– Зло слишком условное понятие и почти целиком зависит от ракурса оценки. Мало кто осознанно творит зло, зато люди находят оправдание любому поступку. Зло – это обозначение социума, тот же поступок в рамках ценностей отдельного человека оценивается словами «ущерб» или «вред». В другом социуме этот же поступок может восприниматься противоположно, и крайний пример здесь война. Таким образом...
– Вставай, недоучка. Экзаменов не будет.
Тарас поднялся. Никита, явно хлебнувший пива, скалился во всю пасть. Небо за его спиной светилось разводами чистейшего багрового цвета.
– Как прогулялись? Всё нашли?
– Всё нормально. – Никита кивнул на хронограф. – Что смотрел?
– Лекции. Ничего особенного. – Тарас махнул рукой.
– Что там, в станице, что-нибудь заметил?
– Да много чего, – ухмыльнулся Никита. – В основном так, экзотика. Девочка одна интересная была. Да кольчуги у стражников. – Он покрутил в воздухе пальцами, объясняя. – Вроде как из ежевики.
– А насчёт нас... Что-нибудь слышно?
– Всё чисто. Купил местный листок – ни единой строчки. Далеко.
– Далеко, – эхом выдохнул Тарас и потянулся, глядя на заходящее солнце. Погода была замечательной – весенний ветер, несущий запах моря.
– С ежевикой мне понятно, это и есть ежевика. Местная разновидность. Они её должны замачивать в особом рассольчике. Она и стрелы держит, и ножи, а заговоров против этой колючки... Можно сказать, не существует.
– А что ж я об этом не слышал?
– Книжки надо читать. По географии.
– Чего ж у нас такого нет?
– У нас немного другая ежевика. Похожа, но свойства чуть-чуть не те. А потом, возни с ней много. И неудобная. Панцири нашего магистрата, ну, эти шкурки, что мы тогда мазали, – Тарас и Никита вместе улыбнулись какому-то воспоминанию, – их на поток клепают. Но это тверская разработка. А так они везде разные.
– У нас я таких оплёток не видел.
– Я видел один раз, казаки приезжали. Забавно смотрится. Но наш панцирь и обычный удар держит. Так что плести эту хрень из тверских колючек никакого смысла нет. Да и сложно. Не свитер связать.
Никита выставил вперед ладони, останавливая Тараса.
– Ладно, ладно, специалист. Я уже понял. Со всеми вопросами по вязке буду обращаться к тебе.
– Валяй. С кем собираешься вязаться?
– Тьфу, – укоризненно плюнул Никита. – Всё что угодно вывернешь.
– Ты первый начал, – лицемерно вздохнул Тарас. – Так что там за девочка, на которую ты глаз положил?
– Да всё наоборот.
– Так что там за девочка, что тебе на глаз наступила? – не преминул исправиться Тарас.
Никита решил больше ничего не уточнять.
– Некая Линьлен из местной цирюльни. На контакт особо не идёт, но чувствую, многое знает.
– Многое знает о чём? Она философ?
– Да хватит ёрничать, я серьёзно. Странная она какая-то. Лицо необычное, не местное. Как вроде из наших дворян.
– И что?
– Да ничего. Вот её бы порасспросить. Мне кажется. Кстати, ты пиво заказывал. Мы принесли тебе два флакона. – Никита махнул рукой, привлекая внимание Бредня. Тот выгружал спиртное перед шатром Хвоща. Бредень кивнул и приволок две большие пляшки.
– Светлое? – спросил Тарас.
– Вкусное, – хмуро сообщил уже протрезвевший Бредень. Он очень не любил расставаться с алкогольными напитками. Никита вынул из мешка пакеты с порошками.
– Ты, я смотрю, уже провёл дегустацию?
– Чего? – переспросил Бредень.
– Пиво-то, говорю, всё перепробовал?
– Не. Только четыре сорта. Это лучше всех. – Бредень откупорил один из оставшихся флаконов, налил себе в кружечку и повеселел. В его мешке «тройного объёма» осталось изрядное количество спиртного.
Тарас сковырнул мягкую крышку и сделал большой глоток. Пиво оказалось отменным. Он с удовольствием отхлебнул ещё раз и задумался. Слишком долго молчавшая Варька пихнула его в бок.
– Поделишься?
– Не, – очень серьёзно сообщил Тарас. – Тебе нельзя. Вдруг ты беременна.
Никита фыркнул, а Варька задохнулась от такой наглости. Она вырвала у Тараса бутылку и сделала несколько глотков прямо из горлышка.
– Не беременна, – сделал вывод Тарас и продолжил разговор с Никитой, не пытаясь отобрать своё пиво. – Разузнать бы надо, что тут на границе. Война ведь.
– Ну да, – согласился Никита. – Султанат с грузинами воюет. Мцхета помаленьку позиции сдаёт.
– Такими темпами она их долго сдавать будет.
– Ну да, – не стал спорить Никита. – Мира ждать несерьёзно.
– А лететь, получается, нельзя, – вздохнул Тарас, которого явно не прельщала перспектива пешей прогулки.
– Всю дорогу нельзя. Вокруг таких конфликтов вязкий барьер от лодок. От десанта, от шпионов, от любых неприятностей. Доказывай потом в султанате, что ты не грузин.
– Может, поверят.
– Может, и поверят, сладкая булочка, – согласился Никита. – А может, на кол посадят. Здесь это просто. Проводника надо. Из местных. Чтобы хорошо границу знал.
– Ты на девочку свою намекаешь? – осклабился Тарас.
– Да при чём тут девочка, она цирюльник. Здесь контрабандист нужен. Чтобы понял, что к чему.
– Ладушки. – Тарас задумался. – Кстати, хорошо тебя подстригли. Завтра, пожалуй, тоже в цирюльню схожу. Погляжу на твою Линьлен. Познакомлюсь.
Варька угрожающе подняла руку с когтями.
– Только через мой труп.
– Вот с твоим будущим трупом и схожу, – невозмутимо ответствовал Тарас.
– Как это? – не поняла Варька.
– Ну, с тобой. Или ты собираешься жить вечно?
– Тьфу, дурак. Типун тебе на язык.
– Первая начала когти показывать.
– Лизо, это может быть правдой?
– Ты о чём, Грач?
– Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю.
Лизо потянул кальян, наполняя лёгкие сладковатым дымом. Сейчас он курил не табак, а какую-то странную смесь. Грач попробовал её лишь однажды, и ему не понравилось.
– Да, это возможно. Я его чувствую.
Грач помолчал. В его пальцах играло напряжение.
– Может, это эхо зомбирующего заклятия?
– Я и сам так думал. Ощущение похоже. Но теперь я думаю иначе.
– Ты не мог научиться сравнивать. Спектральных на всей планете не более четырёх человек.
Лизо очень долго молчал, потом всё же ответил. Грач, знавший манеру своего цветного разговаривать, не торопил его.
– Было четверо. Потом стало трое. Теперь снова четверо.
– А почему стало трое?
– Не знаю. Это далеко. Я и разобрал не сразу.
Грач хрустнул пальцами. Лизо поморщился, он не любил таких манер, но его цветный, увлеченный разговором, этого даже не заметил.
– Так вот от чего все наши беды... Но мы обыскивали мальчишку. Ты же сам его смотрел. У него не было ни одного браслета.
