— И что теперь? — поинтересовался Андрей, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
— Как что? Надо дождаться звонка и подойти к твоей классной руководительнице, — пояснила Анечка.
— Здорово! Хорошо мы будем выглядеть, когда в туалет войдет кто-нибудь из мальчишек! Картина маслом под названием «Не ждали!» — проворчала Лана. — И воняет тут как в козлятнике!
— Лань, не ной! Могло быть хуже, — одернула подругу Анечка.
— Куда хуже? И так дышать нечем!
— Аня, а как мы узнаем, в каком классе я учился?
— Легко! Посмотрим расписание уроков девятиклассников. Как правило, все друг друга знают и подскажут, в каком кабинете занимаются твои одноклассники.
— У вас скоро будет труп! — хныкала Лана. — Эта газовая атака не для моего нежного носика! Кошмар! Ну почему в мальчишеском туалете всегда так воняет!
В уборную вбежала девочка лет десяти. Бросив мимолетный взгляд на старшеклассниц, она принялась расстегивать брючки. Лана рассмеялась, заметив, как Андрей моментально покраснел до самых ушей и резко отвернулся. Девочка заметила парня и громко ойкнула, быстро принялась натягивать штаны обратно. Те не поддавались, путались. Так с расстегнутыми брюками она и выбежала вон.
— Пошли отсюда! — приказал Андрей. — В женском туалете мне делать нечего!
— Ага, значит нам, девчонкам, в мужском сортире есть что делать, а тебе нечего? — хохотала Лана. — Хитрый какой!
— Погоди, — придержала его Анечка. — Звонок через пару минут. Ланка, ты можешь помолчать или нет? Надоела уже! Больше тебя с собой не возьмем!
— Вы обещали меня не бросать! Это подло! — картинно заломила руки Бузыкина.
— Лана!!! — в один голос закричали друзья на разошедшуюся девчонку.
Она открыла рот, чтобы еще что-нибудь сказать, но не успела — зазвенел звонок, и Анечка с Андреем ринулись к выходу.
***
В тридцать втором кабинете девятый «А» готовился к алгебре. Точнее, стоял «на ушах». Ребята кидались грязными тряпками, носились по партам. Девчонки громко визжали, когда мимо них проносился очередной юноша, и хохотали, когда тряпка оставляла на чьей-нибудь спине пыльный след. Парень рисовал на доске кривую рожу. Обычная перемена обычного класса.
Анечка, боясь попасть под обстрел тряпкой, засунула голову в кабинет и обратилась к ближайшей девочке:
— Простите, мы ищем класс, в котором учится Андрей Белявский. Не могли бы вы подсказать, в каком кабинете у них сейчас занятия?
— Белявский? — задумалась она. — Знакомое что-то… В нашем классе такого парня точно нет. У «бэшек», кажется, тоже. Сейчас спрошу. Я здесь всего полгода учусь, еще не всех знаю. — И громко заорала на весь класс: — Лежек, иди сюда!
Шкафоподобный Лежек задел плечом высокого тощего парня. Тот едва не свалился. Лежек загоготал, налету подхватил некстати попавшую прямо в руки тряпку и бросил в худого.
— Пошел на фиг! — огрызнулся тощий.
— А-а-а! Лоханулся! — загоготал Лежек.
— Васька лох! — подхватили другие ребята. — За лошили, за лошили!
— Ты тормоз, Кураев! — авторитетно заявил тот, что у доски, тощему.
— Сам ты тормоз! — обиделся тощий.
— Лошара тормознутая — и Лежек радостно понесся к выходу.
Анечка отпрянула, с ужасом представив, как этот бегемот сейчас ее затопчет. И вовремя! Лежек вылетел из кабинета, сильно толкнув дверь. Та громко хрястнулась о выступ и захлопнулась прямо перед носом одноклассницы.
— Боголюбский! — заорала она. — Ты идиот? Иди сюда! Куда поскакал?
Андрей с опаской взирал на дурачества ребят и спокойствие девятиклассницы.
— На каком языке они говорят? — шепотом спросил он у стоящей рядом Ланки.
— На нормальном. Ты что, никогда не слышал, как разговаривают подростки?
Парень ошарашено покачал головой. Подружки наоборот пребывали в приподнятом настроении — их подобное времяпрепровождение очень забавляло.
— Чё надо? — раскрасневшийся Лежек все-таки подошел к девочке.
— Ты Белявского знаешь?
— Дрона чё ль? Ну! — пробасил увалень. — Сосед мой. В одном подъезде живем.
— В каком он классе?
— В седьмом «Т».
— В седьмом «Т»? — удивилась Анечка.
— Ну! — ухмыльнулся парень, вытирая идеально белым накрахмаленным носовым платком, извлеченном из грязных брюк, потный лоб.
— «Трудовой». Там учатся неуспевающие, — пояснила девчонка.
— Ага. Точно. А Дрон два раза на второй год оставался.
— А ты Белявского хорошо знал? — вставила свои «пять копеек» Лана.
— Чё знал-то? Я и щас его знаю! Правда, не видел давно. Небось, опять в бега подался.
— Он убегал из дома? — удивился Андрей.
— Да постоянно! Чё обидно, мать неплохая, с моей матерью работает вместе, отец тоже ничё так. А Дрон как собакевич дворовая.
— Как кто? — удивленно переспросила Анечка.
— Он говорит, что Дрон погулять любил, — перевела девочка.
— А я чё говорю? Я и говорю, как шавка дворовая.
— Ясно. Тогда у меня плохая новость. В конце октября Белявские попали в аварию. Родители погибли, а он сам перенес несколько сложных операций и до сих пор не пришел в себя, — честно глядя Лежеку в глаза, сгущала краски Анечка.
— Ничё себе поколбасились! — расстроился Лежек. — То-то я его не вижу. А ты брат чё ли? — сощурился парень.
— Похож? — хмуро спросил Андрей.
— Ага, здорово похож. Как будто родной. Ты старший, младший?
— Двоюродный, — опередив Андрея, нашлась Анечка.
— А чё тут ищите?
— Родители Андрея, — эх, врать, так врать по полной программе, — хотят взять опекунство над Белявским. Нас попросили кое-что узнать о нем у классной руководительницы, взять выписки из личного дела, характеристики, ну и табель. Ему ведь школу надо заканчивать…
Лежек громогласно загоготал. Анечка покраснела. Ланка бросила на Андрея тревожный взгляд.
— Во, девки, дают! Во гонят! Да у Дрона была такая успеваемость, что ни одна нормальная школа его не примет! Он тут держался только из-за директрисы. Тетя Аля матери сколько раз рассказывала, что если бы не подруга ее, наша директриса, то давно бы его выгнали отсюда в интернат. Ты, парень, предкам скажи, чтобы не заморачивались. Тетя Аля мучилась, и твои горя с ним хлебнут. Дрон он ведь как шакал был. От него во дворе все шарахались, как от чумного. Никто из ребят с ним не дружил. А кто дружил, те до сих пор с ужасом от него открещиваются.
— Почему? — дрогнувшим голосом пробормотала Лана.
— Да потому, что у него на лбу было написано «Хочу в тюрьму»! А уж сколько он учителей довел, и не пересчитать! Они ему оценки ставили за то, чтобы он не посещал уроков. Я с ним в начальную школу ходил вместе. А потом в третьем классе его на второй год оставили. Все так обрадовались!
