— Загонять меня решил, — ухмыльнулся он. — Ну-ну. Смотри не запарься.
Где-то на краю сознания родилась мысль, что группы поддержки в конце забора никакой нет, что это не уличная драка, а что-то совсем другое. Но закончить поединок сейчас было уже невозможно.
Парень снова ринулся в атаку. Попытался сработать на опережение, предугадать движение противника, но и это оказалось недостижимой задачей. Мужичок был бойцом посильнее учителя. Того Олег конечно тоже сделать не мог, но со своим уровнем мог хотя бы пару раз дотянуться до противника. То ли учитель поддавался, то ли в подметки не годился странному мужику в камуфляже, но теперешний спарринг напоминал бой с тенью, где до противника не достать, потому как существует только в воображении.
Олег снова попытался сработать на опережение и снова ошибся. Понял что ошибся уже в следующий момент, когда соперник неожиданно вырос сбоку и сам пошел в атаку. Олег не успел ничего сообразить, только почувствовал, как что-то больно садануло по кадыку. В следующее мгновение так же резко и холодно ткнуло в живот, а еще через долю секунды ощутимо ударило в грудь.
Парень судорожно сглотнул. Горло жгло болью, саднило грудь и удар в живот, хоть и не сильный, тоже давал о себе знать. В полусогнутом состоянии обернулся и посмотрел на мужичка. Соперник стоял все так же на расстоянии удара, но уже не улыбался. В руке держал за черное лезвие внушительных размеров нож.
— Плохо, — покачал головой мужик. — Совсем плохо.
— Почему? — хрипло произнес Олег, пытаясь проглотить вставшую поперек глотки боль.
Мужичок повертел перед носом рукоятью ножа, который продолжал держать за лезвие.
— Потому что ты уже почти три раза умер.
— Почему почти? — Олег попытался распрямиться, но до конца не вышло.
— Потому что в брюхо не смертельно. Кишки наружу конечно, но выкарабкаешься. А горло и сердце это насовсем.
Парень распрямился, расправил плечи и повертел шеей. Удержать боль внутри не получилось и он судорожно поморщился.
— Болит? — поинтересовался мужичок.
Олег кивнул.
— Это хорошо. Понимания без боли не бывает. Через боль можно прийти к ложному, а можно к истинному. А без боли ни к чему не придешь. Хочешь что-то понять?
Парень снова кивнул, чувствуя, что говорить толком не может.
— Значит должен болеть. Должно быть больно. Всегда.
— Что ж теперь, руки-ноги переломать для понимания?
— Зачем? — искренне удивился мужик. — Боль должна быть не обязательно физической. А вот душа должна всегда болеть. Так что, ты хочешь что-то понять?
Олег провел ладонью по ноющему кадыку.
— Ага, — кивнул он. — Сперва хочу понять кто вы?
Они шли прогулочным шагом по аллейке, о существовании которой Олег почти забыл. Вся жизнь в районе проходит по дворам, либо по дороге от метро до дома. Если б мужичок не вытащил на бульварчик, так и мысли бы сюда прийти не возникло.
— Знаешь почему я ухожу от твоих ударов? Ты голенью работаешь. Это расстояние. А расстояние это упущенное время.
— Чем ближе к противнику, тем опаснее, — пожал плечами Олег.
Мысль была настолько не хитрая, что казалась очевидной.
— Для обоих, — поправил мужичок. — Ты забываешь, что тот, кто выходит против тебя, тоже человек. Ты опасаешься ближнего боя? Отлично, а он чего опасается? Да того же самого. Если ты это знаешь и умеешь этим пользоваться, то ближний бой становится менее опасным, зато более эффективным. Смотри.
Мужичок отошел в сторону и быстро нанес воображаемому противнику несколько ударов. Он работал полусогнутыми ногами, но удары выходили точными, стремительными и явно не безопасными. Короткая серия ударов закончилась так же стремительно, как и началась. Мужичок снова подошел ближе.
— Видел?
Олег кивнул.
— Не совсем понял несколько переходов, — пожаловался он. — Может покажете на мне?
— Не покажу, — покачал головой собеседник. — Драться не умею, только убивать. Так что если хочешь чему-то учиться будешь смотреть со стороны и перенимать. Спаррингов со мной не будет, Олег.
Парень замер, внимательно посмотрел на мужичка. Тот ответил простым открытым взглядом.
— Вы меня знаете? Но откуда?
— Скажем так, — словно собираясь с мыслями протянул мужичок. — Видел на тренировках.
— Так вы тоже занимаетесь каратэ?
— Нет, — покачал головой мужичок. — Я это название сегодня первый раз услышал. Никогда такого не знал и знать особо не хочу.
— Напрасно, — не согласился Олег. — Каратэ это ведь не просто стиль борьбы, это учение, философия. Путь.
Мужичок остановился, присел на стоящую рядом лавочку, хлопнул по сидению рядом, приглашая сесть.
— Путь, — согласился он. — Всего лишь путь. Один из многих. Знаешь в чем беда всех восточных школ? Как, говоришь, зовут основателя твоего Кёкусинкая?
— Ояма, — Олег пристроился рядом на лавочке.
— Так вот я полагаю, что этот Ояма был достойным человеком, который шел своим путем, достиг чего-то. Его Путь, его заслуги. Понимаешь? А ученики этой школы пытаются идти путем другого человека, забывая, что он уже пройден. Да, это может быть великий человек. Да, его Путь заслуживает уважения, достоин подражания. Но нельзя идти чужим путем и придумывать себе бога из человека. Путь у каждого свой.
Олег смотрел с интересом.
— Подумай, — кивнул мужичок. — Я ведь не настаиваю. Просто предлагаю поле для раздумий. Теперь вторая твоя ошибка. Никогда не поддавайся на провокации. Не доверяй словам, если ими играют. Слова лживы.
Парень вспомнил едкое «девка». В висках снова забилась кровь. Он вспыхнул, как солома, в которую бросили спичку, вскочил. Голос зазвучал порывисто.
— Даже если они обидны? Даже если кто-то говорит грубость? Несправедливость?
— Особенно, если так, — кивнул мужичок. — Сядь и не подскакивай. Если кто-то бьет словом, подумай для чего. Каким будет его следующий удар. Я не предлагаю прощать несправедливые и грубые слова. Но когда незнакомый человек бьет словом, значит, знает куда бить. А если знает куда бить, значит он тебя знает. Он тебя знает, а ты его нет. Помни об этом и не подставляйся под удар. И еще одно. Будь осторожен во всем, что касается женщин.
Парень дернулся было снова вскочить, но удержался на месте.
— Ояма, хоть он вам и не нравится, делил женщин на матерей, жен и соблазнительниц. Последних мужчина должен в идеале считать сестрами.
Мужичок перехватил взгляд, посмотрел в самые глаза Олегу, будто в душу заглянул. От этого взгляда захотелось вздрогнуть.
— Считаешь ее женой? — быстро спросил мужичок.
