Естественно, Надежда не могда пройти и мимо таинственного исчезновения Ольги Ивановны Шушаковой. Многочисленные версии, выдаваемые местными газетами и радиостанциями, Надю не очень удовлетворяли — их фантазии не простирались далее подземного хода, прорытого еще покойным Иваном Владимировичем, или банального подкупа стражников. А Наде хотелось знать истину — даже не для очередной сенсационной статьи, а, скорее, для себя.
Не то чтобы Надя стремилась еще раз попасть в шушаковский особняк, но, когда она просто прогуливалась по городу, наслаждаясь солнечным весенним деньком, ноги сами принесли ее на Липовую улицу. Проходя мимо небольшого безымянного скверика, Надя замедлила шаги — по прошлогодней травке степенно прогуливался огромный черный водолаз, очень похожий на покойного Фредика, только с небольшим светлым пятнышком на шее, которого у Фредика не было. Надежда вздохнула — она вспомнила, как Фредик сразу потянулся к ней, едва Надя в первый раз явилась в дом Шушаковых, чтобы взять интервью у Ольги Ивановны. Увидев это, вдова печально проговорила: «Он хороших людей за версту чует».
— Ага, так это же та собака, которую приобрела Ольга на замену Фредику, — смекнула Надя. Оглядевшись, она увидела и саму Ольгу — девушка сидела на скамейке и читала книжку.
И вдруг пес сорвался с места и с радостным лаем бросился к Наде. Журналистка уже решила, что черное чудовище вот-вот вцепится ей в глотку, словно сэру Генри, но вместо этого он положил лапы ей на плечи и лизнул в щеку.
— Фре… Джорджик, как ты себя ведешь! — закричала Ольга, вскочив со скамейки. — Ах, Надежда Федоровна, это вы? Извините его — такой глупый пес!
Услышав это, Джорджик опустил лапы на землю и укоризненно глянул на хозяйку.
— А знаете, Ольга Ивановна, я его сыздаля приняла за Фредика, — засмеялась Надя.
— И не удивительно, они ведь родные братья, — закивала Ольга. — Или даже вообще близнецы.
— А-а, понятно, — закивала Надежда. — И, видимо, чуять хороших людей за версту — это у них семейная черта?
Ольга обернулась и, убедившись, что никого поблизости нет, заговорила, понизив голос:
— Надя, вы так помогли маме и вообще нашей семье, что я не хочу вас обманывать: Фредик и Джорджик — один и тот же человек.
— А кого же вы тогда хоронили? — изумилась Надежда.
— Никого, — рассмеялась Ольга. — Все это мы затеяли, чтобы вывезти маму из дома.
— В гробу?!
— Ну да, в гробу. А Фредику я только пятно пририсовала, и все дела… Но это строго между нами!
— Конечно, что за вопрос! — закивала Надежда. — А вы молодцы, такую операцию вдвоем провернули.
Ольга лишь загадочно улыбнулась — до того, чтобы назвать Наде имена сообщников, ее откровенность не заходила.
И тут девушка резко переменилась в лице — прямо в их сторону вразвалочку шел собственной персоной ди-джей Гроб.
— Мерзавец, он еще смеет являться мне на глаза, — прошипела Ольга. — Ну, я ему покажу!
— Оленька, успокойтесь, — пыталась увещевать ее Надя. — Мы, журналисты, люди подневольные, что нам закажут, то и поем.
— Вот сейчас и узнаем, под чью дудку он визжит, — зловеще пообещала Ольга и, схватив Джорджика за ошейник, изобразила на лице самую разлюбезную улыбочку, на какую только была способна.
Тем временем Гроб добрался до девушек, как ни в чем не бывало сердечно поздоровался и с ходу сунул под нос Ольге микрофон:
— Ольга Ивановна, позвольте один нескромный вопросик. Наши радиослушатели жаждут поиметь эксклюзивную информацию. Поведайте нам, сколько миллионов награбленных у народа денег ваша матушка утащила с собой в Лондон?
Но Ольга, вместо того, чтобы честно удовлетворить здоровое любопытство ограбленного народа, все так же любезно улыбаясь, шепнула Джорджику:
— Фас.
Джорджик с самого появления ди-джея поглядывал на него без особых симпатий, а услышав долгожданную команду, задергался и грозно залаял на Гроба. Тот невольно отшатнулся.
— А хотите, я спущу его на вас? — любезно осведомилась Ольга.
— Н-нет, не надо, — дрожа, пролепетал ди-джей. — Он же меня на куски разорвет!
— Тогда отвечай, продажная шкура, какая сволочь наняла тебя распускать гадости про нашу семью, — все так же улыбаясь, предложила Ольга и как бы невзначай немного ослабила хватку на ошейнике.
— Все, все скажу, — залепетал Гроб, покосившись на Надежду. Ольга схватила собаку в охапку, и ди-джей что-то шепнул ей на ухо.
— Что-о?! — вспылила девушка. — Ты еще на честных людей будешь напраслину возводить? Урод, я тебя из-под земли достану! И твоих хозяев тоже!..
Но Гроб уже улепетывал прочь, даже не замечая, что его микрофон, будто хвост, волочится по лужам и прошлогодней траве.
Надежде, конечно, очень хотелось узнать, что же сказал ди-джей Ольге, отчего она пришла в такое негодование, но приходилось сдерживать жуналистское любопытство: если бы Ольга пожелала, то сказала бы сама.
Однако вместо этого девушка заговорила о другом:
— Надежда Федоровна, у меня к вам будет деловое предложение. На днях состоится расширенное собрание акционеров «Шушекса», и, скорее всего, меня изберут главой правления. Поверьте, мне лично это совсем ни к чему, но я согласилась из уважения к памяти отца. А предложение у меня к вам вот какое. Наш банк известен и во Франции, и в Швейцарии, с Германией так и вообще очень тесные контакты. А вот в собственном Отечестве, за пределами области, никто о нем и не слышал. Разве это справедливо?
— Конечно, несправедливо, — с готовностью закивала Надя, уже догадываясь, к чему клонит ее собеседница.
— Нет-нет, упаси Боже, никакого «пиара», никакой «джинсы» — так ведь это, кажется, называется у вашего брата-журналиста? Но если вы опубликуете где-нибудь в московской прессе статью, в которой объективно расскажете о нашем банке, не скрывая всех его достоинств и недостатков, то мы вам будем очень-очень благодарны!
Надя задумалась. Все-таки, как ни крути, Ольга предлагала ей заказную статью. Однако было что-то такое, что не позволяло Надежде вежливо, но твердо отклонить заманчивое предложение.
— Пожалуй, Ольга Ивановна, я попытаюсь выполнить вашу просьбу, — не очень уверенно заговорила Надежда. — Но для этого я должна основательно ознакомиться не только с витриной банка, но и с его внутренним устройством. Нет, конечно, я не собираюсь лезть в коммерческие тайны и все такое прочее, однако… Ну, вы меня понимаете.
— Да-да, разумеется, — тут же ухватила мысль Ольга Ивановна. — Я поговорю с Григорием, и он… с Григорием Алексеичем Семеновым, нашим временным управляющим, и он вам выдаст пропуск. Постойте, Наденька, куда вы? Я хочу пригласить вас на чашку чаю.
