Я чувствую это каким-то шестым чутьем и ныряю, погружаясь на глубину за Шерханом. Ощущаю его, кидаюсь прямо во тьму, потому что знаю, он там.
И нахожу. Его бездыханное тело облеплено тварями, вода кругом пропитана его кровью, которую они так вкусно сосут из него. Но стоит мне приблизиться, твари расплываются словно от огня. Шипят, злятся, показывают клыки, но не трогают.
Подхватываю тело мужчины, тащу его на поверхность. Твари кричат и даже рычат из воды, но не нападают, боятся. Вот только чего?
Я выныриваю вместе с Шерханом, который совсем не дышит. Ему нужно сделать искусственное дыхание, но как?
Неожиданно мои ноги, начинают чувствовать дно. Вся вода словно исчезает в несколько секунд и я падаю с бездыханным телом на уже совершенно сухую почву.
— Живи! Давай! — приказываю я. Времени рассматривать представшую местность нет. Я отчаянно пытаюсь спасти жизнь Шерхану, пытаюсь заставить его дышать, припадаю губами, бью кулаком в грудь и у меня получается.
Демон открывает глаза, откашливается, смотрит и снова их закрывает, но теперь он дышит и это самое главное.
Я ложусь рядом с ним и кашляю. Теперь я многое помню, но не все.
Тем не менее, я помню этого мальчика, такого беззащитного, доброго, ранимого. Что же он с тобой сделал, Шерхан? Во что он тебя превратил?
Сердце пронзает жалость. Я понимаю, что уже поздно и ничего не исправить. Сколько прошло столетий? Того мальчика больше нет.
Теперь передо мной демон, жестокий, злой, готовый убить меня по одному только приказу или нет? Накатывают воспоминания о нашей первой встрече, о чувствах, которые ощутила, стоило его коснуться.
Он несчастлив. Убийства и жестокость не приносят ему счастья. Сама не знаю, почему этот шанс спасти его так важен для меня. После его отношения ко мне, эти воспоминания словно открыли мне на глаза все происходящее. Вывернули все наружу. Теперь я видела, что стояло за этой стеной безразличия.
Я была так жестока к нему, хоть это была и не я… Или я? Разобраться будет сложно. Но вина словно тяжелый груз легла и на мои плечи. Я чувствовала ее, чувствовала, что виновата перед ним.
И снова тот мальчик перед глазами, одно из воспоминаний, где он улыбается и кормит какое-то животное в саду.
— Это павлин, — объясняет он, увидев меня, но я лишь убегаю, не сказав ни слова.
Почему я так жестока? Почему бросаю его, когда он спасает меня от жестокости Джагхеда? Ответов нет, но есть горящее желание помочь. Вот только как помочь, если сама нуждаюсь в помощи? Или как помочь тому, кто помощи не примет?
Ответ находит себя сам: я поворачиваю голову и вижу золотой браслет. Поднимаюсь на локтях, смотрю на ногу. Он с меня спал. Но как?
Встаю на ноги, подхожу к браслету и беру его в руки. Настало время совершить рокировку. И где-то внутри появляется уверенность, что все получится.
* * *
Шерхан
Последнее, что я помню, это была боль и глоток воды. Дальше я умер и даже был этому рад. В последний миг я почувствовал облегчение. Что все, наконец-то, закончилось. Но что-то вытащило меня наружу.
Я открыл глаза и увидел Марию, она смотрела на меня. У нее были мокрые волосы и одежда.
«Как мы выжили?» — вертится на языке, но не успеваю я и рта открыть, как она меня опережает.
— Ты отвезешь меня в Варанаси.
— Что? — хриплю я. Горло еще горит от воды, которой я, должно быть, нахлебался.
— Что непонятного, малыш? — последнее слово с особой иронией. Я хмурюсь, пытаюсь встать, а она спокойно сидит на земле.
— Какого черты ты…
— Посмотри на ногу, — перебивает она. Я окидываю взглядом свои ноги и замираю. Этого просто быть не может.
Золотой браслет, который подчинял моей воле Марию теперь на мне?
— Что здесь произошло? — обращаюсь я к ней.
Девушка пожимает плечами.
— Я тут кое-что вспомнила, — говорит она и внимательно на меня смотрит.
От этих слов мое дыхание перехватывает, я замираю.
— Джарумбаи?
Я жду ответ, но Мари снова пожимает плечами.
— Я не уверена, — говорит она.
— Ты вспомнила где кулон? — тут же спрашиваю я.
— Нет, — говорит она.
— Как ты сняла браслет?
— Не знаю, — она смотрит внимательно и немного хмурится.
— Но ты одела его на меня, значит, тебе что-то нужно?
— Да, Шерхан. А еще я тебя спасла. И теперь ты отведешь меня в Варанаси.
Варанаси! Название режет слух. Я знаю это место, там, на возвышенности, обитают хранители. Они спускаются туда и занимают тела подготовленных людей. Но с чего вдруг туда понадобилось идти Марии.
— И зачем?
— Хочу получить ответы, — твердо отвечает она. — Я помню слишком мало. Но помню, что со мной — девушка запинается, — с Джарумбаи был парень и он был оттуда.
— Это невозможно! — тут же говорю я, когда меня просто накрывает догадкой.
— Я это видела, — упрямо говорит девушка и встает на ноги в негодовании. — У него были крылья, и он сказал, что заберет туда и Джарумбаи.
— Это невозможно, — повторяю я. — Если бы к Джарумбаи приходил хранитель, мы бы все это чувствовали.
— Я говорю то, что видела, Шерхан. Мне туда нужно. А ты теперь слушаешься меня.
Браслет словно в напоминание начинает гореть на ноге, я недовольно фыркаю.
— Локвуд нас найдет, — смотрю в фиолетовые глаза. Как много она вспомнила? Почему-то это важно. Значит, она Джарумбаи, принцесса. Но ее глаза не смотрят с отвращением, в них что-то другое. Странно, как два абсолютно одинаковых человека, могут оказаться совершенно разными. Они словно сестры-близнецы.
— Ты сделаешь все, чтобы этого не случилось, — звучит как приказ и браслет жжет, это тут же вырывает меня из мыслей и пробуждает злость.
— Конечно, моя госпожа, — добавляю с сарказмом. Она хмурится, но пропускает мои слова мимо ушей.
— А теперь вытаскивай нас из этого ада, нужно действовать как можно быстрее.
Шерхан произносит что-то на непонятном языке, от этого мое тело начинает колоть.
— Прячу ауру, — словно на немой вопрос отвечает Шерхан. — Иначе Локвуд быстро нас найдет.
После этого он чертит что-то на земле и снова что-то бормочет. Все пространство искажается. Я закрываю глаза, когда чувствую, как крепкие руки мужчины подхватывают меня. Миг вспышки света и… тьма.
В этот раз Шерхан не бросает меня на пол, я открываю глаза все еще в его объятьях. Мы всего миг смотрим друг на друга, прежде чем у меня пересыхает в горле. Шерхан отпускает, и я, уже будучи на ногах, осматриваю знакомый замок.
Теперь я смотрю на него по-другому, по-новому. Это не прекрасный замок — это клетка и пыточная, в которой страдала не я одна.
Джарумбаи была эгоистичной. Она думала только о своей боли и совершенно упускала тот факт, что помимо нее здесь мучились и другие: Шерхан и Джагхед. Сейчас даже на второго парня я смотрела иначе.
— Нужно уходить как можно быстрее, — сказал Шерхан, пока я смотрела на сад уже совершенно лишенной той красоты, которая была в видениях. Тропинки заросли травой и кустарником, которые давно никто не подстригал. Потеки на колоннах, говорили о том, что за садом давно не следили. Здесь больше не было того величия, которым любил себя окружать Локвуд.
Я развернулась к Шерхану именно в тот момент, когда он смотрел на меня. Я знала, что его интересует, как много я помню, но ответить на этот вопрос еще была не готова.
— Пошли, — сказала я.
Телефон Шерхан выкинул еще в Межмирье, ауру скрыл, а значит, отследить нас не смогут? О чем я и спросила демона.
— Он отправит Джагхеда за нами по следу.
— Он опасен? Мне показалось ты сильнее него, — пролепетала анализируя отношения этих двоих и их стычки.
Выйдя из дворца, мы попали в какой-то своеобразный лес, и сколько нам по нему идти, я не имела ни малейшего представления.
— А ты не помнишь? — Шерхан задал этот вопрос с иронией в голосе.
