Дорога, разрезающая поля пополам, пустовала, однако Бородач углядел вдалеке одинокую фигурку. Отсюда невозможно было разобрать кто это — мужчина, или женщина, но наверняка какой-нибудь деревенский торгаш, решил с утра пораньше занять место около центрального базара.
Бородач снял рюкзак, прислонил его к столбу, которые выставляли сейчас по всему городу (электрификация, господа, научно-технический век!) взял метлу и принялся за уборку. Следующие полчаса он не помнил — работа настолько увлекла Бородача, что отвлекся он только тогда, когда наткнулся метлой на чьи-то ботинки. Ботинки, к слову сказать, были старыми и поношенными, без шнурков, затянутые темными веревками, растрепанные по краям, с разбитой подошвой. В таких ботинках, должно быть, прошли пешком не один десяток километров.
Бородач поднял глаза, разогнулся, чувствуя легкую боль в пояснице (вот так всегда, отдаешь себя целиком работе, а потом то в спине стреляет, то в глазах темнеет), и увидел перед собой мужчину средних лет, с длинными прямыми волосами, острым носом и тонкими губами. Глаз Бородач поначалу не разглядел — тому виной была широкополая шляпа, какие носят фермеры на полях, дабы скрыть лицо от солнца.
«Должно быть, это тот человек, который шел со стороны деревни», — подумал Бородач, и отошел в сторону, уступая мужчине дорогу.
Но мужчина никуда не пошел. Он стоял и продолжал смотреть на Бородача, на тонких губах играла легкая улыбка, словно вид дворника казался ему, по меньшей мере, забавным. Тут Бородач заметил за спиной мужчины рюкзак — с виду вполне обычный походный рюкзак песчаного цвета, на молнии, такие любят путешественники и учащиеся… да только стоило приглядеться, и Бородач понял, что подобного рюкзака он в жизни не видел. Рюкзак был не кожаный, но и не матерчатый, а из какого-то странного материала, молнии на нем блестели золотом, висели какие-то яркие нашивки, болтался на длинной цепочке игрушечный скелетик (и сделан он был так ладно и дотошно, что страшно стало).
— Проходите, — произнес Бородач, и добавил, подумав, — здесь идет уборка.
— Да, я вижу, — ответил мужчина, улыбаясь, — чистый город — лицо его жителей, верно?
— Вообще-то наоборот, жители — это лицо города, — поправил Бородач.
— Возможно, я перепутал, — мужчина поднял руку и дотронулся кончиком указательного пальца до края шляпы, такой театральный жест развеселил Бородача, теперь мужчина напомнил ему о странствующих актерах-одиночках, которые время от времени заглядывали в Шотоград и устраивали на площади, около башни из небесного материала, веселые представления. Они жонглировали, глотали огонь, метали ножи, а один даже распиливал на куски любую желающую женщину (правда, потом собирал обратно, как ни в чем не бывало). Бородач непроизвольно улыбнулся и ответил в знак приветствия легким кивком головы. Непонятная тревога при виде этого странного мужчины мгновенно вылетела из головы.
— Вообще-то я тороплюсь, — сказал он, — работы много, знаете ли…
— Да, да, не смею вас задерживать… Только один вопрос.
— Слушаю.
Мужчина вновь дотронулся до полов шляпы и приподнял ее выше:
— Как я вижу, с вашим городом все нормально?
Бородач не ответил. Все его внимание разом переключилось на глаза мужчины… Ядрышки зрачков светились зеленоватым и были вертикально вытянутыми, как у кошек, но это еще не самое странное… сами зрачки были пустыми. То есть, они не были черными или, скажем, затуманенными — пустыми! Вертикальные ядрышки висели в пустоте, а за ними словно ничего и не было, только какой-то космический мрак.
У Бородача перехватило дыхание, кольнуло сердце. Метла на длинной ручке выпала из руки, вторая рука медленно потянулась к груди. В голову бросилась спокойная в своей обреченности мысль: «Вот сейчас и сдохну», но потом мужчина сделал шаг в его сторону и мягко положил руки на плечи.
Руки у мужчины оказались теплыми, но с их прикосновением в голову Бородача проникла темнота. Он почувствовал, как земля уходит из-под ног, и увидел легкую улыбку на губах незнакомца. Мужчине это казалось забавным, о да, довольно смешным… а затем тьма налетела, точно ветер, и накрыла непроницаемым одеялом…
Когда память вернулась к Бородачу, он обнаружил себя в одном квартале от «Северного ветра», механическими движениями выметающего перекресток. В голове царил туман, настолько плотный, что разглядеть что-либо не представлялось возможным. Однако кое-что Бородач вспомнил, правда намного позже, уже после визита Ловкача. Например, что мужчина назвал свое имя — Шиджилл, Ловец Богов, и спрашивал он как раз о Ловкаче, заглядывал ли тот в город, может быть, о нем что-либо слышно. А затем мужчина прошел через весь город и скрылся за северными воротами, которые охраняются огромной статуей волка-оборотня. Некоторые жители тоже его видели, поскольку через несколько недель по Шотограду вовсю гуляли слухи о странном человеке без зрачков. Правда, слухи эти, имея обыкновения приукрашиваться и обрастать сплетнями, словно снежный ком, к правде имели весьма посредственное отношение…
***
— Он искал Ловкача, — сказал я, глядя на играющие в камине голубоватые огоньки, — Ловец Богов искал Ловкача. Может ли это означать, что Ловкач — Бог?
Бородач покачал головой:
— Тавтология у тебя вышла замечательная, но не совсем верная. Видишь ли, на игкийском слова «бог» и «могущественный» — синонимы. У игкийцев не было четкого разделения между богом и просто могущественным магом или чародеем. Бог, в игкийской религии, не более чем самый могущественный маг в мире. Такой маг, который может создавать целые миры. Конечно, игкийцы не знали о существовании вайши, и это им можно простить. Могущественный, то есть маг, и бог в игкийском обозначаются одним словом — «жиелл». Скорее всего, Ловкач — могущественный, как и Шиджилл. Каким-то образом эти двое проникли сквозь границы Империи. Один уничтожил ее, второй отправился на поиски уничтожителя. Ловцы, насколько мне известно, выслеживают и уничтожают всех, наделенных темной магией.
— Откуда ты все это знаешь?
Бородач пожал плечами:
— Читал много. Я всегда живо интересовался тем, что творится за пределами Империи. Заметь, никто не утверждает, что магии в Империи не было. Все знают, что она была, но потом исчезла. А следом пропали все маги и существа, связанные с магией. Нет ни оборотней, ни волкодавов, ни ведьмаков, ни колдуний. Странно?
— Я не задумывался. Мне как-то неплохо жилось и без этого.
— Потому что ты, писарь, не увлекающийся. А я увлекающийся. Все думаю, закончу с уборкой города, и отправлюсь в путешествие по миру. Открою, думаю, ворота, и отправлюсь в приграничную Степь, а там дальше, в Вековой Лес. Может, оборотня встречу. Или еще какую живность. А? Как считаешь? Есть шансы?
