Перед тем, как снова поднять девушку, он огляделся. Они очутились в тесной комнате с ящиками, похожую на кладовую. В белой стене напротив темнела дверь. Высунув от усталости язык, Алекс открыл ее и вынес девушку в просторный зал незнакомого здания.
Оглядевшись, он понял, что это такой же фиктивный дом, как и лачуга у стены, через которую они проникали за стену. Голые стены и потолок, только пара комнат. Предусмотрительный человек этот Баллатон.
Пожалуй, ему тоже следует поразмыслить о будущем. Если он выйдет сейчас в город, его могут арестовать, найдя с раненой девушкой на руках и кучей награбленного добра за спиной. Однако, куда теперь податься, если в ордене их вроде как не очень жалуют? Оставаться в этом доме тоже нельзя, вот-вот за ними бросятся в погоню.
Алекс положил девушку у выхода, открыл дверь и выглянул наружу. Они находились в ночном городе, вдоль темной улицы тянулись ряды домов. Не тех халуп, что в Крысятнике, а двух- и трехэтажных особняков, построенных из светлого камня.
Вернувшись обратно, Алекс в который раз поднял девушку. Ничего не поделаешь, придется нанять повозку и добраться до постоялого двора и на время схорониться там. А там, глядишь, Настя подскажет, как быть дальше.
Но девушка уже сейчас приоткрыла глаза и прошептала:
— Уходи в лес. В городе пропадем. Ты слышишь меня? Иди быстрее, не медли.
— Хорошо, — прошептал Алекс. — Сейчас я положу тебя в кусты, лежи там и не шуми. Я постараюсь раздобыть повозку.
Он вытащил напарницу из дома, побрел к озеру, оказавшемуся как раз за домом и спрятал девушку в густых кустах. Если не искать специально, ее совершенно нельзя было заметить с улицы. Лишь бы не стонала и не орала на весь город.
Затем Алекс занялся повозкой. Где-то вдоль улицы он слышал ржание лошадей. А где обитают лошади, там найдется и повозка.
К счастью, навстречу не попался ни один патруль. Алекс добрался до дома, за стеной которого его чуткое ухо уловило храп лошади и постучал в ворота. Тут же, гремя цепью, громко залаяла собака. Проклиная четвероногих друзей человека, Алекс продолжил стучать. Наконец, в калитку вылез заспанный человек.
— Чего ломишься? — хрипло спросил он. — Иди отсюда, а то пса натравлю.
— Я хочу купить у вас повозку, — ответил Алекс. — Мне надо отвезти подругу к доктору.
— Я тебе что, извозчик, что ли? Иди в «Быструю кобылу», там помогут.
Человек хотел закрыть калитку, но Алекс вовремя подставил ногу, не давая захлопнуть.
— Даю десять золотых.
Насколько он успел разобраться в местных ценах, повозку с лошадью можно было купить за пять золотых. Поэтому человек замер и мгновение подумав, сказал:
— Отдам за двадцать.
Столько у Алекса не было. Мешок с золотом он оставил в подземелье, из денег у него осталось только те, что он награбил в лесу. Он так и сказал:
— У меня столько нет. Даю десять золотых и пять серебряных монет.
Человек снова задумался. В темноте Алекс видел длинную бороду и пожилое морщинистое лицо. Он уже решил, что если этот жлоб сейчас откажет, то он оглушит его и украдет повозку. Но человек кивнул:
— Хорошо. Давай деньги.
Спустя десять минут Алекс выехал со двора на повозке. Быстро, но не торопясь, чтобы не привлекать внимание стражи, подъехал к кустам, где оставил девушку.
Насти в этом месте, конечно же, не было. Пропала и сама девушка, и мешок с добычей.
— Чтоб тебя за ногу налево, — пробормотал Алекс и огляделся. Куда она девалась? Кто ее утащил?
Из кустов поодаль, у стены фиктивного дома, откуда они вышли, раздался тихий свист.
— Потерял кого-то, красавчик?
Алекс облегченно вздохнул. Успела переползти в другое укрытие, чертовка. Он подошел к кустам и обнаружил там девушку, сидящую в обнимку с мешком.
— Ты когда успела очнуться?
Он помог ей подняться и повел к повозке.
— Недавно. Кто-то ходил у реки, вот я и решила отползти подальше от греха.
Алекс уложил девушку в повозку, закинул туда мешок с добычей и взобрался сам. Затем поехал к воротам. Настя указывала дорогу.
Чтобы избежать риска опознания, они направились к северным воротам, не тем, через которые Алекс проник в город.
На улицах начало светать, небо из черного стало серым. Из-за крыш домов изредка выскакивал бледный серп луны, а потом снова прятался. Поначалу Алекс наблюдал за ним, а потом забыл о шалуне, потому что впереди показались ворота.
Часовые стояли снаружи, внутри стояла сторожевая башня. В башне сидел караульный, а высота сооружения позволяла ему обозревать окрестности как за стеной, так и внутри города.
Когда Алекс подъехал, из домика рядом с башней вышел сонный дозорный. В кольчуге, шлеме и высоких сапогах, борода падала на грудь, в одной руке обнаженный меч, в другой — горящий факел, все, как полагается.
— Куда прешь? — грубо спросил он. — Ворота откроются после звонка колоколов, не знаешь, что ли?
Не возражая, Алекс показал ему серебряную монету.
— Мне срочно надо, — попросил он. — Жена заболела, к лекарю за реку едем.
Стражник глянул на раненую Настю, потом на монету. Хмуро сказал:
— Сказано же, нельзя. Я тебе…
Алекс жестом фокусника убрал серебряную монету, взамен показал золотую и перебил:
— А если так?
Стражник нахмурился еще больше, отошел к воротам и отворил их. Алекс улыбнулся и кинул ему золотую монету, да еще и серебряную добавил. Каково же было его удивление, когда стражник швырнул деньги обратно и проворчал:
— Я сказал же, нельзя, глухой, что ли?! Но раз уж супруга заболела, то езжайте, чего уж там. И деньги оставь себе, понадобятся еще.
Монеты упали в повозку рядом с бесчувственной Настей. Алекс улыбнулся еще шире.
— Спасибо! — и выехал из города на скрипучей повозке.
Только они выбрались из Тиевиля, как на башне в городском храме ударили колокола, возвещая о чрезвычайном происшествии. Алекс хлестнул лошадь, призывая ее ускорить бег. Лошадь послушалась и повозка, подпрыгивая на ухабах, помчалась по грязной дороге.
Мимо промелькнули столбы с табличками, на которых Алекс успел разглядеть: «Шоследо — 75 миль», «Фрейвелл — 157 миль» и «Лонт — 298 миль».
Понимая, что промедление неминуемо приведет их задницы к жесточайшей порке, Алекс не останавливал лошадь до самого полудня. Настя так и не приходила в сознание и каталась по днищу повозки от одного края до другого. Изредка у дороги или вдали попадались деревушки, но Алекс не останавливался. Только в одном поселении притормозил у трактира, купил эля, хлеба и жареного мяса.
В полдень он свернул с большой широкой дороги на небольшую, ведущую в чащу леса. Усталая лошадь шла медленным шагом. Алекс отъехал подальше и оставив дорогу в поле зрения, спрятал повозку под кроной дерева и в растущих рядом зарослях.
Затем повернулся к девушке, потряс ее за шею, пытаясь привести в чувство, осмотрел раны. Огненные вспышки опалили шерсть и прожгли тело до костей. На месте ожогов виднелось нежное розовое мясо. Застонав, Настя открыла глаза и облизнула пересохшие губки. Первым делом, конечно же, она спросила:
— Где мы?
Алекс дал ей глотнуть эля и объяснил:
— Мы уехали из Тиевиля. Гнали весь день напролет. Сейчас в лесу. Слышишь, птички поют?
В ветвях вяза, под которым они укрылись и в самом деле резвились веселые разноцветные пернатые.
— Плевать на гребаных птиц, — пробормотала Настя и приподнялась на локтях. — Дай мне целебное снадобье из сумки. Такой зеленый флакончик, там внутри жидкость с запахом укропа.
Алекс нашел лекарство и вылил девушке в пасть. Она выпила, морщась от боли.
— А теперь брониолову мазь, тоже в сумке. Смажь мои раны. Не мог сам догадаться, что ли?
Алекс достал бутылку с пахучей мазью, вылил тягучую жидкость на лапы и осторожно втер прямо в ожоги.
— Уфф, хорошенько втирай, — Настя скрипела зубами, но терпела. — Это как раз против ран, причиненных заклинаниями стихии огня.
— Меня с самого утра терзает животрепещущая тема, — сказал Алекс, продолжая втирать чудодейственную мазь. — Куда нам теперь податься? Тебе, я так понимаю, сейчас в город лучше не соваться?
