успокаивающее заклятие и велел мальчишке отправляться обратно на пост — охранять дальше ущелье, пока его напарники не придут в себя через пару часов.
Пацан смотрел на него непонимающе и не трогался с места. Он так и остался стоять все время, пока разведчики грузились на Завра, не смотря на то, что Энгар снял с него магические путы. И только когда на его глазах Зверь Прямого Пути вместе со своими непонятными седоками исчез под пологом невидимости, мальчишка не выдержал. Ноги его подкосились и он сел прямо в дорожную пыль там где стоял.
— А он не того?… — спросил, глядя через плечо, Олег. — Не вырубится? Толку-то его тогда тут оставлять? Может, все-таки, с собой возьмем?
— Да нет, все нормально, — успокоил Энгар. — Это он просто устал. Представь сам, каково ему пришлось? Шок я ему снял и нервное перенапряжение тоже, а физическая усталость пусть будет. А то еще подумает, что все ему привиделось.
— Ну ладно… — с сомнением согласился Олег.
Ему все-таки не очень нравилось, как развивается операция. Он, по крайней мере, дважды уже совершил — как он считал — серьезные ошибки. Сначала — дав себя уговорить Ермакову на неподготовленный контакт, и совсем недавно — когда не подумал о возможном наличии у аборигенов "Харибды" (хвала Емаю — только одной). Останавливало его от немедленного возвращения только то, что в принципе, справиться с аборигенами — даже и с "Харибдой" — он и его группа были способны без всякого сомнения, во-первых. А во-вторых, в этой экспедиции он был непосредственно подчинен Ермакову, а не придан, как это было бы в случае обычного рейда на Побережье. И обязан был выполнять все распоряжения Ермакова без обсуждения. Так что отдуваться, если что, перед Советом, придется персонально Виктору Петровичу. Хотя, конечно, ему, Олегу Ростовцеву, тоже достанется. Но в любом случае меньше: командует-то сейчас группой не он…
Идти оказалось совсем недалеко. Метров через сто ущелье привело группу в небольшую — с километр в диаметре — долину, со всех сторон окруженную скалами.
Вся центральная ее часть была расчерчена квадратами не то полей, не то огородов, отделенными друг от друга тонкими линиями тропинок. Часть делянок пустовала, на других стояли ряды каких-то красных кустов. Приглядевшись, Олег узнал южный кечуп — сельскохозяйственное растение с нагорий Черной Цитадели, где его выращивали в сходных примерно условиях — только заметно более чахлого вида. Семена кечупа привезены были на Побережье экспедицией Города, его предполагалось выращивать в Поднебесной и Жгучих песках, но освоение этих территорий начать не успели…
На склоны долины взбиралось, упираясь в скальные стены, несколько дорог — или улиц — заканчивающихся группами разномастных строений, бестолково возведенных без всякого порядка и системы явно на скорую руку. Вверх по скалам, извиваясь, тянулись казавшиеся с такого расстояния ажурными, ниточки длинных лесен. Кое-где над крышами поднимались дымки печей.
Но самым главным элементом пейзажа было не это. Посередине долины, уместный тут примерно как пингвин на городской площади, возвышался сказочный диснеевский замок, трепетно вытягивая к небу вычурные стены и башни. Выглядел он как новенький: ни одна линия не нарушена, красная черепица не повреждена, все филигранные зубцы до единого на своем месте — словно только что с картинки. Вот только воронье, кружившее над стенами, выпадало из имиджа.
— А вот и новые хозяева, — сказал Ермаков.
Здесь тоже не надо было напрягаться, чтобы понять, о чем он.
На просторной площадке перед замком у составленных большой буквой "П" столов собралось не иначе как все население долины. Там шел пир. По краям площадки горело несколько костров с перекладинами над ними. На одних висели котлы. На других что-то жарилось на вертелах (Впрочем, не требовалось большого ума, чтобы догадаться, что тут можно жарить такого размера…). Суетились женщины, бегали дети. Ажиотаж воронья, носившегося вокруг, стал вполне понятен.
— Что за… нафиг? — спросил Олег, обалдело глядя на замок.
— Здесь парк был для младшеклассников, — пояснил молчавший все это время Локтев. — Навроде Диснейленда.
— Парк? — встрял по своему обыкновению Санчес. Он тоже огляделся. С большим сомнением.
— Здесь лес был, — в голосе Локтева отчетливо прозвучала тоска. — Озеро с островами. Пляжи. Пещеры игрушечные. Дома…вроде бы пустые в лесу. Всякие аттракционы…Ну, во что дети играть любят… Как в Диснейленде. Потому и замок… Он на острове стоял.
— А почему он уцелел? — спросил Олег.
Семен Михайлович посмотрел на него удивленно:
— А чего ему сделается? Он же из темпостатированного керамлита отштампован. Талисмана принца работа. Века простоит. Так и было задумано — чтоб пацаны не развалили как можно дольше.
— Ага, — сказал Олег, стараясь не показать смущения.
Панга иногда подбрасывала такие вот сюрпризы.
Например, памятник в столице Шертора…
Там на постаменте перед ратушей с неизвестно каких времен установлен был танк Т-34 с надписью на башне "За Сталина!" Кто и когда соорудил этот монумент — дознаться не удалось. Известно было только, что давно. Но шерторцы весьма гордились сей реликвией, и старательно следили за ее состоянием, регулярно нанимая за немалые деньги магов для поддержания конструкции в порядке. А в самой ратуше вывешена была монументальная — во всю стену — картина, изображающая подвиг, за который удостоилось такой чести изделие советских оружейников. На этом полотне лавина краснозвездных танков врезалась в войско жуткой нечисти, давя рогатых и клыкастых тварей гусеницами и расстреливая из орудий бескрылых ползающих драконов с восседающими на их спинах магами с огненными мечами. Впрочем, на тридцатьчетверках маги тоже присутствовали…
Олег, помнится, натурально ошалел, когда увидел это чудо сюрреализма впервые. Или взять Музей Раритетов в Ландорской Академии, в Ганагане…
— Олег… — прервал его воспоминания голос Санчеса.
Олег обернулся.
— Смотри! — Санчес показал рукой на дорогу позади Завра. Он наблюдал за этим сектором.
Олег не сразу сообразил, куда надо смотреть. Он уже открыл было рот, чтобы поинтересоваться, что, собственно привлекло внимание вольноопределяющегося, но тут и сам увидел.
На дороге за Зверем Прямого Пути оставались следы.
Пока они двигались среди скал и по ущелью, где кругом был сплошной камень, все было в порядке. Но сейчас, на мягкой почве тяжеленный как слон Завр при всем искусстве Мезенцева не мог воспарить над дорогой подобно облаку. Со стороны это, наверное, смотрелось весьма странно. Если не сказать подозрительно.
