ГЛАВА СЕДЬМАЯ
«Практикующий волшебник иногда попадает в ситуации крайне неудобные. Например, кто-то нанял вас, чтобы вы помогли ему одолеть кровного врага, и вы уже приступили к своим обязанностям, как вдруг выясняется, что враг тоже нанял 'волшебника. В этом случае профессиональный маг удвоит свои старания, измышляя непреодолимые препоны для другого мага. Но враг нанял также и наемных убийц, имеющих в своем арсенале заколдованное оружие. В такой ситуации квалифицированный волшебник, чтобы выжить, должен мобилизовать все свои внутренние ресурсы, накопленные за годы практики. Но тут дело принимает совсем плохой оборот: наш маг узнает, что враг намерен воспользоваться услугами банды демонов. Они уже готовы наброситься на волшебника, разорвать его на мелкие кусочки, в каждый из них воткнуть бутербродную палочку и, празднуя победу, хорошо закусить. Что делать? Прежде всего, не поддаваться панике! Чтобы сохранить холодную голову, вспомните мудрые слова, которые во все века помогали вашим собратьям в подобных ситуациях: если не знаешь, что делать, беги!»
Из «Наставлений Эбснезума», том LXXXII. Ежегодное приложение
Итак, настал решающий момент. Признаться, я был даже рад этому. Наконец-то я смогу отвлечься от всяких мелочей, донимавших меня в последнее время, и сосредоточиться на предстоящем испытании.
— Отвяжись от меня! — завизжал Снаркс где- то рядом.
— Ты оттягиваешь неизбежное, — невозмутимо отозвался Домовой. Он уже давно гонял демона по двору. — Мы с тобой должны подготовиться к визиту Его Домового Величества. Скоро ты узнаешь всю правду о башмаках!
—Да уж! — возвысил голос Эбенезум, в основном ради того, чтобы привлечь к себе мое внимание. — Сейчас, когда утвержден состав группы, хочу на прощание успокоить вас. Как вы знаете, болезнь не позволяет мне лично отправиться во владения Матушки Гусыни. Однако без моего руководства вы не останетесь. Я устроил так, чтобы постоянно поддерживать с вами связь и...
Учитель чихнул.
—Осторожнее, пожалуйста! — болезненно сморщился единорог, успевший уже втиснуться между учителем и мной. — Не брызгайтесь, а то мой драгоценный рог окислится и потускнеет. — Он потряс головой, и рог вспыхнул на солнце волшебным пламенем. Нежное созданье устремило на меня умоляющий взор. — Я только хотел сказать юному герою несколько слов наедине. — От избытка чувств единорог часто-часто моргал.
Учитель недоверчиво чихнул.
—Да уж,— быстро ответил я, стараясь хоть отчасти заменить временно выбывшего из строя волшебника. — Ты всерьез думаешь, что нам сейчас удастся поговорить наедине?
Единорог был потрясен. Его ранили даже не столько мои сомнения в возможности конфиденциального разговора, сколько мое очевидное нежелание преодолевать какие-либо трудности на этом пути.
—Что ж, значит, так тому и быть, — скорбно прошептал он. — Меня, самое великолепное из животных, отвергли. Кто бы мог подумать, что до этого дойдет! — Несчастное создание в последний раз обратило на меня взор, полный отчаяния. — Если бы только моя голова не была такой тяжелой...
— Ну-ну! — строго приструнил его я. Признаться, склонность выставлять напоказ свои страдания меня только отвращает. — Никто не отрицает твоего великолепия. — Единорог перестал тихо подскуливать и с надеждой посмотрел на меня. Но я был неумолим. — Именно твое великолепие и не дает нам сосредоточиться на важных делах. Поэтому сейчас тебе лучше уйти. Как мы можем защищаться от врагов, если ослеплены твоей неземной красотой?
— Да, быть таким прекрасным, как я — это тяжкое бремя, — согласился единорог, тряхнул головой, отбрасывая с глаз роскошную гриву, и у меня дух захватило от ее красоты. — Хорошо, что кто-то это понимает. — Бедняжка одарил меня проникновенным взглядом и многозначительно добавил: — И тем более приятно, что этот кто-то — ты.
— Да уж! — с чувством ответил я, помолчав немного для убедительности.
Единорог кивнул мне на прощанье и с царственным видом удалился. Учитель высморкался.
—Да уж! — заметил он, переведя дух. — С твоими дипломатическими способностями, Вунт, ты со временем можешь стать первоклассным волшебником. Я опасался, что моя болезнь замедлит твое развитие. Но теперь вижу, что испытания последних нескольких недель пошли тебе на пользу. — Эбенезум лучезарно улыбался. Если уж ты научился объясняться с домовыми и единорогами, то с обычными клиентами справишься с закрытыми глазами, связанными за спиной руками, стоя на одной ноге и не просыпаясь. Я смешался. Учитель вообще редко хвалил меня, а так прямо и откровенно — никогда. Я даже и впрямь почувствовал себя немножко героем.
—Однако нам еще кое-что надо обсудить,— сказал волшебник, теребя бороду. — Итак, у тебя есть «Курс для самостоятельного изучения», и я буду держать связь, а каким образом...
Земля слегка задрожала. Я испугался, что это Голоадия опять собирается предпринять вылазку, но на горизонте показался Хьюберт. Он приземлился неподалеку от нас со своей прекрасной партнершей на спине.
Они тут же запели:
Юноша с Запада, славный доныне,
Отправился к Матушке в гости Гусыне.
С пути не свернул он ни разу, поверьте,
Хоть чудом всегда он спасался от смерти.
Но было ему уцелеть суждено,
Хоть мерзкие твари крадутся давно,
Чтоб выпить из Вунтвора кровь, разъярясь,
А кости втоптать в непролазную грязь
И миску сработать из черепа грубо,
Пустить его глазки на клецки для супа.
А всем остальным — от макушки до ног,
Большой начинить именинный пирог.
И чавкать, вылавливать уши из супа,
Зато с отвращением выплюнуть зубы...
— Да уж! — перебил их учитель, зажав нос, чтобы драконий запах не вызвал очередного приступа чихания. — Премилый мотивчик, но какое все это имеет отношение к теперешней ситуации?
— Уважаемый волшебник, — ответил дракон, склонясь в столь низком поклоне, что нос его коснулся земли. — Это всего лишь скромный знак благодарности за нашу причастность ко всем этим увлекательным событиям. Наш долг — скрасить тяготы путешествия развлечениями. И когда же, как не сейчас, на пороге нового испытания? — Дракон запрокинул голову и выпустил изрядную порцию пламени.
— Оно, конечно, но... — начал было учитель.
— Я так рад, что вы того же мнения! — затарахтел дракон. — Признаюсь, нам нелегко было выбрать номер, подходящий к случаю. После долгих споров мы решили, что лучше всего будет прощальная песня, окрашенная печалью. Ведь мы провожаем нашего героя на тяжкие испытания. Знаете, что-то такое, от чего бы сердце защемило. Мы смиренно надеемся, что если вы — воплощение мудрости, то мы представляем здесь искусство.
