Выбравшись на улицу, мы повернули в сторону площади. В прошлый раз я почти сразу услышал дробь погремушника, и на меня выбежал сначала один, потом явилась целая компания этих тварей. Сегодня нас встречала тишина. Курт продолжал идти первым, сжимая в левой руке факел, а правой направлял перед собой копьё, словно проверяя им пространство перед собой. Дизель шёл последним. Он нервно оглядывался на каждом шаге и всматривался в границу тени и света за своей спиной. Не я один боюсь темноты и монстров. Зря, наверно, я не позволил зажечь второй факел, с ним и обзор был бы шире, и на душе спокойнее.
Впереди блеснул огонек, и мелкие камешки зашелестели под ногами. Мы замерли, а потом Дизель схватил Курта за плечо и втянул в ближайший проход.
— Э-э-э-э…
— Это не погремушники, — согласился я.
Огонь стал ярче, шаги громче. До нас долетели звуки голосов, и один из них был женский.
— Он не мог сюда добраться. Ты сам видел кровь. Может, он уполз за площадь, и мы не там ищем?
Говорила Эльза. Её бархатный голос я узнал бы не только в темноте.
— Уполз? В прошлый раз ты тоже говорила, что уполз, а нубы до сих пор за ним бегают.
Мы с Дизелем переглянулись — это был Кот. Дизель потянул из-за пояса топор, я схватил его за руку, сжал. Говорили двое, но, судя по звукам, там могло быть пять-шесть человек.
— Вспомнил! С того и брать нечего было. Только мордашка симпатичная, всё остальное серое.
— Заткнись, дура!
— Ревнуешь?
Эльза захохотала, и смех её раскатился по коридорам истерическими волнами.
— Много разговаривать стала, — сквозь зубы прошипел Кот. — Договор был не о том, чтобы ты трахалась со всеми подряд.
Курт и Дизель посмотрели на меня. Я открыл было рот, но тут же махнул рукой: потом объясню.
— С кем хочу — с тем и трахаюсь! Я тебе не жена. Ты вообще — игрок. Я перед тобой отчитываться не обязана.
Прозвучало это как оскорбление. Кот запыхтел, зашелестела одежда. Эльза прохрипела сдавленно:
— Давай, давай, тронь меня… Крестовые тебя на площади распнут.
— Никто не узнает. На погремушников спишут.
— Не спишут! И дружков твоих распнут, если они тебя покрывать станут.
— Кот, это… кхе… в самом деле… Не трогал бы ты её.
— Заткнись, Кривой! И ты, сука… Живи пока. А этому твоему я обязательно что-нибудь подрежу.
— Подрежь, да поскорее. Иначе он додумается — и всем нам подрежет!
— Маломерка? Этот маломерка… Не ссы, дружку его кол в жопу загнал и этому загоню. Или нубы загонят, у них к нему свой разговор.
— Надо так загнать, чтобы он не вынул.
Голоса начали отдаляться. Эльза снова заговорила о крестовых, о том, что они сделают с любым игроком, осмелившемся тронуть персонажа, но расстояние постепенно скрадывало звуки, и разбирать слова становилось труднее. Я выглянул из прохода — улица была чистая, только на потолке ещё отражались огни, более похожие на рдение затухающих углей.
Глава 7
— Ну, и что это было? — ухмыляясь, спросил Дизель.
— Ты о чём? — изобразил я непонимание.
— Да л-л-л-л…
— Ничего не ладно! Случайно получилось. Я не хотел…
— Ага!
Курт с Дизелем засмеялись в голос, и я поспешно приложил палец к губам: тихо! Мы замерли, и стояли несколько минут, вслушиваясь в молчание катакомб.
— Случайно только кошки родятся, — зашептал Дизель, не унимаясь, — всё остальное от застоя мозгов, — и хлопнул меня по плечу. — Да не злись ты, Соло. Нормальный мужик должен реагировать на всё, что шевелится.
Они снова засмеялись.
— Идиоты, — огрызнулся я, — лучше бы подумали, кого они искали.
— А чё думать? Какой-нибудь подёнщик, вроде нас. Деваха запускает братву в катакомбы, погремушники их дерут, а червивые шмот собирают. Схема плёвая.
Схема так себе, согласен, просчитывается на раз. Непонятно другое.
— Почему до сих пор никто из подёнщиков эту схему не раскрыл? Давно должны были слухи пойти, что одна персонажка заманивает в катакомбы подёнщиков. Но ведь тишина. Ни слухов, ни сплетен. Даже не все про катакомбы знают, я впервые про них от неё услышал. Понимаешь, из-за чего это?
— А как девку зовут?
— Эльза.
— Сука она — Эльза твоя.
— Почему вдруг моя?
— Так ты её шпилил.
— Ты опять не о том, Диз.
— Да понял я. Чуваки, которые в катакомбах гибнут… — он замер на мгновенье. — Они чё, не возвращаются?
Дошло, наконец! Курт давно силился объяснить ему это, но чем больше заика нервничал, тем не членораздельнее становилась его речь. Я сдерживал его пыхтение жестами.
— Это что выходит? — продолжал размышлять Дизель. — Мы… Если кто-то погибнет, он на перезагрузку не пойдёт? Нам умирать нельзя?
— Сектор «приз»! — без единого задёва выдал Курт, и взмахнул факелом в знак приветствия.
— Если обоссался… — начал я.
— Да не пойду я обратно, — скривился Дизель. — Ты меня совсем за кого держишь? Сдохну, так сдохну.
— Курт, а ты? Вернёшься, никто тебя винить не станет.
— Я с-с-с-с…
— Ссышь или с нами?
— С-с-с нами!
Я кивнул: настоящие друзья.
— Тогда поступаем так. К площади идти нельзя, там эти. Поворачиваем обратно. Попробуем в обход.
Собственно, в какую сторону идти, с самого начала было без разницы, не понимаю, чего мы зациклились на этой площади. Наша задача завалить два десятка погремушников, добыть бубен и вернуться. И выжить, разумеется. Отныне в катакомбах это становилось актуально.
Мы прошли мимо поворота к дому Старого Рыночника. На какой-то миг мне показалось, что я услышал звук удаляющихся шагов и скрип ступеней, ведущих к западне. Герр Рыночник подсматривал за нами? Вряд ли. Не с его данными бегать по подземельям в кромешной темноте. Скорее всего, это подвальный ветер явил мне слуховую галлюцинацию.
Через несколько метров улица сделала крутой поворот и пошла вдоль границы города в направлении к болотам. Стало прохладней. На стенах заблестели, вбирая в себя огонь, капельки воды. Влага сочилась с потолка, и крупные капли бились, падая, об пол. В некоторых местах поднимались сталагмиты, пока ещё невысокие и похожие на старинные каменные чаши из малахитовых сказок Бажова, но уже достаточно заметные, чтобы придать улице вид природной пещеры.
Курт вдруг остановился и присел на корточки.
— С-смотрите, — указал он на стену.
На уровне колена отпечатался кровавый контур человеческой ладони, как будто кто-то пытался подняться, и хватался за всё, до чего мог дотянуться. Чуть дальше такой же контур, только немного смазанный, виднелся на полу. Кровь ещё не успела засохнуть. Я провёл по отпечатку пальцем, на подушечке остался красный след.
— Это не тот, кого искала твоя Эльза? — предположил Дизель.
Вполне вероятно, и узнать это не сложно, надо просто идти дальше. Парень ещё жив, хотя его наверняка порвали погремушники. Напали как тогда на меня, только мне повезло сойтись с тварью один на один, а тут однозначно стая навалилась. А не добили, потому что спугнул кто-то, возможно, Кот с Эльзой.
Мы изменили тактику. Первым теперь шёл Дизель. Он прикрывался щитом от подбородка до паха и держал наготове топор. Если кто-то появится из темноты, ему в первую очередь придётся встретиться со сталью. Я двигался вдоль стены, присматриваясь к каждому новому пятну. Курт с факелом следовал позади меня.
Улица сузилась. Она перестала походить на нечто рукотворное, теперь это была настоящая пещера с аркадными потолками, бугристыми стенами, огромными валунами посреди прохода. Возле очередного такого валуна факел осветил тело мужчины. Он сидел, прислонившись спиной к камню, голова безвольно спадала на плечо, руки вытянулись вдоль тела плетьми. Рядом валялся потухший факел, джутовая основа ещё дымилась и источала запах горелого фитиля. Тут же лежала скомканная и измазанная кровью пачка с таблетками.
Мы подошли вплотную. Я опустился на колено, взял мужчину за запястье. Пульса не было. На ладони лежала одна таблетка. Видимо, он пытался проглотить её, но уже не хватило сил. Куртка в нескольких местах была вспорота и пропитана кровью, на плечах и бёдрах виднелись глубокие порезы. Однако смерть наступила не из-за этого.
