— Ну ты скоро, что ли? — позвал снаружи Долбер.
Лён заторопился. Он забросил все вещи в походный мешок и вышел из пещеры. Так ли просты планы Лембистора: всего лишь задержать их при помощи магии? Лён ни минуты не сомневался, что все действия демона были продуманы. Эти вещи предназначались именно для Лёна, но почему? Стоило ли соблазняться таким подарком и брать их? На эти вопросы у него пока не было ответа, но оставлять эти предметы на виду у любого, кто мог бы заглянуть в эту пещеру в поисках ночлега было бы неправильно. Уж лучше он сам пострадает, нежели кому-то по его вине будет причинён вред. В конце концов, опасные штуки можно просто выкинуть в реку, когда она встретится на пути. Только надо положить их в прочный мешок или какую-нибудь шкатулку, привязать тяжёлый камень и утопить. С такими мыслями Лён оседлал своего отдохнувшего Сивку, и двое путников покинули странное пристанище среди каменистой пустоши.
Дорога была спокойной, а погода очень тёплой — путников слегка разморило от испарений, поднимающихся от сырой с ночи дороги. А по сторонам сменялись лесные чащи на лёгкие перелески, но нигде не было видно человеческого жилья.
«На Селембрис версты немеряны» — вспомнились Лёну слова Брунгильды, а затем сразу же всплыла перед глазами отчётливая картина: валькирия в гневе обрушивает на него свой тяжёлый меч.
— Надо бы нам поискать добычи. — промолвил Долбер при виде высокого леса, вырастающего у поворота дороги. Они проехали мимо ноздреватого от старости каменного столба, смутные и неровные очертания которого не позволяли знать, что он представлял из себя — то ли указатель, то ли отметка вёрст.
За поворотом дорога сильно сузилась и стала похожа на пешую тропу. По обе стороны пути возвышались тёмные громады деревьев с такими густыми кронами, что под ними и в ясный день царила тьма. Эти мощные обитатели Селембрис, наверно, помнили те времена, когда тут не было не только дороги, но и людского духу. Как сказала Пипиха? — когда-то в волшебной стране не было людей, и жили здесь в приволье только эльфы.
Пока Лён так раздумывал, лошади завезли путников в зелёный полумрак, среди которого свежо пахло дубом. Пышные кроны смыкались высоко над головой, образуя узорчатый зелёный потолок, сквозь который зелёным светом светило солнце. Эта картина напомнила Лёну деревню Блошки, хотя тут впечатление было куда мощнее. Здесь было так чудесно, что скверные воспоминания о собственном мире, где его ждёт школа и новая семья, совершенно оставили Лёна.
Путники набрели на небольшую поляну, сплошь поросшую высокими и пышными кустами созревшей черники — тяжёлые ягоды клонили тонкие веточки к земле. А посередине полянки стояла стройная рябинка.
— Давай тут остановимся. — сказал Долбер, сбрасывая наземь вещевой мешок, словно он тут распоряжался. — Ты пока разведи костёр — у тебя это лучше получается. А я пойду поохочусь.
Так вышло это, словно Долбер старался перехватить инициативу. После бегства Кирбита он пришёл в хорошее настроение и даже не поминал пропажу перстня. В конце концов, царевна уже отметила его тем, что налила ему вина, и перстень скорее всего уже сыграл свою решающую роль. Так думал Лён, машинально собирая крупную чернику в ладонь и отправляя её в рот. Потом он отправился под раскидистые высокие дубы и там насобирал довольно сухих веток и коры. Костерок должен получиться неплохой, осталось ждать добычу.
Пока Долбер охотился, Лён устроился под рябинкой и решил посмотреть на вещи, что нашёл в пещерке — всю дорогу они не шли у него из головы.
Зеркальце выглядело совсем обыкновенным — нарядная, хоть и небогатая вещица. Тусклый металл ободка был закручен мелкими тонкими завитками — каждый завиток выглядел несколько иначе, чем соседний, но местами рисунок повторялся. Что-то они напоминали — только что? Что сказал обманщик демон в той пещере? Что зеркальце укажет путь к цели? Но, как?
Лён повертел в пальцах безделушку. Вещь как вещь — она не причиняла ему ни малейшего беспокойства. Даже странно, отчего на Долбера так подействовали эти вещи. Ничего удивительного в ней нет. Это просто зеркальце. Он уже хотел отправить его обратно в мешок, как вдруг заметил странное дело: зеркало ничего не отражало. В нём не отражался ни лес, ни сам Лён. В небольшом кружке стекла было видно только голубое небо. Даже солнце оно не отражало!
Нет, это всё же не простая вещица! Но добиться чего-либо от неё и узнать её подлинные свойства так и не удалось. Тогда Лён достал тускло-жёлтую дудочку. Металл, из которого она была сделана, напоминал золото, только уж очень был неярок. Лён осторожно дунул в неё — сначала в узкий конец — и ничего не произошло. Тогда он дунул уже смелее в другой конец — опять ничего.
По всей длине дудки обвивалась лента тонко выбитого узора. Если приглядеться, то можно различить отдельные витки, но они едва виднелись под слоем загрязнения. Лён принялся тереть металл и счищать плотно приросшую плёнку. Когда поверхность дудочки слегка отчистилась, то стало ясно, что узор напоминает тот же, что и на ободе зеркала.
Так ничего и не добившись от дудочки, он взялся за третью вещь — за колокольчик. Тонкий, лёгкий, похожий на цветок, он оказался сплющен, отчего язычок не мог двигаться. Наверно, вещь слишком долго пролежала в тайнике, и от времени тонкий металл смялся.
Лён достал свою иголку, и по его желанию она выросла в тонкий кинжал. Остриём он разжал сомкнутые губы колокольчика и удивился: между кинжалом и колокольчиком проскочила искра. Дивоярская сталь вдруг заиграла светом — не так, как бывало с ней во время боя, а иначе: мягко и нежно. Вещи словно разговаривали друг с другом.
Большими от изумления глазами он смотрел, как тонкий золотой колокольчик сам собой выправляется.
«Я понял! Это вещи из Дивояра! Неудивительно, что Лембистор не посмел прикоснуться к ним. Значит, он рассказывал о волшебнике из небесного города! Что-то там натворил этот волшебник, что пустился в бегство. И он пытался спрятать эти вещи у людей, чтобы не уносить их с собой в лимб. Зачем только ему нужно было попасть в лимб? Неужели он искал смерти?»
Колокольчик выправился и на нём явственно показалась ленточка надписи — тот же узор, что и на первых двух вещах.
«Это же буквы! Или символы!»
Лён приблизил к глазам колокольчик, чтобы получше разглядеть надпись, как вдруг всё поплыло перед его глазами. Лес исчез, поляна исчезла. Далеко вперёд простиралась равнина красно-ржавого цвета, сплошь усеянная разрушенными ветрами и временем диковинной формы скал — казалось, что какие-то великаны забавлялись тем, что ставили камни на камни да так, что они еле держались. Но, отчего-то эти неустойчивые конструкции не падали. Всё это хорошо было видно сверху, с какой-то горы, или обрыва. Пронзительно-синий цвет неба ошеломляюще контрастировал с красной каменистой почвой, и нет ни грана зелени. Но вот из-за скал стали во множестве выбираться тёмные фигуры, похожие на странных лошадей, а на их спинах сидели… трудно разглядеть, кто там сидел, потому что внимание Лёна переключилось на ближний план.
