— Неплохо, о Гро, ты показал себя настоящим мыслителем с неустрашимым сердцем. Однако ни один клинок по-настоящему не испытан, пока не испытают его в битве, где держащего его постигнут беда и кончина, если он сломается. Так же и ты должен этой ночью вынести лютые ужасы еще большего накала, и если ты сдашься, оба мы будем потеряны навеки, а Карсё и весь Витчланд навсегда останутся лежать в руинах и забвении. Рискнешь ли пройти через это испытание?
— Я горю желанием повиноваться вашему приказу, о король, ответил Гро, — Ибо мне хорошо известно, что надеяться устрашить Демонов фантомами и иллюзиями бессмысленно, и что против Демонов даже погибельный взгляд твоего василиска был бы бесполезен. Они отважны и сведущи во всех науках, а волшебник Юсс владеет древним искусством, чары которого способны лишить взгляд василиска его губительной силы. Тот, кто хочет повергнуть Демонов, должен вызвать нечто по-настоящему могущественное.
— Огромны сила и хитрость отпрысков Демонланда, — промолвил король. — Недавно они показали свое превосходство над нами в грубой физической силе, чему печальным свидетельством служит низвержение Горайса XI, против которого ни один смертный не мог бороться и в итоге не погибнуть, покуда проклятый Голдри, опьяненный гневом и завистью, не сразил его на островах Фолиот. Никто доселе не превосходил нас и в ратных подвигах, и Горайс X, победитель бесчисленных одиночных схваток, прославил наше имя по всему миру. Но, в конце концов, и он, сражаясь один на один с этим кудрявым танцором из Кротеринга, вопреки всем ожиданиям нашел свою смерть, не знаю уж из-за какой уловки своего соперника. Но у меня, сведущего в магическом искусстве, есть куда более сильное средство против Демонов, нежели крепкие мускулы или все разрубающий меч. Однако средство это опасно и для того, кто его использует.
С этими словами король открыл одну из лежавших на массивном столе книг и прошептал на ухо Гро, будто боялся, что их подслушают:
— Это страшная магическая книга, при помощи которой Горайс VII в этих самых покоях, такою же точно ночью, потревожил бездонные глубины. Знай же, что именно этот ритуал и привел к гибели короля Горайса VII, ибо, вызвав своим адским колдовством нечто из первозданной тьмы, изможденный приложенными усилиями, он ослабил внимание, и разум его на мгновение затуманился. То ли он забыл слова из этой книги, то ли страницу, на которой они были написаны, то ли язык подвел его, и он не сумел произнести слова, которые нужно было произнести, то ли не смог выполнить действия, которые нужно было выполнить, дабы завершить заклинание. Так или иначе, он не смог удержать свою власть над существом, вызванным им из глубин мрака, и оно набросилось на него и разорвало на куски. Но, если ты будешь без страха стоять подле меня, пока я вызываю к жизни те же самые заклятия, меня не постигнет такая участь. И если ты заметишь, что я ошибся или заколебался, прежде чем все будет закончено, то возьмешь книгу и тигель в свои руки и выполнишь сам все то необходимое, чему я сейчас тебя научу. Или же ты струсишь?
— Повелитель, покажите, что я должен сделать, — сказал Гро. — И я выполню это, даже если все фурии ада соберутся в этих покоях, чтобы помешать мне.
Тогда король обучил Гро всему тому, что должно было быть сделано, указав различные страницы магической книги, на которых были написано то, что надлежало сказать, каждое слово в строго отведенное время и в нужной последовательности. Однако король не произносил этих слов, только показывал на них, ибо обречен тот, кто произносит эти слова впустую и не вовремя. И вот, когда реторты и мензурки, соединительные трубки и прочие приспособления были расставлены по местам, скучный процесс фиксации, конъюнкции, дефлаграции, путрефакции и рубификации[30] подошел к концу, а приближающаяся к зениту зловещая звезда Антарес возвестила о наступлении полуночи, король начертил своим волшебным жезлом на полу три гексаграммы, заключенные внутри семилучевой звезды, а также знаки Рака и Скорпиона, объединенные особыми рунами. Посередине звезды он изобразил фигуру краба, вгрызающегося в солнце. Затем, открыв семьдесят третью страницу огромной черной магической книги, король зычным голосом продекламировал слова, значение которых сокрыто, взывая к имени, которое грешно произносить.
Когда он произнес первое заклинание и замолчал, в покоях воцарилась мертвая тишина. Откуда-то повеяло зимним холодом. В тишине Гро слышал, как, подобно гребцу, тяжело дышит король. Кровь прилила к сердцу Гро, его руки и ноги начали мерзнуть, а на лбу выступил холодный пот. Но, несмотря на это, он сохранял спокойствие и был готов ко всему. Король знаком приказал Гро отломить кончик одной из капель черного стекла, что лежали на столе; при этом вся капля рассыпалась колючим черным порошком. По указанию короля Гро собрал этот порошок и бросил его в большой алембик, где на огне горелки кипела и бурлила какая-то зеленая жидкость. Она тут же покраснела как кровь, и алембик наполнился рыжим дымом, в котором с треском проскакивали яркие как солнце искры. Затем из горлышка алембика начало сочиться белое негорючее маслянистое вещество, обмакнув свой жезл в которое, король начертил вокруг семилучевой звезды фигуру червя Уробороса, кусающего себя за хвост. Под кругом он нарисовал символ краба и произнес свое второе заклинание.
Когда и это было сделано, ночной воздух стал обжигающе холодным, а могильная тишина в покоях еще уплотнилась. Рука короля, переворачивавшая страницы огромной книги, тряслась, как в лихорадке. Зубы Гро застучали. Он сжал челюсти и стал ждать дальше. И вот через окна в покои проник свет, подобный утренней заре. Но не во всем, ибо никогда не бывает зари в полночь, никогда не приходит она так быстро и со всех четырех сторон света сразу, и никогда свет ее не бывает столь жутким. Пламя свечей побледнело, а сияние снаружи все усиливалось: недоброе тусклое свечение несчастья и разложения. В этом сиянии руки и лица короля Горайса и его помощника казались мертвенно-бледными, а губы — черными, как виноградная кожура, с которой стерли налет. Страшным голосом король воскликнул:
— Час приближается!
Потом он схватил хрустальную склянку с отваром из волчьей желчи и крови саламандры, капнул туда семь капель из алембика и вылил полученную жидкость на нарисованную на полу фигуру краба. Гро прислонился к стене, ослабев телом, но не сдавшись. Мороз был таким сильным, что его руки и ноги онемели, а жидкость из склянки застыла там, где коснулась пола. Но на лбу короля блестели бисерины пота — такие огромные усилия он прилагал. Он выпрямился во всепоглощающем небесном сиянии, напрягшись, сжав кулаки и вытянув перед собой руки, и произнес слова: LURO VOPO VIR VOARCHADUMIA[31].
