Наверное, дело в том, что Феррезин стал плохо видеть. Да, пора отправить его на покой…
— Моя жена дома? — спросил Ворон, нарушив размышления Арлиана и напомнив ему о еще одном очевидном различии между ним и Энзитом.
У Энзита никогда не было спутника, хотя бы отдаленно похожего на Ворона.
— Думаю, да, господин, — ответил Феррезин, забирая у Арлиана плащ. — Приказать разгрузить фургон?
— Пожалуйста, — ответил Арлиан. — Надеюсь, мы задержимся на некоторое время.
Феррезин поклонился и повернул в сторону коридора, который вел на кухню, чтобы поскорее — насколько это было в его силах — отыскать кого-нибудь из лакеев, а лучше двух. Плащ Арлиана он повесил на согнутую руку, но, очевидно, тут же забыл о нем, потому что, не останавливаясь, прошел мимо входа в гардеробную.
Да, ему давно пора на покой. Теперь Арлиан не сомневался. Хорошо, что он вернулся, и решение этого вопроса не пришлось откладывать на четыре или пять лет — длительный срок в данной ситуации.
Когда Феррезин скрылся из виду, Ворон и Арлиан прошли в гостиную. Там Арлиан остановился и огляделся по сторонам, словно заново знакомясь с собственным домом. После столь долгого отсутствия комната показалась ему неприятно чужой. Пока его не было, кто-то все здесь изменил: шкаф, стоявший у двери, исчез, на окнах висели новые шторы, а в одном из углов появился отделанный золотом стул.
Что ж, он отсутствовал несколько лет, а в доме живут люди…
Он слышал, как за спиной Феррезин отдает приказы, раздался топот ног, где-то хлопнула дверь.
— Капля! — крикнул Ворон, выходя в галерею. — Я дома!
Арлиан пожалел о том, что не чувствует такой же уверенности; в конце концов, это ведь его дом, и он им владеет, но он так мало проводит здесь времени и давно сюда не наведывался…
Он медленно опустился на маленькую табуреточку, обитую коричневым бархатом, и положил шляпу, которую должен был взять Феррезин вместе с плащом, на стоящий неподалеку стол.
Серый Дом, в котором несколько веков жил лорд Энзит, — мог ли он когда-нибудь стать домом для самого Арлиана? Именно здесь погибла Голубка, здесь Энзит мучил и в конце концов отравил Конфетку, здесь разговаривал с драконами и проводил свои бесконечные эксперименты, чтобы стать истинно бессмертным. Арлиан получил дом как часть наследства Энзита и последние четырнадцать лет жил в нем, когда приезжал в Мэнфорт — но он так редко бывал в Мэнфорте!
Старый Дворец, где поселился Арлиан, впервые приехав в Мэнфорт, был его настоящим домом — таким, каким Серому Дому не стать никогда, но Старый Дворец сгорел дотла во время нападения дракона.
Каменным стенам и сводчатым потолкам Серого Дома огонь не страшен; если драконы захотят уничтожить этот дворец, им придется прибегнуть к грубой физической силе. До тех пор пока Арлиан сражается с гнусными тварями, Серый Дом ему вполне подходит — холодный и надежный, — но он никогда не станет настоящим домом.
А когда придет счастливый день и умрет последний дракон, когда на свете не останется обладателей сердца дракона, что тогда? Будет ли он по-прежнему жить в этой крепости, ведь ему больше не придется защищаться от врагов?
Арлиан поморщился. Из его рассуждений получается, что он доживет до этого дня! В живых осталось еще сорок шесть драконов и двадцать шесть обладателей сердца дракона, старше него самого — но Арлиан может гордиться тем, что ему уже удалось сделать. Так что вероятность того, что он увидит конец кампании, весьма высока.
Если так и произойдет, Арлиан не останется в этом доме. Он найдет себе другой, стены которого не пропитаны болью, кровью и колдовством, место, не вызывающее таких страшных воспоминаний…
Или умрет. Самоубийство — весьма надежный способ позаботиться о том, чтобы на свет не появился новый дракон. Он не согласится на то, чтобы его сердце вынули из груди и очистили от порчи, а потом вернули обратно. Когда все его враги будут уничтожены, жизнь Для него потеряет смысл. Какое будущее может его ждать и ради чего терпеть чудовищную боль?
В таком случае, зачем ему новый дом? Нет, Серый Дом вполне подходит.
Арлиан услышал голоса, хлопали двери, звучали шаги, какие-то тяжелые предметы цеплялись за стены — видимо, слуги разгружали багаж, выполняя свои обязанности.
А вот он от своих уклоняется уже тем, что находится здесь — ему следовало быть в северо-западных горах, где, по сообщениям, есть логово драконов, или в Цитадели на докладе у герцога. Он поддался сомнениям и усталости и потому приехал сюда.
Ладно, сказал себе Арлиан, ты уже здесь; искать новое гнездо драконов слишком поздно, вот-вот начнется весна, и чудовища проснутся, а герцог не пригласил его на аудиенцию. Значит, можно немного и побаловать себя.
Арлиан встал с табуретки, посмотрел на свою шляпу, решил оставить ее на столе и пошел искать Ворона, который скрылся где-то в глубине дома.
Глава 8
Гости лорда Обсидиана
Ворон обнаружил жену в северном конце длинной галереи и подхватил ее на руки из инвалидного кресла. Арлиан решил не мешать их встрече и не путаться под ногами у слуг, которые затаскивали вещи в его апартаменты на втором этаже, и потому отправился на третий.
Когда-то здесь находилось царство лорда Энзита, куда даже его собственные слуги далеко не всегда осмеливались заходить. Именно здесь он издевался над рабами ради собственного удовольствия, а иногда убивал их. И именно в этих покоях ставил свои колдовские эксперименты, целью которых было избежать рождения дракона, растущего в его теле.
Все это осталось в прошлом. Теперь здесь расположились волшебники из Аритейна, которых нанял Арлиан, врачи, умевшие очистить кровь человека, выпившего эликсир из яда дракона.
Когда Арлиан шел по коридору, открылась одна из дверей, из комнаты вышла женщина и закрыла дверь за собой. Она обернулась и увидела Арлиана.
— Лорд Обсидиан! — улыбнувшись, вскричала она.
— Исейн, — улыбаясь в ответ, проговорил Арлиан.
Она присела в реверансе. Арлиан поклонился и пристально на нее посмотрел.
Исейн из Аритейна, похоже, наконец полностью приняла моду аристократии Мэнфорта; она была в пышной, ниспадавшей до пола зеленой юбке и бархатной, плотно зашнурованной зеленой жилетке, надетой на белую льняную блузку. Голову украшала изысканная прическа, состоявшая из локонов и перьев — несколько прядей выбилось на воротник блузки. Поскольку ее кожа, даже после стольких лет, проведенных на севере, оставалась более смуглой, чем у дам, рожденных в Мэнфорте, впечатление получилось, прямо скажем, весьма экзотическое.
