его ментальной магии. Герцог воспринял эту новость удивительно спокойно, так что сейчас не особо поразился, услышав голос Риана в своей голове.
«Конечно, смог», — мысленно проворчал Сатанор. Некромант подумал о том, как призраки растерзали плоть и душу вампира, оставив после себя кровавое месиво вперемешку с костями. Адриан подумал, что надо бы реже залезать в голову старшего брата. Он больно уж многое повидал.
Руки Мирона ловко схватили Роуз в захват, хотя Императрица уже по-настоящему пыталась отбежать от него.
Огромные двустворчатые двери, ведущие в коридор, распахнулись, являя изумрудного дракона и его всадника. Ну, ничего себе масштабы!
Стражи побежали к дракону, спрятавшись за магическими щитами и закрыв собой имперскую знать.
Дракон недовольно зарокотал и вылил поток пламени на волков. Температура резко качнулась вверх, а потом вниз, из-за чего у Адриана зашумело в ушах.
Мирон подхватил Роуз на руки и тремя широкими прыжками влетел к дракону на спину. И уже оттуда поливал тьмой и некромантией королевских гвардейцев. Они всё никак не могли снять щитов, потому что энеш-тошерн атаковал без устали и словно с новыми силами.
Адриан вспыхнул синим пламенем и тоже залетел к дракону на спину. Ящер малость крякнул, но, повинуясь указаниям всадника, начал набирать высоту, взмахивая мощными крыльями.
Роуз нервно посмотрела наверх.
— Выход в другой стороне.
Всадник обернулся к ней.
— Да неужели? — Ого, а по голосу это оказалась женщина.
Роуз стала белее снега. Риан потянулся к её руке, но дракона тряхнуло, так что он предпочёл прижать девушку к себе и держаться крепче. Альфа выпуталась из его объятий и крикнула вниз:
— Спасайтесь! Вас сейчас погребёт!
Но все уже и сами убегали из тронного зала.
Дракон несколько раз боднул рогатой головой потолок, потом заворчал и лапами увеличил трещины, кидая осколки стекла и бетона вниз, пока не проделал достаточно большую дыру, чтобы улететь в ночь.
Риан почти ничего не видел перед собой и уже не следил за полётом. Он только наслаждался присутствием Роуз. Пусть она и не давала себя обнять, Адриан был рад хотя бы тому, что был рядом.
Потолок падал прямо в толпу паникующих аристократов. Я в ужасе смотрела на осколки стекла и бетона, падающие вниз. Едва ли каждый волк смог бы выдержать разрушение гигантского купола. Нет, я не преуменьшаю возможности своего народа, просто многие сейчас расслабились и выпили немало вина.
Рука моего похитителя, всё также сверкая накладными когтями, попыталась меня обнять. Мысленно поёжившись, увернулась от него и заорала вниз:
— Спасайтесь! Вас сейчас погребёт!
Второй энеш-тошерн, который был весь запачкан кровью и «радовал» глаз разорванной одеждой, издал сухой смешок. Его золотые глаза блестели каким-то счастьем, причину которого я не могла понять. И всё же, смотреть на него было легче, чем на «первого».
Но вот что я точно сейчас знала — мой похититель невольно заставляет меня вспоминать. А мне сейчас не до прошлого. Совсем не до него. Я должна покинуть дворец, как мы и договорились с Дорианом Арженом. Для этого нужна ясная голова.
Я вцепилась в шипы дракона и какие-то ремешки, сжав пальцы так, что сломала пару ногтей.
Снова посмотрела на потолок.
— Выход в другой стороне.
Всадник обернулся ко мне и наградил насмешливым взглядом. Секундочку, это эльфийка! И моё чутье вопит, что от неё надо бы держаться подальше. Похоже, мы с ней раньше встречались.
— Да неужели? — ехидно спросила она.
Я почувствовала, как на щеках появляются пунцовые пятна, а верхняя губа чуть приподнимается в лучших традициях оборотней. Все эти дни, когда мне приходилось выживать во дворце только с помощью Кирен и других альф, ко мне обращались как к Императрице. Даже Висмут старался говорить подчёркнуто вежливо. А эти! Эти… мало того, что похитили, так ещё и дерзят. Или это и есть обычное общение, от которого я успела отвыкнуть?
Странное чувство. Но ругать их за неподобающее обращение не стану. Сначала нужно хорошенько всё обдумать. Вообще сложно принимать решения, ничего не зная. Все равно что знать — впереди река с ядом, но ты ничего не видишь и не слышишь. А если попадёшь в таком потоп — точно не выберешься и точно не выживешь.
Дракон проделал дыру в потолке, на зал обрушился камнепад. Я скрипнула зубами. Дороговато обошлось казне моё отступление. А крылатый ящер спокойно выбрался на крышу, откуда, взяв небольшой разгон и сделав дополнительную пару глубоких вмятин в крыше, взлетел к облакам. Мои спутники сразу стали сильнее заматывать лица шарфами, спасаясь от колючих снежинок, которые резали щеки, лоб и глаза. А благодаря тому, что мы летели против ветра, снег по ощущениям напоминал сотни игл.
Я обернулась назад. Дворец. Он же мой дом, превратившийся в мою тюрьму. Все эти дни мне так и не довелось выйти наружу, но судя по картинам, которые висели на стенах, раньше этот дворец обладал пятью куполами. И самый огромный из них сейчас провалился внутрь тронного зала. Остальные четыре мерцали голубым, подсвеченные изнутри холодными огнями. Не помню, чтобы видела нечто более величественное и более трагичное.
Странно, что меня так ранил упавший купол. Или я просто сейчас пыталась думать о пострадавшем здании. Да, лучше думать о дворце, чем о том, что я сейчас самым позорным образом оттуда бегу. А ещё желательно не вспоминать о причинах побега. Это не моя слабость. Это обстоятельства, которым я не смогла помешать, потому что… слаба.
Зло фыркнула на собственные мысли. Ветер растрепал мои белые волосы, раскинув их позади меня как знамя поражения.
— Сколько нам лететь? — перекрикивая ветер, спросила я.
— Часа три, — ответила всадница. Её голос едва слышен.
Я тупо кивнула и смотрела на горы, которые было плохо видно из-за снегопада и низких облаков. Мы уже пролетели городскую стену, но стражи не стали и пытаться помешать нашему дракону. Это показалось странным. Уж моё-то похищение нельзя игнорировать, особенно когда такой яркий и приметный дракон летит буквально меж двух сторожевых башен.
Задумчиво прикусила губу и попробовала поправить платье, а то слишком уж провокационно оно смотрится. Но ветер и малое количество ткани не позволили мне хоть чуток запахнуться. Грустно воздохнула.
Похититель это услышал и, убрав с лица шарф, спросил:
— Тебе не холодно?
— Холод нам не вреден, — ровно ответила я. Хотя сейчас мне не помешало бы что-то, чтобы закрыться.
Недолго рассматривала лицо парня примерно моего возраста. У него изменился цвет глаз. До этого я была уверена, что он энеш-тошерн, но сейчас,
