А сегодня всё пошло не так!
Машинально переставляя ноги, девушка снова попробовала притянуть магию, но та отозвалась с трудом, словно ей что-то мешало.
— Даниэль, ты теперь спишь даже на ходу? — ехидный голос сестры вынудил прекратить безуспешные попытки.
Вынырнув в обычный мир, Дани обнаружила, что стоит у подъездной дорожки, а Альбертина сидит в красивом двуместном экипаже.
Оказалось, что они уже вышли из особняка на улицу, и теперь наследник протягивает ей, Даниэль, руку, терпеливо ожидая, когда она вернётся из грёз.
Молчаливый, неудобно-то как! И Берти смотрит сердито…
Впрочем, она всегда так на неё смотрит, тут ничего нового.
— Тьера? — Лайонел сделал шаг навстречу и коснулся руки Даниэль.
Вспыхнув алоцветом, девушка вспорхнула в экипаж, словно не она полчаса назад еле стояла на ногах.
— Ты как всегда, — прошипела ей старшая, стоило его высочеству закрыть дверь и занять место на козлах. — Специально выводишь меня из себя?
— По твоей милости мне было нехорошо, — вполголоса, чтобы не услышал венценосный возничий, ответила ей Дани. — Объясни, зачем вы разыграли представление с пополнением резерва? Не знаю, что подумал его высочество, но я-то знаю, что ты не можешь управлять потоками!
— Не собираюсь перед тобой отчитываться, — фыркнула Альбертина. — Если хватит наглости, то спрашивай у матушки!
— Хорошо, спрошу. И пока не получу внятное объяснение больше не стану поддерживать твой резерв!
— А теперь я с этим и без твоей воли справлюсь, — Берти с насмешкой посмотрела на младшую.
— Что? — Даниэль пыталась сообразить, что она только что услышала. — Как это — без моей воли?
— Не собираюсь перед тобой отчитываться, — повторила сестра, видимо испугавшись, что сболтнула лишнего, и тут же перешла в нападение. — Раз ты отняла у меня дар, то я имею право в любой момент потребовать его обратно! И взять столько силы, сколько мне надо!
— Берти… Сколько можно обвинять меня? Если говорить начистоту, то не понимаю, как я, новорождённая, ещё и второродная, смогла бы отнять у тебя дар, если он у тебя был от рождения?!
— А вот смогла! Иначе откуда у тебя, как ты правильно заметила, не первенца, дар нашего рода? Воровка!
— Альбертина, я устала оправдываться за то, чего не помню, и что не поддаётся объяснению, но…, - девушка прикусила губу, размышляя, поделиться с сестрой или нет. И решилась. — Однажды, мне было лет пять или шесть, я сидела под кустом зармина, что растёт у окна Сиреневой гостиной. И случайно подслушала, о чём говорят наши родители. Но я была мала, поэтому не сразу вслушалась, и какая-то часть разговора прошла мимо, и навострила уши только тогда, когда услышала своё имя.
— Кто бы сомневался, что ты и на это способна!? — фыркнула Альбертина. — И что ты могла такого услышать? Наверняка матушка жаловалась отцу на очередную выходку младшей дочери! От тебя же с самого младенчества никому покоя не было! Мама рассказывала, да я и сама помню, каким невыносимым ребёнком ты была!
— Я услышала, — не реагируя на обвинения сестры, продолжила Даниэль, — как отец сказал матушке, что он настоял на рождении второй, запасной дочери, потому что первородная — ты, Альбертина — почему-то не унаследовала дар рода! Вернее, папа сказал не так, иначе… Что твоя магия никак себя не проявляет. После этих слов они переместились вглубь комнаты, и больше мне ничего подслушать не удалось.
— Ты врёшь!!! У меня есть дар, есть! Был с самого рождения, и сейчас есть, только резерв не держится… Или нет, ты не врёшь, а что-то не так поняла. Сама говоришь, тебе было всего пять. Думаю, ты половину не услышала, остальное додумала, потому что всегда мне завидовала и хотела быть на моём месте!
— Берти…
— Молчи! Всё было не так! Я — наследница с сильным даром и большим резервом, но когда мне исполнился год, моя нянька зазевалась на прогулке, и меня сильно напугала оцинока. Произошёл спонтанный выброс, в результате которого каналы повредились. Чтобы исцелить их, выправить, нужна была кровная родственница, новорождённая сестра! Поэтому матушке пришлось на два года пожертвовать собой, и снова пережить все ужасы деторождения.
— Два года? Но ребёнок родится через девять месяцев!
— Не перебивай! Как ты только посмела заявить такое — что у меня не было дара!?
— Я не…
— Матушке пришлось намучиться, потому что дважды ей приходилось прибегать к услугам целителя, чтобы избавиться от плода, — продолжала пылать негодованием Альбертина.
— Что?! Почему?
— Потому что это были мальчики, а спасти мои каналы могла только новорождённая девочка, единоутробная сестра! Ты получилась только на третий раз. Представляешь, как мама настрадалась?
— Представляю, но согласись, в этом нет моей вины! А что дальше? Я родилась, и?
— Мне было три года, но я хорошо помню этот день. Матушка не приходила, я звала её и плакала, но меня отругали. Первый раз в жизни и из-за тебя! В моей жизни всё самое плохое происходит из-за тебя!
— Берти, мне жаль…
— Я слышала, как мама стонет и кричит, от этого испугалась ещё больше. И именно ты причиняла ей эти муки! — как в трансе продолжала говорить наследница. — Мне казалось, этот день никогда не закончится. Я сидела в уголке и плакала, но никому до меня не было дела. Даже папе! Он вообще уехал из дома… Но через какое-то время личная служанка матушки взяла меня за руку и отвела к ней в спальню. Меня раздели, подняли на кровать и сказали лежать смирно. А потом рядом положили что-то сморщенное и красное. Очень противное на вид. И звуки оно издавало неприятные — будто кошке на хвост наступили. Это была ты! И мне велели обнять это, — Альбертина передёрнулась, — я не хотела, но мама пообещала мне новые платья, игрушки и прогулку. И я тебя обняла. А ты… ты!
Старшая сестра сжала кулачки и с ненавистью посмотрела на Даниэль.
— Вместо того чтобы своей магией выправить мои каналы, ты больно ударила меня силой и перетянула к себе, отняла дар рода! Не весь, но большую его часть. Украла то, что тебе не принадлежало! А ведь матушка пошла на твоё рождение только ради моего исцеления. Но ты всё сделала по-своему, и до сих пор продолжаешь портить мне жизнь.
— Берти, — потрясённо пробормотала Даниэль, — я же была новорождённым младенцем! Как ты можешь меня обвинять в том, что я сделала это сознательно? Учитель говорил, что сразу после рождения у мага раскрывается дар, это происходит инстинктивно, ребёнок не может контролировать или управлять процессом!
— Но ты смогла забрать мой дар!
— Я не верю! Если всё обстояло так, то почему матушка никогда так подробно мне не рассказывала?
— А должна была? По твоей милости она пережила столько боли, а я почти лишилась магии, да мы тебя видеть не можем, не то что делиться сокровенным! Думаешь, мне нравилось чувствовать себя зависимой от тебя?! Думаешь, наши родители рады, что вместо моего спасения ты меня искалечила? Но ничего, теперь чтобы пополнить резерв больше не нужно унижаться и бегать за тобой, не нужно просить!
— Браслеты? — осенило Даниэль. — Это не защитные артефакты, да? Откуда они взялись?!
— Это защитные артефакты, но защищают они только одного, — довольным голосом ответила Альбертина. — И это не ты! Матушка их восемнадцать лет по всему миру искала, а нашла только недавно. К сожалению, артефакты не успели доставить к первому балу, но ничего непоправимого, к счастью, не успело произойти. Зато теперь ты у меня попляшешь!
— Принцу это не понравится, — заикнулась потрясённая Даниэль.
— Только попробуй открыть рот, и…
Карета дёрнулась, останавливаясь.
Похоже, они приехали.
Но бал и вообще, Сезон, были последними, о чём Дани сейчас могла думать.
— Учти, избавиться от браслета ты сможешь только в одном случае — если сначала я добровольно сниму свой. Но этого никогда не произойдёт, даже не мечтай! А станешь бунтовать, оставлю тебе три капли силы, чтоб только дышать и моргать могла. Поняла? — прошипела Альбертина и тут же нацепила самую обольстительную улыбку — его высочество открыл дверь и протянул ей руку.
