Райан был поражен.
— Но, Мать-Исповедница… — начал он.
— Я это делаю вовсе не потому, что мне это приятно, командир, — перебила Кэлен. — Выполняй приказ! — Она повернулась к трем воинам Племени Тины. — Приндин, отправляйся вместе с отрядом преследователей. Проследи, чтобы все беглецы были уничтожены!
Приндин мрачно кивнул. Он понял печальную необходимость этого приказа.
Зато командир Райан совершенно растерялся.
— Мать-Исповедница… я их всех знаю… — бормотал он. — Те люди долго были нашими товарищами, и ты сама их отпустила. Мы не можем…
Кэлен положила руку ему на плечо. Он вдруг понял связанную с этим угрозу.
— Я выполняю свой долг, чтобы спасти ваши жизни. Ты же дал слово выполнять все мои приказы. — Она понизила голос. — И не надо тебе присоединяться к этим семидесяти четырем отступникам.
Командир наконец кивнул, и Кэлен убрала руку. Но в глазах его застыла ненависть.
— Я не знал, что придется начинать с убийства своих! — сказал он тихо.
— Убивать придется не своих, а врагов.
Райан показал на тропу, по которой ушли люди Мосля.
— Они пошли в противоположную сторону от вражеского лагеря, — зло проворчал он.
— А ты думал, что они отправятся во вражеский стан у тебя на глазах? — насмешливо спросила Кэлен. — Нет, они сделают круг.
Она повернулась и пошла к приготовленной для нее палатке. Чандален, Приндин, Тоссидин и командир Райан пошли за ней. Райан не сдавался.
— Если это так, то почему ты отпустила этих людей? Почему не захотела, чтобы воины расправились с ними здесь же?
— Я хотела дать возможность обнаружить себя всем, кто хочет отступиться от нашего дела.
— А откуда тебе известно, что все изменники ушли с ними? — не унимался Райан. — И среди нас могут быть шпионы или наемные убийцы.
— Конечно, могут. Но сейчас у меня нет доказательств. Если я обнаружу их, разделаюсь с ними.
У палатки Кэлен остановилась.
— Если ты думаешь, что я ошиблась, — добавила она, — то уверяю тебя, это не так. Но если даже я действительно ошиблась, то нужно все же выбирать меньшее зло. Если им дать уйти и среди них хотя бы один предаст нас, то сегодня же ночью мы все угодим в ловушку и погибнем. А если это случится — Имперский Орден еще долго сможет бесчинствовать без помех. Подумай о том, что тогда погибнут многие тысячи людей, командир Райан! Если беглецы невиновны, значит, я совершила страшную ошибку и погибнут семьдесят четыре невинных. Но если я права, жизни тысяч и тысяч будут спасены. Выполняй приказ, Райан!
— Я надеюсь, ты не думаешь, что я когда-нибудь прощу тебе это? — спросил командир, дрожа от гнева.
— Об этом я не думаю. Мне не так важно, ненавидишь ли ты меня, командир Райан. Мне гораздо важнее, чтобы ты был жив и выполнял мои приказы.
Он онемел от ярости. Кэлен открыла палатку.
— Командир, я так устала, что едва стою на ногах. Мне надо поспать часа два. Прошу тебя поставить около этой палатки часового.
Он бросил на нее ненавидящий взгляд.
— А откуда тебе известно, — спросил он, — что этот часовой не окажется врагом и не убьет тебя, пока ты будешь спать?
— Может, это и случится. Но тогда один из наших троих спутников отомстит за мою смерть.
Райан вздрогнул и посмотрел на людей Тины. В гневе он забыл об их существовании.
— Сначала я заставлю этого человека раскрыть глаза пошире, чтобы он видел, что я буду делать, — мрачно проговорил Чандален.
К ним подбежал помощник командира Гобсон с миской в руках.
— Мать-Исповедница, — сказал он, — я принес тебе тушеного мяса. Я полагаю, тебе хотелось бы поесть чего-нибудь горячего.
Кэлен заставила себя улыбнуться.
— Благодарю тебя, Гобсон, но я слишком устала. Сейчас я не смогу поесть. Ты мог бы сделать так, чтобы еда не остыла, пока я посплю?
— Конечно, Мать-Исповедница!
Командир Райан бросил злой взгляд на своего улыбающегося помощника:
— У меня есть задание для тебя, Гобсон.
— Через два часа разбудите меня, — сказала Кэлен. — На это время вам всем хватит работы.
Войдя в палатку, она упала на койку, укрылась с головой одеялом, а потом — еще своей меховой накидкой, так, чтобы не проникал свет. И все равно ее била дрожь. Кэлен отдала бы жизнь за возможность несколько минут побыть в объятиях Ричарда.
Ричард целовал и крепко обнимал Кэлен, и сердце ее радовалось. Она испытывала почти забытое состояние покоя и безмятежности.
И вдруг раздался крик, от которого она проснулась. Ричарда рядом не было. Кэлен откинула одеяло и села на постели, пытаясь понять, где она. Когда же вспомнила, ее чуть не вырвало.
«Хорошо бы сейчас вымыться в бане!» — подумала она. Она не мылась, кажется, уже целую вечность.
В палатку заглянул командир Райан.
— Сколько я спала? — спросила Кэлен сонным голосом.
— Ровно два часа. У наших людей есть одно дело к тебе.
У выхода из палатки их ждала группа воинов. Впереди стоял смертельно бледный помощник командира Гобсон. Двое держали под руки Мосля, связанного, с кляпом во рту. Лицо его было искажено страхом. Он пытался что-то сказать, но мог издавать лишь нечленораздельные звуки.
Кэлен бросила гневный взгляд на Райана.
— Я подумал, Мать-Исповедница, — пояснил он, — что ты сама пожелаешь казнить этого человека, который так оскорбил тебя.
Он вытащил из ножен свой нож и протянул ей рукояткой вперед.
Не обращая внимания на его нож, Кэлен приказала воинам, которые держали Мосля:
— Отпустите его и отойдите в сторону.
Ей казалось, что она все еще спит, но, увы, все происходило наяву, и у нее не было выбора.
Когда воины выполнили приказ, Кэлен схватила Мосля за руку. В страхе он попытался вырваться, но не успел. Теперь он был во власти Матери-Исповедницы. Сонливость Кэлен мгновенно исчезла, словно смытая пробудившейся силой магии. Теперь пути назад не было. Лагерь жил обычной жизнью: стук молотков, скрип колес, ржание лошадей, потрескивание дров в костре. Но Кэлен уже не слышала всего этого. Она сосредоточилась на том, что ей сейчас предстояло сделать. Снова, как уже бывало множество раз, она дала волю магии. Раздался беззвучный гром, и воздушная волна подняла вверх облако снежной пыли вокруг того места, где стоял Мосль.
Уже не принадлежавший себе, он упал перед ней на колени, прямо на мокрый снег. Взгляд его выражал ужас, но Кэлен знала, что вызван он на этот раз тем, что кляп мешал ему тут же спросить, что она хочет приказать ему. Теперь вокруг них на самом деле наступила мертвая тишина. Все взоры были обращены на нее и Мосля. Кэлен вытащила кляп у него изо рта. Мосль заплакал от радости.
