— Мы дали ей выбор, — заметил Феникс, которому Гортт подталкивал кружку пива, похлопывая «ловца удачи» по плечу.
— Какой же это выбор? — Тард ударил ладонью по столу, — Она же ни черта не знает толком ни про храмовниц, ни про «отрекшихся»! Вот взять нас: каждый знает за что и почему. Гортту свезло. Ты сделал за него полдела. А мне до конца жизни с драконами не расквитаться.
— Да! Клянусь своим чубом, я благодарен тебе, полукровка! — гном снова хлопнул Карнажа по плечу, — Ешь, пей вдоволь. Бритва знает каково мне было оттого, что этот чернокнижник спокойно ходит по белу свету, в то время как мой кузен лежал в могиле. Шрам силой забирал все что ему нужно и чужую жизнь ни в грош не ставил. А я только и мог, что точить на гада свой топор, ведь силен он был, слишком силен.
— И тут ничего не попишешь, — добавил Тард, — Я пару лет назад еле остудил его горячую голову. С колдунами связываться — безнадежное дело. Мы же не знаем всех этих премудростей, как в ордене убийц магов.
— Шрам был и моим должником тоже, так что особо благодарить не за что, — заметил «ловец удачи», — А про ордена убийц магов можно забыть. Встретился мне тут один. Теперь червей кормит, но застал я его за интересным занятием. Он соблюдал порядок на приеме к мэтру Хроносу. Если слышали о таком?
— Слыхивали, — проворчал Бритва, — Как же все перепуталось в этом мире. Давние враги примирились, а война словно и не утихала. Вот мы к примеру — орудие союзных королевств против Ларона. Но тут сделка. Нам платят, и неплохо платят, снабжают провиантом и оружием, доставляют куда надо, а мы убиваем драконов. В случае чего, нас никто не знает и мы никого не знаем.
— Что же мешает самим заниматься этим промыслом? — Карнаж отхлебнул пива и продолжил с аппетитом поглощать жареную свиную ногу.
— Ха! А сам как думаешь? — Гортт перемигнулся с Тардом, — Потому что их величества хотят, чтобы подобные дела вершились исключительно по их приказу. Были бравые парни, что плевали на это. Где они теперь — сам догадайся. Это раньше было так: рыцари, драконы, невинные девицы, среди которых иногда даже попадались и правда девственницы, если дракон успевал вовремя похитить. А нынче другие времена.
Феникс прекрасно понимал, к чему клонили два сотрапезника, отчего лишних расспросов проводить не стал. И так было вполне понятно, что на дракона со шпагой не пойдешь, а фитильные ружья только разозлят чудище. Нужны были старые проверенные веками орудия — алебарда, топор, шестопер, баллиста ну или, на худой конец, арбалет. Причем все они сильно отличалось от обычного оружия весом, размером и материалом, из которого изготавливалось. К тому же, чтобы достать все это, нужно было хорошенько поискать. Провезти такое незаметно через границу и избежать досмотра в порту при погрузке на корабль было невозможно, ведь подобное снаряжение всегда привлекает внимание и вызывает массу вопросов, особенно если его сопровождает еще и кодла из крепких парней.
Прежний король Фелара был хитрой бестией, не в пример лучше своего наследника и так умело ворочал делами гильдий и вольных «охотников кто за чем», что обратил их деятельность себе на пользу и взял все под свой контроль. Казна стала полна и дипломатия наладилась. Ведь теперь с территорий как северного, так и южного королевств не совершали так часто набеги банды разбойников. Воры на границе не резали кошельков у приезжих настолько бессовестно, как раньше. Убийцы магов и инквизиторы поумерили свой пыл касательно имперских чародеев и истанийских алхимиков, которым прежде щедро рубили головы и целыми связками отправляли на костер под улюлюканье собравшихся зевак.
Примерно двадцать лет тому назад, как утверждали хронисты, чародея, ехавшего на балл ко двору короля, в канун празднества дня святых даров, стащила с лошади толпа фанатиков и поволокла на костер под крики приора, набравшегося по случаю церковного вина: «Во имя Отца Небесного выжжем к чертовой матери скверну с нашей земли!» Несчастный был последним, кого предали огню без основательного суда и следствия. После громкого дипломатического скандала с империей, ведь чародей оказался послом, государь изрядно урезал власть духовенства. Теперь все подобного рода дела сначала рассматривал мирской суд, а потом за дело бралась инквизиция. Ей оставлялись на растерзание те, кто занимался инакомыслием и был опасен для государственной власти, что тоже явилось переменами к лучшему для королевского могущества и еще более укрепило его. Аминь.
Карнаж вышел с постоялого двора, оставив Гортта и Тарда дальше поминать отомщенного и упокоенного с миром кузена. Спать «ловцу удачи» не хотелось, да и какой смысл был в этом занятии, ведь днем, пока обоз в пути, можно было и так от скуки заснуть. Полукровку интересовало другое. Куда подевалась Нэй и наемница? Ведь, когда он уходил, стол в углу пустовал.
В своих поисках он слонялся по лагерю, слушая храп и посвистывания. Где-то заухал филин, под ногами метнулась мышь. Чуткий слух полукровки уловил какую-то возню и тихие стоны за одной из повозок, стоявшей с краю, ближе всех к лесу.
Феникс бесшумно приблизился и застыл в недоумении от представшей его взору сцены: акробатка и полуэльфка сидели на земле и беззастенчиво целовались. Нэй была пунцовой толи от смущения, толи от количества выпитого ей вина, а наемница брала бастион за бастионом, как какой-нибудь полный решимости пылкий любовник.
— Какого черта?! — Карнаж схватил эльфку за руку и вырвал из объятий любовницы.
Акробатка как-то странно захихикала. Она неуклюже поднялась и еле держалась на ногах, так что «ловцу удачи» пришлось ее поддерживать.
Полуэльфка с виноватым видом плелась позади Феникса, пока тот, тихо ругаясь, волок Нэй к фургону циркачей.
— Феникс, — наконец подала голос наемница.
— Убирайся к дьяволу! — рыкнул «ловец удачи», прислоняя пьяную эльфку к фургону и отдергивая полог.
Внутри его поджидала очередная неожиданность. Валекс сидел там один в компании масляной лампы, между мешков, сжимая в своих руках зеленое платьице Нэй и пряди ее состриженных светлых волос. Лицо силача исказила гримаса бессильной злобы, на щеках высыхали скупые слезы. Он походил на изваяние и даже не шевельнулся, когда Карнаж окликнул его.
Эльфка начала медленно сползать на землю. Наемница кинулась к ней и подхватила раньше, чем Феникс успел моргнуть. Полуэльфка усадила акробатку на свой плащ и тихо позвала ее.
Имя девушки, словно заклятие, сорвало безмолвие и неподвижность с Валекса. Он вперил злобный взгляд в полукровку. Его рот открылся и с шумом вобрал в грудь воздух.
