– Я помню, как моя девочка росла и мальчик тоже, а теперь у него самого маленькая… – Его голос дрогнул, он вздохнул, осушил свою кружку и обернулся к Дзирту: – И эта малышка вырастет, состарится и умрет, а я все буду жить, и кости будут болеть по-прежнему.
Дзирт хорошо понимал Бренора, поскольку ему то же был отмерен немалый век. Когда эльфы или дворфы сходились с существами, живущими гораздо меньше, – людьми, хафлингами и гномами, – им приходи лось мириться с тем, что они обречены пережить своих друзей. Дзирт знал, что это одна из причин, почему дворфы и эльфы живут так обособленно, хотя часто и не признаются в этом, – так они защищают себя от душевных страданий.
– Понял, почему нам надо держаться своих сородичей, а, эльф? – проговорил Бренор, бросив хитрый косой взгляд на друга.
Дзирт в свою очередь недоуменно поглядел на него. Что это, дворф намекает ему держаться подальше от Кэтти-бри? Вот уж неожиданность! Дроу от кинулся на спинку стула, пристально глядя на Бренора. Может, благодаря разговору с этим дворфским чурбаном он наконец открыто признается в своих чувствах? Или Бренор прав, а сам он – глупец?
Дзирт довольно долго молчал, приводя в порядок мысли и пытаясь справиться с волнением.
– А может, те из нас, что избегают боли, никогда не узнают и счастья, которое к ней ведет, – проговорил дроу. – Лучше уж…
– Что? – перебил Бренор. – Влюбиться в одну такую и жениться на ней, да, эльф?
Дзирт не понимал, к чему он клонит. Неужели убеждает отступиться от Кэтти-бри, так определенно обозвав его дураком за любовь к девушке?
Но Бренор дружески пихнул его кулаком.
– Да-а, влюбиться, – презрительно фыркнул дворф. – А еще лучше удочерить и вырастить. Или даже двоих, тьфу ты!
Бренор повернулся к Дзирту, и под его роскошными рыжими усами блеснули в улыбке зубы. Подняв свою кружку, он прогремел:
– За нас, эльф! Пусть мы пара дураков, но мы счастливы!
Дзирт с радостью поддержал его. Он понял, что Бренор вовсе не пытался отговорить его в свойственной ему «деликатной» манере, он лишь хотел убедиться, что дроу осознает всю горечь сделанного выбора.
Посидели еще немного. Бренор опрокидывал кружку за кружкой, а Дзирт так и сидел над единственным стаканом хорошего вина.
Они долго молчали, пока дворф снова не заговорил, очень серьезным тоном, отчего его вопрос прозвучал еще смешнее:
– Эй, эльф! Мой следующий внук не получится в полосочку?
– Если только у него не будет рыжей бороды, – не моргнув глазом, отозвался Дзирт.
* * *
– Слышала, ты путешествовал с одним варваром по имени Вульфгар, – обратилась Беллани к Морику на следующее утро, когда солнце стояло уже высоко, а он только проснулся.
– Вульфгар? – переспросил вор, протирая заспанные глаза и проводя пятерней по спутанным черным волосам. – Я его уже много месяцев не видел.
Он не понял, почему женщина так испытующе смотрит на него.
–Думаю, он отправился на юг разыскать Дюдермонта, – продолжал он, с удивлением глядя на Беллани. – А тебе что же, меня недостаточно?
Она как-то неопределенно усмехнулась, намеренно оставив вопрос без ответа.
– Меня подруга попросила узнать.
Морик гадко ухмыльнулся:
– А разве меня и для двоих недостаточно?
Беллани вздохнула, передвинулась на другую половину постели, обернулась простыней и дернула ее на себя, поднимаясь.
Морик только теперь приметил на ее голом плече странный знак.
– Так значит, ты несколько месяцев, не виделся с Вульфгаром? – спросила женщина, беря свою одежду.
– А почему тебя это интересует? – подозрительно спросил он, лежа на боку и приподнявшись на локте.
– Одна моя подруга хочет знать, что с ним, – обернувшись к нему, довольно резко ответила она.
– Что-то слишком многим есть до него дело в последнее время, – заметил Морик. Он лег на спину и прикрыл глаза рукой.
– Например, темному эльфу?
Морик глянул на нее одним глазом, лениво приподняв ладонь. Ответ читался на его лице без слов.
Однако когда волшебница взяла со стула свое платье и вынула из складок тонкую черную волшебную палочку, Морик невольно округлил глаза. Беллани пока не направила ее на него, но все же угроза была не двусмысленной.
– Одевайся, живо, – велела она. – Моя госпожа хочет с тобой поговорить.
– Твоя госпожа?
– У меня сейчас нет времени на объяснения, – ответила Беллани. – Впереди долгая дорога, так что лучше нам покинуть Лускан в течение часа.
– И куда же мы двинемся? – недовольно отозвался Морик. – Я не собирался уезжать…
Однако Беллани подошла к кровати, соблазнительно выставила ножку, приложила палец к надутым губам, и он осекся.
– Это можно сделать двумя способами, Морик, – негромко и спокойно проговорила она – пожалуй, чересчур спокойно. – Один, уверена, будет тебе весьма приятен. И ты в целости и сохранности вернешься в Лускан, и друзья еще долго будут недоумевать, что это ты все время так довольно улыбаешься.
Морик поглядел на нее.
– Ладно, о втором можешь не рассказывать, – согласился он.
* * *
– Арумн Гардпек его не видел, – доложила Кэтти-бри. – И никто из завсегдатаев «Мотыги», хотя Морик раньше бывал здесь почти каждый день.
Дзирт задумался. Возможно, что отсутствие Морика – а его не было ни дома, ни в местах, где он бывал чаще всего, – обычное совпадение. Такой человек, как он, не сидит на одном месте, то одна кража, то другая, и все таком духе.
Но после того как они начали свои розыски, прошли уже целые сутки. Они не отказывались ни от чьей помощи, даже лусканской стражи, но вора нигде не обнаружили. Памятуя драму в Глубоководье, Дзирт ничуть не радовался такому повороту событий, ведь все знали, что Морик дружил с Вульфгаром.
– Ты оставил сообщение в Небесной башне? – спросил Дзирт у Реджиса.
– Грабители они, а не чародеи, – заметил хафлинг. – Да, они отправят весточку Робийарду, как только его обнаружат. Чтобы уговорить их за это взяться, потребовалось полкошелька золотых.
– Но я выделил тебе на это целый кошель, – недовольно вставил Бренор.
– Я имею в виду, даже с помощью рубиновой подвески, – уточнил Реджис.
– Что ж, это значит, что почти половину моего золота ты загреб себе, Пузан, – не церемонясь заявил Бренор.
– Чародеи ничего не сказали о корабле? – спросила Кэтти-бри, – Он на плаву?
– Сказали, что нет оснований утверждать обратное, – ответил хафлинг. – У них ведь и в доках знакомства имеются, включая пиратов. Если «Морская фея» появится вблизи Лускана, будет шумное празднество.
Хоть какая-то надежда, хотя лучше бы знать наверняка.
– Но это снова приводит нас к Морику, – сказал Дзирт. – Если пиратка Кри хочет отвадить Дюдермонта и Вульфгара, то наверняка Морик – намеченная жертва.
– А что связывает этого вора с Дюдермонтом? – задала вполне резонный вопрос Кэтти-бри, и дроу не нашелся, что ответить.
– А может, Морик заодно с Шилой Кри, – предположил Реджис. – Ее осведомитель?
Дзирт помотал головой. Даже недолго проговорив с Мориком, он понял, что тот не поступил бы так, хотя вор и производил впечатление человека, чью верность трудно приобрести.
– Что нам известно о Кри? – спросил он.
– Что нигде поблизости ее нет, – нетерпеливо ответил Бренор. – А еще мы знаем, что теряем здесь попусту время!
– Это точно, – согласилась Кэтти-бри.
– Но на севере уже совсем холодно, – вставил Реджис. – Может, стоит поискать южнее.
– Шила Кри зимует на севере, – поспешно возразил Дзирт, – По слухам, переданным Мориком и Лягушачьим Джози, у нее где-то там гавань.
– Между нами и Морем Плавучих Льдов чертова прорва суши, – буркнул Бренор.
– Значит, подождем? – с надеждой спросил Реджис.
– Значит, двигать пора! – рявкнул дворф, а поскольку Дзирт и Кэтти-бри с готовностью согласились, вся четверка покинула Лускан в этот же день, через несколько часов после того, как из города исчезли Морик и Беллани. Однако чародейка с любовником передвигались при помощи магии и знали, куда направляются, так что намного обогнали друзей.
