— Чего ты хочешь? — послышался голос, как лязг стального засова.
Атлант усмехнулся:
— Того же, чего и ты, — победить! Но у меня это пока получается лучше.
— Ну-ну… — Желтоглазый зло прищурился. — Посмотрел бы я на вас, когда б наш флот стоял в гавани.
— Его здесь нет и не будет. Кулл сжег его вчера ночью на Полдень отсюда. А сейчас наверняка осадил Врата.
Лемуриец сверкнул глазами, но промолчал.
— Я предлагаю тебе договор…
— Нет! — Вождь выплюнул это слово, словно яд, обнаруженный в роге для вина.
Грайу, глядя ему в глаза, поднял руку.
— Ты — вождь, а значит, отец своих людей. Ты хочешь, чтобы они погибли?
— Мы будем драться…
— Вы не сможете… — Рука атланта опустилась. Взлетели огненные стрелы, и из крепости снова донесся глухой гул. Часть укрепления лемурий-цев взлетела на воздух, осколки расшвыряли людей. Желтоглазый мгновенно выхватил топор, но, увидев вновь поднятую руку, замер, оскалившись в бессильной ярости.
Грайу кивнул:
— Правильно. Ты не успеешь. Но я предлагаю тебе договор. Честный договор.
— Атланты лгут, еще не родившись!
— Ты сам знаешь, что это и есть ложь. Мы держим слово. Я дам тебе свое. Слово Грайу Тысячеглазого, что, если ты победишь меня в поединке, твоих людей отпустят на все четыре стороны. Им даже оставят оружие. Если же я убью тебя — они обязаны сдаться без сопротивления и, клянусь, им не причинят вреда. Эти острова вернутся валузийцам, а твоим людям придется отправиться домой на Закат.
Желтоглазый мрачно кивнул.
— Я согласен. Твое слово имеет вес, Тысячеглазый. Я много слышал о тебе.
— Тогда иди и заставь своих воинов выполнить договор. Пусть поклянутся вашими богами. Я подожду тебя здесь.
Грайу смотрел, как он идет к своим людям, стремительный и свирепый, точно барс. Что ж, хороший шанс испытать судьбу. Теперь он может себе это позволить: у него есть брат, и если что — воины пойдут за ним.
— Ты слышал, что творится, Скартоб? Помнишь соседа моего, Вафниса? Представь себе — змей оказался!
— Так он же помощник казначея. Они, эти змеетвари, всегда до власти лезут.
— А то! Так вот, сижу я в своем заведении за стойкой, аккурат в тот вечер, как Слово короля объявили. Только чуть суматоха улеглась, все это дело залить спешат, страсть такую. У меня, конечно, народу — не протолкнись. Денежки текут рекой. И тут смотрю — лезет он к стойке. И на вид какой-то смурной, словно только проснулся. «Налей, говорит, мне, Грим, анкарнийского да расскажи: чего это вокруг все с ума посходили?» Я смекнул, что он и впрямь Слово проспал, и, не будь дурак, брякнул: «А это, Вафнис, Ка Нама Каа Лайерама называется!» Сказал и чуть в штаны не навалил. У него морда эдак рябью пошла, и, глядь, пялится на меня змеюка здоровенная. Ну, я не растерялся — дубинку из-под стойки хвать и ка-ак тресну его по башке, змея-то… Хлипкая тварь — сразу на пол. Тут уж народ подскочил и схватили его…
— Ну? Чего дальше-то было?
— А что — отволокли на площадь суда, привязали к столбу и подпалили. Ух, он выл. Прямо по-волчьи.
— Змей-то? По-волчьи? Ты чего-то привираешь, Грим. И к тому же я слышал, что всех изловленных тварей в Охрану Спокойствия сдавать велено. Для выявления этой… сети шпионской, потому как у змеетварей среди людей друзья есть.
— И ничего я не вру! Когда тебе пятки поджарят — еще не так выть начнешь. А толпу мне было не удержать — у каждого они кого-то из родни погубили. Вот и сам же Вафнис — хороший был человек, а змеи его прикончили….
— Да уж, Грим, такие времена. Вот король с Полуночи вернется, и начнется большая война. Верь — я нюхом чую.
— А ну, плесни-ка мне еще в чашу. Да-да, этого. Люблю красное… А чего тут чуять — на всех углах болтают. Я вот подумаю и в Войско Гнева запишусь.
— Ты сдурел! А на кого заведение оставишь? У тебя же старший уже там, в войске этом.
— Жена с младшим управятся. А я не могу. Как лягу спать — так морда эта, вместо лица старины Вафниса проступающая, прямо мне в сон и лезет…
— Ну смотри — дело твое. А я пока подожду. Знаешь, мне войны и с Тройственным Союзом хватило.
— Это ж другое, Скартоб! Это или они, или мы! А с Фарсуном да Комморией хотя бы договориться можно…
— Договаривался тигр с буйволом… Ну да ладно. Давай за короля, потому как его здоровье нам еще пригодится.
— Давай…
Советник сумел-таки повернуться вбок, и клинок убийцы, пронзив грудную мышцу, скользнул по ребрам и вышел через подмышку. В глазах потемнело от боли, но Ри схватился правой рукой за перекрестье вражеского меча, а ножом, зажатым в левой руке, ударил убийцу под челюсть. Тот как-то странно всхлипнул и выпустил рукоять. Раналгри шатнуло назад, однако он устоял. С мечом, торчащим в груди, и ножом в руке, обмотанной знаменем королевства, весь окровавленный, старый воин выглядел устрашающе. Убийцы нерешительно шагнули к нему, когда дверь в гостиную с грохотом распахнулась.
Спиной вперед в нее влетел еще один убийца. Его голова еще в падении отделилась от тела. Следом за ним в гостиной возник, подобно демону из темных миров, высокий человек в черной одежде с двумя камелийскими кривыми мечами в руках. Казалось, он двигался медленно, но быстрые убийцы не успевали за ним. Клинки сверкнули кровавыми плавниками акул, и три тела рухнули на ковер.
Начальник тайной службы Ар Дарат легким движением стряхнул с мечей кровь и вбросил их в заплечные ножны. Он очень быстро очутился рядом с Раналгри и помог тому сесть. Легкие чуткие пальцы пробежались по ранам.
— Ничего страшного, Советник. Сейчас я вас перевяжу, и скоро вы сможете драться левой рукой. Вот только нужно вытащить меч.
— Вы очень вовремя, Ар Дарат… — Собственный голос показался Ри скрипом сухого песка.
— Я бы пришел раньше, но эти подонки подстерегли меня на аллее. Их было пятнадцать, двое с арбалетами.
— Уважают они вас. — Советник попытался улыбнуться.
— Вас тоже, Ри. Я вижу, их тут было десять, а вы, надо понимать, безоружны. Держитесь…
Он мгновенным и точным движением выдернул меч убийцы из раны и тут же зажал ее куском ткани.
— Подержите вот так. Сейчас я разорву что-нибудь для повязки…
— Оставьте это, Ар Дарат. Это же наш флаг.
— Он все равно в крови и порезан в десяти местах. Вы защитили его — он вас. Полно…
Советник покачал головой. Рана на виске заныла.
— Мне кажется, это еще не все. Надо срочно осмотреть тела — может, кто жив, и допросить. Я же говорил вам, что чую заговор.
— Вы были правы. — Ар Дарат мрачно огляделся. — Но, боюсь, здесь нет живых… О боги! — Голос начальника тайной службы сорвался. Его рука в черной перчатке указывала на пол, позади Советника. Раналгри обернулся и застыл.
