На самом деле их там нет.
Он снова посмотрел в темноту – но темнота молчала и была неподвижной.
Воспоминания отступили. Тир ослабел от потрясения и облегчения.
– Бога ради, Бектис, – сказала Хетья, – дай ты бедному щенку поесть.
Она стояла в круге света костра. На ее темных волосах играли бронзовые блики, красные губы раздраженно дрогнули.
Бектис сказал:
– Я не намерен рисковать. Мальчишка может сбежать.
Он полировал кусочком замши тот аппарат, что носил на правой руке; это была очень сложная конструкция из золота и кристаллов, закрепленная на запястье и прикрывавшая тыльную сторону ладони и часть пальцев. Какие-то пластинки и утолщения, переливающиеся вспышками света… Бектис полировал странный браслет старательно, сосредоточенно. После замши он взял обрывок кожи, потом – одну из тех упругих кистей, которые он носил в сумке. Как будто колдун боялся, что одна-единственная капля жира, упавшая на браслет во время обеда, уменьшит его смертоносную силу.
Он убил этим браслетом Руди.
Тир закрыл глаза.
Он убил Руди.
Зажмурившись, Тир мог отчетливо видеть своего друга, друга своей матери, того человека, который был ему единственным настоящим отцом, ибо другого он не знал…
…Он вскинул руку. Полумесяц на его посохе, повернутый рожками вверх, выбрасывал молнии, освещавшие лицо… Он пустил в ход всю свою магическую силу, чтобы спасти его, Тира, чтобы увести его от этих людей, который каким-то способом заставили его думать, будто Руди здесь, рядом с ним, что он идет с ними через перевал и постоянно повторяет, что все в порядке…
Тир видел, как фальшивый Руди вдруг растаял и превратился в темнокожего лысого человека, которого мальчик никогда прежде не видел, точно такого же, как двоих черных воинов, что вышли из леса и зашагали вместе с ними к перевалу. Он до сих пор чувствовал на своем теле их руки – они схватили его, когда он попытался спрыгнуть с осла и убежать.
А потом Руди появился неподалеку вместе с Джил и Ледяным Соколом.
Молнии осветили их, стоявших среди скал и метели, среди непроницаемых черных теней перевала… Руди отступал, он метался из стороны в сторону, пытаясь уйти от молний, которые швырял в него Бектис. Он вскидывал вверх посох, отвечая огнем на огонь и выкрикивая Слова Силы…
Но потом молния попала прямо в него. И он упал.
Тир изо всех сил стиснул зубы, чтобы удержаться от слез.
– А ну-ка, малыш…
Он услышал шорох одежды Хетьи – она снова переоделась в штаны, мужскую рубаху и куртку. Мальчик почувствовал ее запах – более плотный и сладкий, чем запах мужчины. И еще он почуял аромат жареного мяса и картофеля, которые она принесла ему в тыквенной миске. Тир открыл глаза.
– Пожалуйста, развяжи меня, – прошептал он и немного пошевелил руками, стянутыми сыромятным ремнем, пытаясь ослабить боль. Жесткий ремень натер за день кожу, и малейшее прикосновение жгло как огнем.
– Прости, дорогой, не могу. – Хетья взяла из миски кусочек заранее порезанного мяса. – Его высочество и его могущество, похоже, думает, что ты можешь сбежать, и что тогда будет с нами? – Она помахала мясом в воздухе, чтобы остудить его. От него поднимался пар, белый в свете костра.
– Пожалуйста… – Тир старался изо всех сил, чтобы страх не прозвучал в его голосе, но в глубине рассудка царапался панический ужас. Дарки идут… Чародеи в их лагере зажгли огни, выставили вокруг нечто похожее на камни и серые комья шерсти – железо и свет… Языки пламени поднимаются вверх колоннами, лица чародеев освещены, на их бритых головах отчетливо видны линии татуировок, а в глазах таится страх… Воины его отца вооружились мечами и мечущими огонь аппаратами, а потом одного из чародеев захватили упругие щупальца, и когда отпустили – от него осталась лишь кучка перепачканных кровью дымящихся костей…
Это всего лишь воспоминание. Это случилось тысячи лет назад. Дарки не вернутся…
Хетья хмыкнула, оглянулась на Бектиса и, схватив Тира за плечи, рывком развязала узел его пут.
– У мальчика искры полетели из глаз от боли, а холодный воздух, коснувшийся натертой кожи, обжег раны.
Хетья повернула его лицом к себе.
– Это только на то время, пока ты поешь, имей в виду, – сказала она.
Тир едва слышно прошептал:
– Спасибо.
– И не спеши, детка.
Бектис встал и, обойдя костер, подошел к Хетье, усевшейся перед Тиром скрестив ноги. Мальчик склонился над миской, стоявшей перед ним на земле. При приближении Бектиса Тир и Хетья разом поднялись.
– Я не убегу. Я просто… – Тир не договорил. Он не мог сказать этому высокому бородатому человеку, как сильно он его боится, что он не чувствует своих рук, что он просто не в силах убежать туда, в ночь, где его поджидают дарки, в бесконечные тоннели собственных воспоминаний…
Бектис негромко ответил:
– Вижу, что не убежишь.
Жесты его рук были мягкими, выразительными, – как у Джингума из Убежища, который до прихода дарков был актером в Пенамбре. Эти руки словно объяли бесконечную и бесформенную прерию, поглощенную ночью.
В ночи сверкали золотистые глаза. Туман, ползущий по земле, слился с тенями. Что-то там шевелилось.
Сердце Тира остановилось на мгновение.
– Ты ведь знаешь, кто я такой, верно, дитя? – пробормотал Бектис. – Ты знаешь, что я умею. Мне известны тайные имена волков; я могу созвать сюда смилодонтов, подняв их из берлог, и тех чудовищных птиц, что гнездятся в скалах. Они явятся по моему слову.
Но лагерь уже и так был окружен; огромные бесформенные тени шевелились за пределами круга, освещенного костром. Тут и там поблескивали когти длиной в добрый фут. Тир снова в отчаянии посмотрел на жалкий комок огня, возле которого сидели на корточках три черных воина; они всматривались в темноту, и в их серебристо-серых глазах читалась тревога.
Хетья обняла мальчика за плечи, прижала к своему бедру.
– Хватит пугать ребенка, ты, чертов бездушный хищник. – Она утешающе погладила Тира по голове. – Не беспокойся, малыш.
Бектис молча уставился на нее, и после некоторого колебания Хетья добавила:
– Просто оставайся на освещенном месте, и все будет в порядке.
Тир перевел взгляд на лицо Бектиса, взглянул в холодные темные глаза мага – и его желудок сжался от страха. А там, по другую сторону костра, начинается темная бесконечность. Они ждут, его… Против собственной воли Тир отчаянно цеплялся за руку женщины… Да, она украла его, утащила из дома, она была частью злобного замысла Бектиса… но больше ему не за кого было уцепиться.
Хетья добавила чуть громче:
– Он великий колдун, он может удерживать всех этих тварей на расстоянии, малыш. Они не подойдут к нашему лагерю, они не могут приблизиться, ты же видишь. Ну, идем. – Она повела Тира к костру, усадила напротив того места, которое выбрал для себя Бектис. – Давай-ка, поешь немного, а потом ляг и поспи. У тебя был трудный день, чего уж тут.
