— На повестке дня — нападение! — провозгласило мерзкое создание хриплым голосом.
Это еще что за штучки? Я повернулся было к учителю, но понял, что он сейчас нам не помощник: зарывшись с головой в свои одежды, Эбенезум отчаянно чихал. Значит, придется выкручиваться самим! Я кивнул своим друзьям.
— Проклятие. — Хендрик сразу меня понял. Все мы осторожно сделали шаг вперед.
— Минуточку, — закричал краснорожий демон чуть помельче первого. — Кто тебя уполномочил начинать наступление? Должен быть консенсус!
— Мой дорогой Блек, — спокойно возразил демон с молоточком. — Ты путаешься в терминах! Нам не нужен консенсус. В случаях, подобных этому, достаточно согласия большинства.
— Большинства? — вызывающе захохотал Блек. — Мой уважаемый коллега, видно, законы подзабыл! — И он грохнул кулачищем по толстому, отвратительного вида фолианту. — Вот здесь, в Новом Своде Законов Голоадии, ясно записано…
В стане демонов наблюдались разброд и шатания. Если нападать, то нападать сейчас!
Я поднял над головой свой дубовый посох и, издав самый громкий крик, на какой был способен, побежал на врага. Мои друзья, услыхав боевой клич, к счастью, медлить не стали и последовали за мной. Поскакал галопом Хьюберт, потрусил Хендрик, побежал подпрыгивая благородный единорог. Но Дилер Смерти успел раньше всех.
— Запишите в протокол: на нас, кажется, нападают! — заверещал один из демонов.
— Я — за ответный удар! — отозвался Блек. — Кто за — прошу сказать… — Тут Киллер как раз взял его за горло. — Урр-ахт!
— Нет, нет! — возразил демон с молоточком. — Лучше голосовать поднятием руки! Все за?
Четверо демонов, которых в тот момент не душили, дружно подняли руки. Блек не без труда примкнул к большинству.
— Значит, единогласно! — провозгласил демон. — А теперь пора вскипятить им кровь!
И тут все пятеро демонов прямо-таки воззрились на Киллера. Наемный убийца стал судорожно хватать ртом воздух и побагровел. Из ушей у него повалил пар. Блек слегка подтолкнул Киллера, и тот повалился наземь без чувств.
— Теперь мы можем от защиты перейти к нападению, — заметил демон с молоточком.
— Не думаю, — прохрипел Блек, массируя себе шею. — Мы еще не решили с процедурой. Действовать бездумно, не согласовывая своих действий с остальными, — это произвол, достойный разве что Гакса Унфуфаду!
— Что? — взревел демон с молоточком. — Ты имеешь наглость сравнивать меня с этим несчастным бывшим Большим Хухахом! Знаешь, Блек, что я с тобой сделаю?
Мы так и не узнали, что демон с молоточком собирался сделать с Влеком, потому что пошли в атаку.
— Нарушение процедуры! — завопил Блек, когда страшная дубинка Хендрика опустилась на его багровую башку.
Я размахнулся и метнул посох в демона, что сидел в дальнем конце стола.
— Нарушение процедуры! — крикнул тот и ловко нырнул под стол. Посох отскочил от столешницы. Я отпрыгнул в сторону.
— Ставлю на голосование предложение об отступлении! — пискнул один из демонов.
Председательствующий поднял свой молоточек, который тут же загорелся от огненного дыхания Хьюберта.
— Поднимите руки, кто — за! — рявкнул демон, но ответа от заседателей не дождался: они были слишком заняты, отбиваясь от меня, Снаркса и единорога. — Большинство! — завизжал бывший председатель, оставшийся без своего молоточка.
Стол вместе с теми, кто за ним сидел, исчез в клубах дыма.
— Проклятие! — выругался Хендрик, когда его дубинка просвистела там, где считанные секунды назад была голова демона.
— Что значит красиво уйти! — восхищенно присвистнул Снаркс. — К сожалению, только этот пункт программы им удался.
Нори склонилась над распростертым на земле Киллером. Он лежал совершенно неподвижно. У меня по спине побежали мурашки.
— Неужели он…
— Я тоже сначала так подумала, — быстро ответила Нори. — Но жизнь еще теплится в нем. Демоны погрузили его в транс, почти неотличимый от смерти. И кто знает, как долго в нем будет тлеть искра жизни!
— Проклятие! — простонал Хендрик, и сердца всех собравшихся вторили этому стону.
Глядя на смирного, неподвижного Киллера, я почувствовал, что меня охватывает оцепенение. Здесь, похоже, мы столкнулись с новой, неведомой нам доселе тактикой Голоадии. Неудачная атака демонов могла бы показаться забавной и неумелой, если бы не ужасные последствия.
Рядом высморкались. Я понял, что учитель пришел в себя.
— Да уж. Все это очень серьезно, — сказал он, как будто читая мои мысли. — Таких методов я у Голоадии не припомню, но читал о подобной тактике и ее трагических последствиях в одной старинной энциклопедии. — Он в последний раз высморкался, вытер под носом и спрятал платок в широкий рукав.
— По моим наблюдениям, — подытожил волшебник, — этот способ воздействия теперь почти вышел у демонов из употребления. В последнее время им вообще недоставало изобретательности и профессионализма. Но их относительная некомпетентность не должна нас расхолаживать. Это временно. — Он тронул носком туфли бесчувственное тело наемного убийцы в черном. — На печальном примере Дилера Смерти мы видим, насколько они опасны. Злые силы Голоадии необыкновенно упрямы. Они будут нападать на нас снова и снова, пока у них не получится, как надо. И когда это произойдет — горе нам, ибо я не знаю банды страшнее, чем та, с которой мы сегодня столкнулись: Комитет по Завоеванию!
— Точно! — согласился Снаркс. — Это еще хуже, чем Большой Хухах.
— Я не понял… — недоуменно начал я.
— Ну и хорошо! — быстро отозвался Снаркс.
— Да уж, — сказал учитель. — Дело принимает такой оборот, что необходимо немедленно идти за помощью. — Эбенезум сделал знак остальным магам, большинство из которых уже оправились от чихания. — Мы должны посовещаться минуту-другую, а затем займемся отбором участников похода. — Волшебник повернулся к Нори. — Мне очень жаль, дорогая юная волшебница, но нам придется исключить вас из списка кандидатов. Так будет лучше. Моя болезнь, как видите, оказалась заразной.
Учитель отвернулся и пошел к зданию Колледжа. За ним потянулись и другие волшебники. Я же побежал в противоположную сторону, надеясь найти «Курс для самостоятельного изучения» там, где я его выронил в пылу сражения. Я едва не пролетел мимо Нори, которая стояла и задумчиво качала головой:
— Невероятно!
Что до меня, то я-то готов поверить чему угодно, если услышу это из ее прелестных уст. Только вот самому-то мне никак не сказать ей о своих чувствах! Может, попробовать обходной путь?
— Что невероятно? — спросил я.
