Сайоран глядел на неё, не отрываясь. Уголок его губ дёрнулся и пополз вверх в кривой усмешке.
- Взгляните, — повторила Орлана и уложила кристалл аккуратно на бордовую скатерть, ровно между бокалом с вином и статуэткой древней богини-птицы. Засверкали белые блики на его гранях.
- Ложь, — бросил лорд хаоса, и его безмятежное лицо в дрожащем свете огненных шаров на мгновение стало маской злобы.
- Вы забыли, что моя дочь — маг времени? — с толикой интереса осведомилась Орлана.
- Нет, но…
- Если пожелаете, можете спросить у каждого из Совета магов. Они выносили решение наделить её этой силой и наверняка помнят.
- Ложь! — выкрикнул Сайоран, вскакивая со стула. Жалобно звякнула посуда, и бокал с алым вином упал.
Алое пятно на бордовой скатерти — растекалось живыми щупальцами, тянулось к кристаллу и не дотягивалось.
- Почему же? — выказала удивление Орлана. — Не думаю, чтобы они забыли.
Сайоран навис над ней, уперевшись кулаками в стол. Орлана ощутила удушливый запах маарской вишни и, отворачивася, поморщилась — ровно так, чтобы он смог заметить.
- Вы не имеете права трогать моё прошлое. Никто не имел права!..
- Из вас вышел неумелый убийца, лорд, — произнесла императрица, по-прежнему глядя в сторону. Там шевелилась от вечернего ветра штора. — Я пришла предупредить, что завтра утром вас арестуют. Так что можете сбежать… если считаете нужным.
Он задохнулся от ярости. Он слишком просто сдался — Орлана смотрела на штору и почти жалела Сайорана. Такого противника в Совете ей не хватало. Двадцать лет с императрицей никто не решался спорить, и это было губительно для неё. Когда вместо Ишханди туда явился Сайорнан — юноша со взглядом голодного падальщика, — она даже обрадовалась. А сейчас снова разочаровалась.
Его пальцы дрожали. Шаг назад, и заклинание умерло у него на губах.
- Опусти руки, мальчик, — холодно отрезала Орлана, заметив в его глазах недобрый блеск. Она не шевельнулась, так и сидела с идеально выпрямленной спиной, и от платья, застёгнутого у самого горла, перехватывало дыхание, но об этом никто не знал. Она отвернулась — снова к окну. Там всё тот же сквозняк и шуршание занавесок. — Думаю, ты сам понимаешь, что поступок это непростительный. Поэтому у тебя всего лишь два выхода.
Сайоран склонил голову на бок, прикидываясь, что внимательно слушает. Он всё же взял себя в руки, видно, понял, что убивать императрицу прямо здесь и сейчас — не самое лучшее решение проблем. И теперь он притворялся покорным слушателем, серым пыльным демонёнком, притаившимся в грязном углу.
- Первый я уже назвала. Убежать. Можешь попробовать, если желаешь.
- А второй? — Нет, ему не было интересно. Он уже играл, и тонкие пальцы — все в перстнях — скользили взад-вперёд по краю стола.
- Второй же — рассказать мне всё о ваших союзниках. Так, и я пообещаю замолвить слово за вас перед Советом.
- Как это щедро, моя императрица.
"Я другого от тебя и не ждал, змея", — говорил его взгляд.
- Увы, это единственное, что я могу вам предложить, — вздохнула Орлана.
Сайоран подался вперёд и поднял опрокинутый бокал. Едва-едва, самыми кончиками пальцев прикоснулся к алой луже, алой на бордовом — ах, какой беспорядок.
- Вот что я решил, — протянул он манерно, усаживаясь на своё место. Он успокоился, и Орлана наконец улыбнулась — ей нравилось, когда у неё были достойные противники. — Нет, нет и ещё раз нет.
- В самом деле? — тоном, совершенно лишённым эмоций, спросила она. Для поддержания беседы.
- Конечно. Вы ничего не докажете, а я никого не убивал.
- Да что вы такое говорите, — вторила ему Орлана, снова переходя на вежливо-холодный тон. — Ну, как знать, как знать.
Она потянулась к поблёскивающему кристаллу, подняла его и покатала на ладони. Крошечное решение всех проблем. Сайоран смотрел прямо на неё, сцепив пальцы под подбородком.
- Тогда до завтра, лорд. — Пальцы сомкнулись на кристалле, и Орлана не могла не заметить, как Сайоран взглядом сверлит её ладонь. Маленький кристалл — решение всех проблем. Так казалось ему, по крайней мере.
- До завтра, — вторил он так тихо, что от дыхания не дрогнуло даже пламя подлетевшего слишком близко огненного шара.
Орлана ушла в портал, всё ещё чувствуя на себе его обжигающий взгляд. Через мгновение она очутилась в своём кабинете, где, закинув ногу на ногу, её ждал начальник тайной полиции Аластар.
Он задумчиво вертел в пальцах шахматную фигурку и смотрел на доску, где, брошенные на середине партии, скучали остальные участники сражения. Когда Орлана ступила на ковёр, Аластар вернул фигуру на место и обернулся к императрице. Уголки его губ дрогнули, как будто в ухмылке, но Орлана знала, что это — обычное выражение его лица.
Она прошла мимо, по пути сдвинув ладью вперёд, и опустилась в своё кресло.
- Ночью будем ждать, — вздохнула Орлана и с наслаждением вдохнула горький осенний ветер, залетевший в открытое окно. — Думаю, он в эту же секунду бросится к сообщникам за помощью.
Как же ей хотелось откинуться на спинку кресла и прикрыть уставшие глаза. Как же она вымоталась за этот день.
- Да.
Конечно, она знала, что за ним проследят. Уже завтра утром они будем знать, кто из генералов перешёл на сторону заговорщиков.
- Как я хочу покончить наконец со всем этим! — вырвалось по чьей-то чужой воле. Орлана ощутила, как кривятся в гримасе усталости её губы.
Она закрыла ладонью глаза.
- Вселенский Разум, помоги. — Хрипло.
Аластар коснулся её руки. Она не слышала, как он подошёл: мягкий ковёр съедал звуки шагов. Только прохладные пальца на её пальцах.
Она-то знала, что кристалл пуст, как снежные просторы Хршаса. Пуст. Потому что Эйрин давно ушла, а больше магов времени не осталось. Но Сайоран поверил, а большего Орлане и не требовалось.
От холодного сквозняка по ногам или от рваного сна, который Этель успела увидеть в те краткие мгновения, когда закрывала глаза, но её трясло, и дрожь рождалась внутри. Той холодной осенью она так и не успела узнать, что именно генерал Маартен строит планы по захвату власти. Зато она узнала об этом через несколько дней, когда Маартен и его элита вырезали всю её немногочисленную охрану, а потом убили Аластара.
Когда на пол лег первый, самый блёклый луч рассвета, дрожь всё ещё жила внутри, и чтобы её уничтожить, уже не было сил.
- Рассвет, — шепнул кто-то, и зашуршали полы одежд.
Раз рассвет, то положено уходить.
Только Этель не шевельнулась: она решила уйти самой последней. Небо затянуло тучами, и свет давали только искры света в руках у плакальщиц. Бледный, будто заморенный в подземельях замка свет. Но она рассматривала складки на шёлковых драпировках и тёмные ленты — зачем, интересно, столько лент? Традиции допускают это? Она не помнила точно.
