Ни леприкон, ни кухарка и не подумали выходить. Дворецкий продолжал шуршать салфеткой, пожирая взглядом аппетитные ножки госпожи харр Зубаревой. Сульма молча закипала, наблюдая, как ее любовник роняет слюни на платье моей клиентки.
– Ты тоже свободна, – кивнул я мертвой колдунье. – И забери, пожалуйста, Лумиля. Кажется, он нездоров.
Синяя кожа дворецкого действительно налилась густым темно-лиловым оттенком. Это наводило на мысль о чрезвычайном сексуальном возбуждении. Или что-то другое? Поди разбери этих морских леприконов.
Кухарка рывком схватила коротышку под локоть и с силой потащила к двери. Лумиль вяло отбивался и почти скользил каблуками по ковру.
– На других баб посматриваешь?! – из коридора донесся звук крепчайшей оплеухи. – Вот я тебе задам сегодня! Так задам…
– Госпожа, – обратился я к Зарилии, – мы битый час разговариваем демон знает о чем. Суммирую все, что я понял. В город, на некий загадочный Конвент богов, приезжает сверхзасекреченный посол Астурского графства. Его жизнь в большой опасности, поскольку от него зависят ближайшие годы развития Валибура и Большого Мира в целом. Правильно?
– Так, – подтвердила девица.
– Но мне, как частному детективу, здесь интересен один небольшой нюанс. Нет-нет, не сам Конвент, который кажется мне большой мистификацией. Скажите, пожалуйста, почему вы не хотите окружить вашего графа десятком секретных агентов ГУБНИКИСа? У них по такой части немалый опыт работы. Зачем обходите дюжину частных детективов? Причем, подозреваю, ни один из тех, к кому вы обращались, не обладает характеристиками, нужными для охраны чрезвычайно весомой персоны.
Я искренне восхищался возможностями посетительницы. Она поразительно умела держать себя в руках и принимать соответствующие обстановке манеры. Кажется, ее везде бы приняли за свою: как в заваленных свежим перегноем конюшнях и припортовых тавернах, так и в высшем обществе. Вот только зачем играть при мне? Я ведь частный детектив – мигом улавливаю подобные детальки.
– Ощутили, значица, подвох? – Девушка быстро превратилась в глупенькую горожанку из дистрикта Брокколи.
– Тут бы и слепой, по-моему, заметил.
– Понимаете… – замешкалась Зарилия. – Во всем виноваты морские грузоперевозки.
– Чего?
Мне показалось, что это у девицы, а не у меня случилось сотрясение мозга. Нате вам! Начинали с богов, говорили о послах, а заканчиваем грузоперевозками. Морскими…
– По пути в Валибур графа дра’Амора обокрали.
– Действительно, – пробормотал я. – Во всем виноваты морские паромы. Напополам с тягловыми китами, ах-ха!
– Не смейтесь. Пропал невероятно ценный подарок, который посол собирался вручить самому Дамнтудэсу.
– Это будет стоить две тысячи валлов, – быстро сказал я. – И ни камешком меньше!
– И не хотите деталей?
– Детали после аванса в половину обусловленной суммы…
К моему удивлению, даже на миг не замешкавшись, Зарилия достала деньги. Увесистый кожаный мешочек, шитый золотыми и алыми нитями, звучно ударился о столешницу. В чашках даже взболтался хук-кофе.
– Здесь две тысячи валлов.
– Простите, но условия сделки всегда неизменны. Я не беру всю сумму гонорара наперед.
– Вы получите еще ровно столько же, когда найдете статуэтку Аркшона.
– Чего?..
– И еще две тысячи, когда граф дра’Амор благополучно уплывет на родину.
Итак, я впервые за несколько месяцев получил настоящее дело. Целых шесть тысяч валлов. Успешное завершение нудной беседы.
– Теперь давайте в подробностях, – милостиво предложил я, опуская мешочек с валлами в ящик стола.
– Подробностей нет, – пожала плечами Зарилия.
Она вдруг стала какой-то невзрачной. Миловидная простушка в дорогой одежде. Довольно скучна в общении, не обладает какой-либо изюминкой. Скукотища. И что я раньше в ней нашел?
Вероятно, так на мое восприятие женщин влияет присутствие денег. Говорил ведь: валлы – всегда валлы. Остальное – бледные декорации.
– Тогда, пожалуй, посмею задать несколько вопросов очаровательной заказчице. Начну издалека…
– А я не давала согласия отвечать на ваши вопросы, – насупилась Зарилия.
– Даже в хмуром виде вы – само совершенство, – заметил я, надеясь на правильную реакцию.
– Знаю, – огрызнулась девушка. – Мне делают комплименты по сто раз на дню.
– Когда познакомимся поближе – гарантирую комплименты собственного изготовления. По тысяче в час. Подойдет?
Она улыбнулась. Но с потаенной злостью: дернулось левое веко и слегка изменилось дыхание.
Я не сомневался, что сладкие словечки надоели Зарилии пуще чистки хвоста по утрам; многие оборотни очень сетуют на злую долю, согласно столичной моде принуждающую их заниматься прическами для любимых хвостов.
В старину считалось, что пятая конечность (именно пятая, а не то, о чем думают обычные смертные!) – сугубо личное дело каждого перевертыша. Как родился с хвостиком – так и ходи себе. Но лет пятьсот назад появился изданный на нетрезвую голову закон, принуждающий «для сохранения генотипа, канонизации видов и укрепления межвидового партнерства…» «завивать, укладывать, красить, мелировать и подстригать признак Личины согласно пункту…». Теперь ежедневно нам приходится измерять длину шерсти, беспокоиться о глубине цвета хвоста и так далее. И все из-за проклятых бюрократ-демократов, пришедших в Думатель мэрии полтысячелетия назад.
Как-нибудь остановлюсь на этом вопросе. Благо в скором времени можно будет обсудить его на встрече с валибурскими политиками. Пусть объяснят, почему мой рыжий хвост должен иметь в длину не более семидесяти пяти сантиметров и не обладать пятнами. Глупость какая! По слухам, ее написали двое вусмерть пьяных гоблинов, не имевших понятия о физиологии оборотней.
Кстати, что-то не заметил я хвостика у гостьи. Неужели она человек? Но спрашивать об этом, к сожалению, плохая манера. Придется остаться джентльменом.
– Можете подлизываться сколько угодно. Я не уполномочена отвечать на какие-либо вопросы!
– Кем не уполномочены?
– Мэром! – девица сделала серьезные глаза и поджала губы.
– Вот вы уже и ответили на первый вопрос.
– Демоны! – выругалась Зарилия.
Она некоторое время о чем-то размышляла.
Мне предстояло слегка поднажать на собеседницу, иначе до встречи с послом я оставался бы в полном неведении насчет нового расследования.
– И все-таки, если вы не удовлетворите мое любопытство, тогда уменьшатся шансы, что я найду вашу статуэтку.
– Та ладно, – соглашаясь, тяжело вздохнула девица. – Хуже не станет. Спрашивайте.
– Во-первых, кто вы такая?
Меня пронзили лукавым взглядом игривых очей. В моей душе потеплело, аж сердце запрыгало в тесноте груди.
