Однако жрец не слишком надеялся на решительность своей ученицы. Он приказал охранникам, указав на Комету:
— Подержите ее за руки! А еще лучше, поставьте на колени!
И тогда Комета заговорила:
— Смерть преследует человека всю жизнь.
— Что это? — спросил фавн у охранников. Он не обращался напрямую к девушке, так как считал, что его может осквернить разговор с существом человеческого вида.
— Неужели я жила и боролась РАДИ ЭТОГО? — спросила Комета скорее сама у себя, чем у нелюдей.
Двое кентавров-охранников приблизились к ней, но одним своим ЖЕЛАНИЕМ девушка размазала их о стены храма.
— Кто ты? — спросила дриада, выронив шпагу и с ужасом глядя на Комету.
— Комета. Леди Комета.
— Святотатство! — задохнулся от гнева фавн-жрец. — Убейте эту тварь!
Охрана выхватила оружие.
— Прочь!!! — крикнула Комета и топнула ногой.
Ее гнев вышел из-под контроля. По полу храма зазмеилась трещина, постепенно расширяясь и углубляясь. На улице она уже была шириной с ладонь, у стен Холмограда — с овраг. Трещина раскалывала поверхность планеты, захватывая все большую и большую площадь. Дойдя до моря, трещина превратилась в гигантский каньон, дна которого не было видно. Вода хлынула в каньон и, встретившись с раскаленной мантией планеты, вскипела, рванувшись в атмосферу облаками пара. А трещина бежала все дальше и дальше — по дну моря, через соседний материк. Теперь в нее проваливались целые города, горы, леса. Планета тряслась так, что никто не мог устоять на ногах. И все это происходило настолько быстро, что люди и нелюди погибали, даже не успев понять, что происходит с их миром.
Храм, в котором находилась Комета, превратился в руины, похоронив под собой и тело служанки-рабыни, и дриаду, и фавна, и почетную стражу. Комета со стороны наблюдала за гибелью целого мира. Наблюдала — и не испытывала ни раскаяния в содеянном, ни жалости к погибавшим. Она видела, как во все стороны разлетаются освобожденные души людей, нелюдей, животных, растений. Она знала, что все это вольется в бесконечный круговорот жизни и вновь воплотится в каком-нибудь другом мире, может быть, более справедливом и достойном, чем эта планета.
А созданная Кометой трещина, сделав вокруг планеты полный оборот, разрезала ее пополам. Земная кора провалилась внутрь, вода испарилась, планета превратилась в светящийся расплавленный шар. Будь у нее побольше массы — она стала бы новой звездой.
— Вот и все, — с мрачным удовлетворением произнесла Комета.
Ее эйфория прошла. Комета поняла, что быть Богиней непросто. Раньше она была уверена в том, что поступает по справедливости, что действует во имя добра. Теперь же, получив дар и проклятье всевидения, она могла созерцать плоды своих трудов.
В лучшем случае о ней просто забывали, как это произошло в мире Найи Кайдавар. В худшем — посеянные ею семена давали ядовитые всходы, как на только что уничтоженной планете. Если даже она не успевала совершить что-то значительное, как в мире Латэлы Томпа, то планета гибла и без ее участия. Комета боялась даже взглянуть в сторону Кси-Лодердолиса. Как отразилось ее вмешательство на жизни миллиардов людей?
— Может быть, это мое проклятие? Все, к чему я прикасаюсь, оборачивается во зло? Или мир таков, что его невозможно повернуть в сторону добра? Тогда к чему мои старания, к чему весь этот мир?
Комете не с кем было посоветоваться, не с кем поделиться своими мыслями… Хотя, почему не с кем? В мире существовала еще одна сила, равная ей по могуществу. Почему же она не обратилась к ней раньше?
Лишь только Комета подумала об этом, как сразу ощутила присутствие того, кто называл себя Трисмегистом. Он называл себя хранителем мира — того самого мира, в необходимости существования которого она усомнилась. Он был рядом — и не помог. Был рядом — и не предостерег. Был рядом — и не остановил…
— Трисмегист, Возрождающийся Великий Первый Бог, ответь на мои вопросы!
Но Бог молчал, словно не желал общаться с Богиней. Его сущность ускользала, оставаясь неподвижной, исчезала, не переставая быть ощутимой.
— Хорошо же! Я заставлю тебя обратить на меня внимание!
Комета устремила свой взор на Верхние Измерения, чтобы найти Миара… и сразу же передумала. Во-первых, общение двух Богов через уши и уста смертного (ибо даже эльфы казались теперь Комете мимолетными мазками на полотне мира) было слишком ограниченным. Во-вторых, Комета считала, что в своем новом качестве она имеет право непосредственно говорить с тем, кого считали Великим Первым Богом.
Еще не так давно Комете казалось, что кристалл Вечного Круговорота ответит на все ее вопросы, что он окажется последней ступенью к совершенству. Но теперь она решила, что нужно выиграть еще одно сражение с самым могущественным противником, который только существовал в мире. Комета считала, что сможет победить. Как всегда.
Комета посмотрела на планеты, объединенные в Сеть Порталов Прямого Перехода. Их было много, очень много. Но все равно среди Вселенных и Измерений они занимали меньше места, чем песчинка на побережье океана. Для сверхвидения Кометы они представлялись маленькими шариками планет, находящимися на разных уровнях реальности. Планеты были соединены бледными паутинками межпространственных коридоров, создаваемых Порталами.
В центре густой паутины Порталов виднелась блестящая жемчужина — это была Империя Повелителей на Двенадцати Измерениях. В нее входили несколько сотен обитаемых планет, которые были защищены от постороннего проникновения магическо-силовыми полями. Комета не сомневалась, что при необходимости легко разрушит эту защиту, яркую и хрупкую, как перламутр. Но даже Повелителей она не считала достойными своего внимания. В мире у Богини Кометы остался лишь один равный по силе соперник — Трисмегист, Возрождающийся Первый Бог.
— Ты обещал, что МЫ обязательно встретимся, и встреча наша уже близка!
Комета вошла в мировое информационное поле и узнала, какие планеты считаются главными для почитателей Трисмегиста. Их называли Земля и Этла-Тида. На первой Трисмегист родился в теле человека, вторую покинул в облике Возрождающегося Бога. За несколько мгновений изучив всю его историю, Комета ощутила с ним некоторое родство и общность. Ощутила, но тотчас же отвергла возникшую симпатию. Она намеревалась диктовать ему свои условия. Она была уверена, что сможет изменить несправедливый мир, если Великий Первый Бог отступится от него.
Среди миров Сети Комета увидела две нужные ей планеты. Этла-Тида оказалась чуть ближе, и Богиня ПОЖЕЛАЛА воплотиться на ней в человеческом облике…
