Старик Гарпаг, конечно, не дождался Конана в условленном месте, и до предместий Шадизара киммерийцу пришлось добираться пешком. В «Пьяном вепре» уже знали о том, что Конан и мальчишка пропали — Гарпаг сам рассказал об этом, — но, кроме Луары, никто не собирался мчаться на поиски. Невелика птица этот северянин, да и мало ли почему они не вернулись вовремя…
Конан поведал о своих приключениях трактирщику и Аграмону; Хорг и Луара тоже слушали его раскрыв рты. Когда рассказ киммерийца подошел к концу, в задней комнате трактира долгое время царила тишина.
— Я никогда не слышал о колдуне по имени Даргорд. Но всегда знал, что Гиль-Дорад существует,— наконец тихо проговорил Аграмон.— И как же ты намерен поступить, Конан?
— Найти ее, разумеется,— пожал тот плечами,— Такой случай я упускать не собираюсь. И завтра же отправлюсь в путь… Не люблю я долго засиживаться на одном месте. Быть может, мне повезет…
Луара смотрела на него с испугом и восхищением.
* * *
К полудню следующего дня киммериец достиг небольшого оазиса — зеленая, сулящая тень и прохладу рощица окружала единственный в этой части степи родник. Ни один проезжающий этой дорогой, изможденный пылью и нещадным солнцем путник, даже если он очень спешил, не мог пройти мимо столь соблазнительного для отдохновения места. И Конан остановился. До Шагравара оставалось чуть больше того расстояния, которое он уже преодолел. Он знал, что конь выдержит безостановочную скачку, па и сам пока не устал. Так ради чего отказывать себе я коню в удовольствии остыть и отведать холодной ключевой воды?
Напившись, омыв лицо и тело, Конан достал из сумки каменный брусок и принялся точить и без того острое лезвие меча. Но острое можно сделать еще более острым, а такой пустяк, как «чей меч тупее?» в бою может решить, кому жить, а кому кормить стервятников. Несмотря на молодость, киммериец давно усвоил эту истину и никогда не забывал подправлять оружие.
Аквилонская сталь меча, по которой северянин любовно водил куском песчаника, была проверена уже в десятках стычек и боев, выдерживала удары и каменных палиц, и хваленых, разрезающих железный лист, как пергамент, шемских мечей, не подводила и в неравных поединках с выходцами из черных глубин Преисподней…
Чуткое ухо варвара уловило едва слышный, но знакомый звук. Он поднял голову, повернулся в ту сторону, откуда, как ему показалось, этот звук доносился, и вгляделся в жаркое марево, застилавшее горизонт. Так и есть! Кто-то мчится по степи.
Вскоре киммериец увидел, что это одинокий всадник… что он торопится… часто погоняет лошадь… что человек этот невысок и худощав… и вроде бы без оружия. Вот он уже около самого оазиса…
— Святые боги! — удивленно воскликнул Конан и вскочил на ноги. Такого он никак не ожидал. С тонконогого рыжего скакуна спрыгнула, откинув с лица платок, победно улыбающаяся Луара.
— Я еду с тобой в Гиль-Дорад! — радостно заявила она.
— Вот еще! — фыркнул Конан и, помолчав, спросил: — Ты что, удрала от отца и брата?
— Ага, удрала,— честно призналась девушка.— И обратно не вернусь ни за что!
— Ну и со мной ты тоже не поедешь,— со злостью сообщил киммериец.— Тоже мне искательница приключений на свою голову! Глупая, да через три дня ты запросишься обратно к папочке… если еще раньше не помрешь от усталости. Женщина дома должна сидеть, а не мотаться по миру!
— Я отправляюсь в Гиль-Дорад. С тобой или без тебя,— спокойно ответила Луара и, не глядя на Конана, прошла к журчащему роднику.
«Вот так-так…— Конан присел на торчащий из земли корень дерева.— Ну и что мне теперь делать? Взбалмошной девчонке надоела скучная трактирная возня, это понятно. А тут еще стариковские сказки оказались явью… Вдобавок ко всему она в меня втюрилась, а я как раз собрался в эту волшебную страну. Как ни крути, ясно одно: девчонка очертя голову потащится следом, и отговаривать ее — пустое дело. Она мне не нужна, обуза и только. Остается одно из двух: или оторваться от нее, и тогда она как миленькая вернется домой… Но на обратном пути она может попасть в любую передрягу, столкнуться с кем угодно — от пьяных солдат до разбойников. Или же договориться с кем-нибудь в Шаграваре, чтоб за пару золотых ее отвезли к папаше. Пусть даже свяжут, если понадобится. Да, второй путь, пожалуй, надежней будет — и для нее, и для меня».
— Эй, Луара! — позвал он.— Ведь ты все равно меня не послушаешься и поскачешь искать эту чертову Гиль-Дорад. Выходит, оставить тебя одну я не могу… и поэтому, так уж и быть, возьму с собой. Но только дай мне слово, что будешь беспрекословно меня слушаться!
Лгун из Конана был никудышный, и взрослая женщина сразу распознала бы фальшь в его словах, но восторженная девушка ничего не заподозрила: ведь ее мечта сбывается! Она отправляется в удивительное и полное опасностей путешествие на поиски сказочной страны счастья бок о бок с любимым мужчиной!..
От радости Луара захлопала в ладоши.
— Буду, буду слушаться! Во всем!
* * *
Время, проведенное в пути от оазиса до Шагравара, пронеслось для Луары как одно мгновение. Счастливое мгновение… Ее рыжая кобылица держалась позади могучего жеребца киммерийца. Отдохнувшие лошади мчались так стремительно, будто им тоже не терпелось поскорее добраться до Гиль-Дорад.
Девушка не могла оторвать глаз от повелителя своего сердца. Она любовалась его уверенной посадкой в седле, завораживающей игрой его железных мускулов, развевающейся по ветру гривой его смоляных волос. Глаза ее слезились не то от степной пыли, не то от счастья…
Предстоящее путешествие обещало быть столь прекрасным, что от предвкушения удивительных мгновений совместного странствия по ее телу пробегали мурашки удовольствия и возникала невиданная легкость, пугающая, великолепная, которая, казалось, вот-вот вознесет ее куда-то высоко, в поднебесье и еще выше…
За всю дорогу она не вспомнила ни об отце, ни о брате. Ведь теперь начинается совсем другая жизнь, а родственники остались в прежней, скучной и серой. Теперь ее ждет сказка со счастливым концом…
* * *
За последние два года Шагравар привык к искателям Гиль-Дорад, а также к тому, что никто из них обратно не возвращался. Шаграварцы втайне боялись того времени, когда схлынет поток, как они считали, сумасшедших и неудачников, которые, впрочем, приносили немалый доход городской казне и, кроме того, скрашивали унылое прозябание пограничного города. Поэтому гиганта-варвара и его юную спутницу пропустили через городские ворота без расспросов.
