Ольмер вступил в круг, и Блейд, протянув руку за мечом, нетерпеливым жестом велел Чосу отойти к зрителям. Он чувствовал, как возбуждение и жажда боя охватывают его. Конечно, последние восемь лет он не только сидел в кресле за столом; почти каждый уик-энд проходил все-таки не в баре, а на стрелковых площадках и ристалищах клуба. Но там для него не было равных противников, и схватки на тупых мечах казались игрой тому, кто привык к запаху крови.
Он поднял взгляд на своего соперника.
Ольмер из Дома Осе был великолепен. Обнаженный до пояса, с гривой светлых волос, он стоял в центре круга с видом победителя. На его плече покоился фран — на целую пядь длиннее обычного, с трехгранным острием на нижнем конце рукояти. Внезапно Ольмер подбросил свое оружие в воздух, перехватил за середину и с боевым кличем крутанул над головой. По кольцу столпившихся вокруг площадки хайритов прокатился одобрительный гул.
Опершись на перекрестье меча, Блейд внимательно рассматривал противника, потом опустил глаза на собственные руки. Казалось, их обоих отлили в одной и той же форме — высокие, белокожие, длинноногие, с могучими плечами и выпуклой грудью. Теперь страннику было ясно, почему старый Асруд не делал попыток скрыть происхождение Рахи! Кем бы ни являлся он сам, из каких краев ни пришел в столицу империи, кровь Севера в жилах его сына взяла вверх. То было материнское наследство, дар женщины, имени которой Блейд пока так и не узнал…
Он снова посмотрел на Ольмера. Пожалуй, тот ни в чем ему не уступит… Сильный и наверняка с превосходной реакцией… стремительный, как рысь… Однако дьявольская машина Хейджа все же запихнула Ричарда Блейда в тело Рахи — значит, у Рахи были некие особые таланты… Какие же? Что за достоинства таились в этом хайрите-полукровке, октархе Береговой Охраны? «Хорошо бы выяснить этот вопрос пораньше», — подумал Блейд; мысль о том, что фран Ольмера может располосовать великолепное тело, доставшееся ему, казалась кощунством.
Ильтар поднял руку, и сдержанный гул толпы смолк.
— Во имя Семи Священных Ветров! По обычаю Домов Хайры, свободный воин Ольмер клана Осе вызвал на поединок Эльса, сына женщины из того же клана и чужеземца с юга. Они могут биться до первой крови, до второй или до смерти — как пожелает сильнейший из них. Начинайте!
Военный вождь резко опустил руку и отскочил в сторону. Вовремя! Двумя гигантскими прыжками Ольмер преодолел половину земляной арены, обрушив на голову Блейда сверкающее лезвие фрака. Навстречу взметнулся меч, сталь зазвенела о сталь, и поединок начался.
Фран серебристой бабочкой порхал в ладонях хайрита. Блейд быстро выяснил, что его соперник с одинаковой силой бьет и с левой, и с правой руки; лезвие его необычного оружия то парировало удары, словно сабельный клинок, то, стремительно выброшенное вперед, мелькало у самой груди противника. Пока он справлялся с заданным Ольмером темпом, но уже ощутил, что преимущество в вооружении не на его стороне. Меч с четырехфутовым клинком был превосходен, но он не мог удлиняться чуть ли не вдвое и позволял отбивать удары только клинком.
Только клинком? Внезапно Блейд сообразил, что меч уже несколько раз сталкивался с рукоятью франа. Ольмер держал свое оружие примерно посередине, парируя и нанося удары то лезвием, то концом древка с острой пикой. При очередном выпаде Блейд, не пытаясь достать противника, нанес косой удар по рукояти. Казалось, клинок встретил эластичный пружинящий стержень — ни отщепа, ни даже зарубки, насколько он мог заметить, на древке не осталось. Странное дерево… И дерево ли? Он вспомнил ощущение прохладной гладкости -там, в шатре Ильтара, когда он впервые коснулся рукояти франа. Неужели он ошибся насчет ее материала? Но если не дерево и не металл — последнее представлялось несомненным — то что же? Пластмасса? Но откуда в этом средневековом мире взялся столь несокрушимый и прочный пластик? Блейд понял, что встретился с тайной — и это действительно было так. Пройдет немало месяцев и многие тысячи миль будут отделять его от хайритских гор и степей, когда он впервые своими руками сделает древко франа…
Бан-н-н-г! Клинки зазвенели, скрестившись, и внезапно странник ощутил всплеск боли — острый крюк, торчавший на гарде франа, расцарапал предплечье, скользнул вдоль локтя и с лязгом зацепился за перекрестье меча. Ольмер, ухмыльнувшись, с силой дернул оружие к себе, и Блейд, так и не выпустивший меч из рук, рухнул на колени. От резкого движения крюк соскочил, и он тут же упал на бок, затем стремительно перекатился на спину. Это его и спасло; лезвие франа, свистнув над теменем, сбрило лишь прядь волос. Одобрительный гул раздался в толпе зрителей.
Блейд вскочил, охваченный холодной яростью. Его сбили с ног! И вдобавок чуть не лишили скальпа! Сейчас он не думал о том, что атака Ольмера, в сущности, не удалась: клок волос да царапина на плече — вот и весь результат. Нет, произошедшее казалось ему неким издевательством, тонким расчетом хайрита, непременно желавшим выставить его на посмешище.
Он с бешеной скоростью заработал мечом, стремясь перейти в ближний бой. Конечно, сравнительно ближний — длинным клинком не взмахнешь, стоя рядом с противником. Но ему казалось, что на расстоянии ярда-полутора его меч эффективнее франа. Четырехфутовая рукоять хайритского оружия давала преимущество на дальней дистанции; вблизи же инерция древка слегка замедляла скорость выпадов при рубящих ударах.
Это соображение оказалось верным. Некоторое время Ольмер оборонялся, отбивая клинок Блейда то лезвием, то рукоятью франа, затем, когда конец меча царапнул его бедро, резко прыгнул в сторону, пытаясь оторваться от наседавшего противника. Запыхавшийся Блейд остановился, с изумлением глядя на хайрита. Тот принял странную стойку, явно оборонительную: широко расставленные руки сжимают рукоять франа, оружие поднято над головой -вверх и чуть вперед, Знакомый прием английских йоменов времен Робин Гуда! При схватках на дубинках так защищаются от мощного рубящего удара сверху. Но у негото в руках не простая палка, а тяжелый меч! Рукоять франа всего в два пальца толщиной… да будь она хоть из железа, поперечным ударом он перерубит ее как хворостину!
Блейд выдохнул и с силой опустил клинок. Древко в руках Ольмера прогнулось дюйма на три, пружинисто отталкивая сталь; если на нем и появилась зарубка, то Блейд ее не заметил. В следующее мгновение, предугадав ответный выпад Ольмера, он наклонился; фран веером сверкнул в воздухе прямо над его головой, и еще одна прядь волос упала на землю. В толпе зрителей уже раздавались откровенные смешки.
Последняя атака, как чувствовал Блейд, потребовала слишком много сил. Порез на правом предплечье обильно кровоточил, но пока это не сказывалось на силе и точности его ударов. Но кто знает, что случится через полчаса… если он еще будет жив к тому времени.
