движущиеся в любом направлении, вечно будут рикошетировать внутри него. Мироходцы оказались в западне, как фигурки на шкатулке. Замурованные в бесконечно большой шкатулке, но, тем не менее, замурованные.
Но если сквозь поверхность шкатулки пролетит новый камень, все остальные резные фигурки слегка сдвинутся, чтобы приспособиться к нему. Основная схема сохранится, и новоприбывший обретет равновесие и присоединится к самому Осколку.
Или, если он движется достаточно быстро, он пронесется сквозь скопление фигурок и группу миров и вылетит с другой стороны, прихватив с собой все, что окажется в этом бродячем мире.
Утром Джодах свел воедино свои размышления и отправил Лим-Дулу сообщение. Через час появился огромный, громыхающий Чаеска и потребовал, чтобы Джодах собрал свои доказательства и предстал перед некромантом.
Входя, Джодах заметил, что со времени столкновения с Лешраком его господин изменился. Сейчас Лим-Дул сидел на белом костяном троне, подперев голову одной рукой. Утолщения у него на лбу выросли в рога. Это было наказание Лешрака за осознанные Лим-Дулом ошибки. Рога изгибались, словно бараньи, лицо некроманта выглядело болезненным и напряженным из-за их веса, действовавшего на мышцы.
Лим-Дул скорчил гримасу и приказал Джодаху изложить информацию. После того, как Джодах закончил рассказ, он потребовал все повторить, на этот раз медленнее. Во второй раз Лим-Дул останавливал Джодаха на каждом пункте, интересуясь источниками и его собственными идеями. Джодах ощущал себя так, словно на каждом шаге из его разума принудительно вытягивают знания.
Джодах подумал о беглом упоминании воздействия на блуждающий мир, но решил этого не делать. Вместо этого он рассказал о своем сне.
– Это был сон, – сказал он Лим-Дулу. – Скорее даже сон о воспоминаниях, о механическом устройстве с драгоценными каменными фигурками, смонтированными вместе, чтобы предсказывать работу этих миров.
Лим-Дул откинулся на троне из высушенных костей, подперев костяшками пальцев увенчанную рогами голову. Джодах долго ожидал дополнительного вопроса или проницательного комментария. Вместо этого некромант тихо усмехнулся, потом искренне засмеялся, от этого веселья его голова откинулась назад.
Пока он смеялся, Джодах заметил, что зубы некроманта заострились и стали казаться хищными. Еще один подарок Лешрака.
– Я знал, что правильно поступаю, используя тебя, – наконец резко произнес Лим-Дул. – Ты вспоминаешь то, что нужно. Да, этот каменный календарь, который во сне тебе показался музыкальной шкатулкой, будет отличной аналогией миров Осколка. Но я не рассматривал размещение на доске бродячего мира. Да, это может многое объяснить. – Лицо некроманта на мгновение расслабилось, как будто сам Лим-Дул обратился к какому-то древнему воспоминанию. Когда он заговорил снова, то только ради того, чтобы грубо отправить Джодаха обратно.
Джодах открыл было рот, чтобы возразить, но на его плечо опустилась тяжелая рука Чаески, и маг позволил увести себя обратно в хранилище. В нынешнем облике Лим-Дула было нечто другое, не просто делавшее его скелет таким, как у животного. Проклятие мироходца проникло глубже, чем просто в тело.
Джодах отправил разных ученых добывать информацию по каменным календарям и вернулся к другим вопросам, интересовавшим Лим-Дула.
Вопросу о том, как убить мироходца.
Однако Джодах опять заметил, как молодой парень наблюдает за ним, пока он работает. Теперь парень следил тайком, не поднимая головы, но всегда смотрел на архимага, когда тот ходил по комнате, и не сводил с него взгляда. Когда Джодах оказывался слишком близко, парень был занят, он клал тяжелый том на свою работу и открывал другой, внимательно изучая его, пока Джодах не уходил.
В тот вечер, после ужина в своей комнате (огонь был, как всегда, теплым, а цветы – свежими), Джодах решил посмотреть на работу юноши.
В этот час архив был практически пуст, ученые довели себя до изнеможения и легли спать, провалившись, как надеялся Джодах, в сон без сновидений. Двое заснули, даже не уходя в свои комнаты. Один опустил голову на стол, а другой, откинув голову назад, развалился в кресле, его храп резко звучал в воздухе.
Джодах подошел к столу, за которым трудился новый парень, переводивший тексты с древнего языка на современный. Он поднял верхний листок.
Закорючки. Страница была исписана закорючками. Звезды. Маленькие сердечки. Куски того, в чем Джодах узнал магическую формулу, окруженные длинными петлеобразными линиями.
Джодах нахмурился и просмотрел остальные страницы. Вот начало страницы, но аккуратный почерк быстро становится небрежным, а затем превращается в неровные, неразборчивые петли. На другой странице была коллекция сомнительных рифмованных лимериков о Твеш Сате. Потом шел портрет самого Джодаха со сведенными вместе бровями, похожими на штормовое облако.
Джодах покачал головой. Могло ли вызывающее заклинание каким-то образом дать осечку и вызвать поддельного ученого? Или, как в этом случае, молодую, необученную тень взрослого ученого?
Пока он обдумывал эту мысль, его грудь сзади обвила худая рука, пытавшаяся схватить обе его руки. Второй рукой ему зажали рот.
– Шшшш, – произнес тихий голос. – Ты появился вовремя.
Джодах инстинктивно дернулся и, подняв обе руки и легко высвободив их, повернулся на месте. Рука соскользнула с его рта, но Джодах не стал поднимать тревогу. Вместо этого он сильно навалился на нападавшего.
Это был юноша, молодой ученый. Он отклонился от удара назад, наступив ногой на плащ, и перелетел при этом через стул. Он поднялся почти мгновенно, его капюшон скособочился, а руки запутались в плаще.
Джодах автоматически потянулся в свой разум и вытащил заклинание, светившееся в глубине синим, сапфирным цветом. Оно пульсировало, и он знал, что заклинание дезориентирует и выведет из строя жертву, не причиняя вреда книгам в хранилище. Вместе с заклинанием возникла боль от непонятного сожаления и образ темноволосой женщины, смерть которой он видел в более раннем сне.
Джодах выпустил заклинание, но слишком промедлил, переписчик оказался быстрее и в этот момент сделал движение руками, произнося свое собственное заклинание. Джодах почувствовал, как энергия его заклинания покинула его и разбрызгалась от удара обо что-то красное и горячее на полпути к предполагаемой цели.
Джодах удивился и отпустил нападавшего. Парень выпустил еще одно заклинание, и Джодах почувствовал, как комната начала качаться из стороны в сторону. Заклинание было похоже на то, что он только что пытался применить, в нем ощущалось знакомое красное тепло от горной маны. Против своей воли Джодах схватился за край стола, чтобы удержать равновесие, и пробормотал новое заклинание. Комната повернулась еще раз и встала на свое место.
К этому моменту парень пришел с себя и двигался назад к Джодаху.
– Тебе, наверное, очень плохо, – произнес парень, – если я смог так легко тебя победить.
– Я…, – Джодах заморгал
