Всего месяц назад Яна начала задумываться, чего же на самом деле хочет она — не какой-то там дядя с улицы, а она сама. Получилась далеко не экономика, ну прямо типичное "не то"! Попробовала поговорить на эту тему с мамой, а та, похоже, перепугалась, как в том докторском сериале, который Янка иногда слушает краем уха: "Мы ее теряем!" И сразу начала давить нахрапом и криком, чтоб настоять на своем, да только со Скорпионами так нельзя, дохлый номер: тут же подмывает сделать все наоборот! Наверно, уже чисто из вредности.
На гимнастику мама ее привела в четыре года. Сначала отдала на спортивную, Янка даже какие-то соревнования умудрилась там выиграть (хоть и была, кажется, самой маленькой среди участников). Помнит лишь, как одним махом пробежала по чудовищно высокому бревну, а потом долго висела на брусьях, делая "уголок". Незнакомые взрослые со здоровенными секундомерами столпились вокруг и ждали, когда же девчушка не выдержит и упадет, но Яна держалась до последнего, хоть и нестерпимо, до судорог, болели и отнимались руки… В награду за свое невиданное мужество получила почетную грамоту (мама еще долго ей хвалилась перед всякими залетными знакомыми) и белобрысую куклу Сашку, похожую на Буратино, со складными руками и ногами. (Все подружки в детсаду обзавидовались, ходили следом хвостом и упрашивали дать "подержать". Особенно Галька канючила, она в этом деле спец… Вот ведь, на заре туманной юности — а настолько врезалось в память!)
Что и говорить, мама была полна самых радужных надежд, но всего через год Яну с этой спортивной гимнастики "поперли". Тренер заявила, что у девочки слишком хрупкие, тонкие в кости руки — а вдруг надломятся, когда будет делать стойку?.. "Я не хочу потом за нее отвечать!" — это Яна помнит превосходно, и еще ярче — впервые в жизни чувство предательства с миндально-горьким привкусом, как от раскушенной вишневой косточки. Совсем недавно все в один голос уверяли, что она такая многообещающая, везде ей прямая дорога, а теперь бац — и за бортом, никому не нужна…
Зато матушка, как всегда, не растерялась и определила ее на художественную гимнастику в том же самом спортивном клубе "Динамо", что неподалеку от дома. Там сразу пошло на лад, Янка была довольна, бегала почти каждый день после школы. (Разве что тренера слегонца побаивалась, дама попалась крутого характера: такой бы спецназовцев тренировать, а не субтильных девчонок!) Но только полгода назад всё самым неожиданным образом оборвалось, точно отрезало. Яна никому об этом не рассказывала, да и вряд ли бы кто понял… Покрутили бы пальцем у виска, как Галькин Андрэ: дескать, "лечиться, лечиться и лечиться!" Но что-то в тот раз произошло, ранней весной на городских соревнованиях, и поставило на маминых спортивных надеждах жирную окончательную точку.
Янка разминалась, пристроившись в углу в плотно забитом гимнастками маленьком зале. Вот-вот намечался ее выход: после долгих мучительных колебаний она решила все-таки выбрать упражнение с лентой. За номер без предметов была полностью спокойна (техника у нее вполне приличная, справится), а вот лента — это серьезней, здесь нужна полная концентрация… Только настроилась на рабочий лад, как подскочила та самая мужеподобная тренерша Лариса Павловна и принялась давать последние наставления — главное, что вовремя:
— Только смотри, не растягивай! В темпе, с выражением, с улыбкой… Запомни: нам надо первое место!
Сердясь, что ее отвлекают, Яна не удержалась, брякнула на автопилоте:
— А если не первое? Что тогда, застрелиться?
— Я не поняла, что это за настрой? Думаешь, я просто так тебя столько лет тренировала? Вот сегодня мы и посмотрим, на что ты способна! Серьезных противников здесь нет, одна мелочовка…
Лариса Павловна еще долго и упоенно о чем-то разлагольствовала — про момент истины или что-то в этом роде, — но Яна уже не слушала, настроение упало ниже абсолютного нуля: "Ей до меня никакого дела нет, главное — чтоб место заняла! А как я живу, что меня волнует — ей это всё до лампочки…"
Звучало, конечно, глупее некуда, Янка и сама отлично понимала: ну действительно, какое тренерше до нее дело? (Детей-то вместе не крестили, в разведку тем более не ходили — какие могут быть претензии?) А потому решила выложиться на полную, пускай даже просто для себя — да ну их всех с этим местом к соответствующей бабушке!
Начало прошло удачно: лента, казалось, была продолжением руки, сама взлетала и приземлялась точно там, куда ее мысленно посылали. Музыка тревожно зачастила, ускоряя темп, и Янин взгляд случайно упал на Ларису Павловну в дверях громадного полупустого зала: та делала непонятные судорожные движения руками, сжимая что-то в воздухе, словно невидимую гармошку. Пухлые ладони мелькали туда-сюда, как в сурдопереводе на канале новостей, затем короткий наманикюренный палец выразительно постучал по циферблату наручных часов. "Не растягивай!" — услышала Яна где-то внутри. Лента внезапно обрела независимость и упала совсем в другую сторону, а судьи всё смотрели и смотрели неумолимыми глазами, и время растянулось до бесконечности…
После соревнований Лариса Павловна к ней и близко не подошла, сделала вид, что не заметила. Стояла в десятке метров, презрительно развернувшись спиной, и поздравляла кого-то другого с первым местом… То и дело поводя богатырскими плечами, громогласно восклицала свое коронное, набившее оскомину еще с пяти лет: "Девочка должна быть изящная, как статуэточка!" Незнакомые девчонки по соседству украдкой хихикали, подталкивая друг дружку локтями, и то одна, то другая грациозно вытягивали ноги с натянутым носком, изображая "статуэточку". А Янка, сидя на позорной скамье и стаскивая с себя полу-чешки, с предельной ясностью поняла, что больше туда не вернется. Опять противный вкус миндаля во рту и тяжесть в груди в том самом месте, как в детстве на спортивной гимнастике… Что-то не складывается у нее со спортом, типичное не то. Да что за наваждение, и прицепилось же это "не то"!
Выйдя замуж, Царевна-Лягушка
сильно скучала по родному болоту.
(Козьма Прутков)
"Здравствуй, Дуб!"
"Здравствуй, Яночка! Давно тебя не было видно…"
"Извини, что не заходила. Я по тебе соскучилась."
"Я по тебе тоже", — он дружелюбно-приветственно зашелестел огромной кроной, девочка запрокинула голову и всё смотрела ввысь — туда, где сквозь зеленую листву пробивались тонкие лучики света. Тупая боль возле сердца успела поутихнуть, Янка всем телом ощущала исходящий от Дуба невидимый мощный поток, он струился через нее и напитывал каждую клеточку прозрачной светлой энергией. Краешком глаза Яна видела свою ауру, та разрасталась как на дрожжах. "Какая я большая…" — промелькнула зачарованная мысль и исчезла, внутри опять стало кристально чисто и спокойно.
