Ой, у меня, оказывается, будет живая музыка, а я и не знала. Мысли лениво обволакивалакивающе тянулись по залу, вот они споткнулись о Мор-Гана с Таллером. Надо подойти, заморожено медленно, словно в глубоком сне вынырнула мелкая мысль, рыбкой махнула хвостиком и растворилась в ароматах свечей. Чарующий, сладковатый запах окутывал, заставляя расслабиться и забыть все-все…все. Спать? Казалось на помещение, тонувшее в полумраке, опустилось облако сладкого сна, зимнего, серебристо-льдистого, такого бесконечного сна. Мышка плыла с открытыми глазами, по чарующе сладковатым, чуть пряным ароматам лета. Раскаленный знойный полдень. Полыхают, истекающие нектаром розы, струятся магнолии, томно растекается аромат лилий. Тлен… Математические действие больше не были доступны опускающейся голове. Аромат пышущей страстью жары назойливо лез в нос и перехватывал горло.
Да, чем, в конце концов, так воняет?! Лика разозлилась на саму себя, какой безумный паразит, так надушился? Я сейчас задохнусь, нет, усну мертвецким сном. Осоловелыми глазами хозяйка вечера озиралась по сторонам. Мансарда вся, истекала истомой. Крепления крыши стекали покосившимися балками. Лица окружающих людей, истончались и перекашивались в карикатурные образы. Какие все смешные, хихикало внутри Мышки. Еще раз она мазнула глазами по Виорен. Эльфы, как бы вытянулись и перекосились налево, волосы их струились, как дым от костра, но в их глазах проскальзывала боль и сочувствие.
Сейчас, она, что меня жалеет, возмутилось глубокое ликино я, сейчас я облезу от их жалости, и буду покрываться новой шерстью долго-долго. Нет, бесконечно долго. Как бесконечно тянется время, напоминая прилипшую к раскаленному асфальту жевательную резинку. Мышка угрожающе двинулась в сторону эльфов, ей хотелось подраться. Виорен удивленно махнула перекошенными ресницами.
— Тебе плохо, дорогая, как жаль. — Участливо произнесла эльфийка. — Это духи. Не нужно было их пробовать. Это может быть неприятно, Хейлин, вам будет лучше пойти и лечь в постель. Хейлин, поверьте, вам нужно пойти домой и лечь. Через пару часов вам станет лучше.
Ну да, зло огрызнулось мышкино сознание, в постель, как же. Дома у меня сейчас куча народу и некоторые, уж точно, не упустят такого случая, тут же переберутся в мою постель, если я усну как мертвая, откинув копыта. А я даже огрызаться не смогу. Странно, но внутренняя злость и чувство противоречия не давали заснуть окончательно. И забыться…, и ничего не помнить…, и не ощущать, как хорошо лечь и не думать. Нет, я сейчас позорно растянусь на полу, как лягушка в кювете, я больше не могу, умираю, как мне хочется, хочется, чего ей хочется, Лика не смогла бы сформулировать в любом случае. Хотелось ей многого, но она никогда бы в этом не призналась, идея с постелью больше не казалась такой уж глупой.
Лика сонно тряхнула головой, аромат чуть рассеялся. Она махнула головой снова, как бы отгоняя мух. Лошадь, ну, точно, лошадь, всплыли какие-то навязчивые ассоциации, связанные с ее рождением. Тогда был год лошади.
— Хейлин, вы меня слышите?
— Слышу, но засыпаю. — Сонно шлепала губами Лика, злясь на весь мир, угробить такой день рождения на никчемный сон. Нет, какая сволочь, разлила здесь духи? Лика вопросительно глянула на Виорен.
Эльф рядом с ней недоуменно поднял кончик брови на абсолютно безучастном лице. Нет, так не бывает, решила Мышка, угробить такой замечательный день рождения.
— Не нужно было открывать эти духи. — С укоризной проговорила Виорен. Ее спутник согласно кивнул.
— Какие духи? Какая сволочь, вообще, разлила здесь эти духи! — Возмущенно пискнула все еще полусонная Мышка.
— Тебе подарили духи, помнишь?
Лика утвердительно кивнула.
— Она ничего не помнит. — Уточнил спутник Виорен. — Она ни о чем не может думать, гасит свои желания и все. Ты же понимаешь? Оставь ее в покое. Нужно отвести ее домой. Как вы себя чувствуете? — обратился эльф к Лике.
— Исключительно мерзко, — констатировала Мышка. — Крыша едет, причем, так неторопливо, медленно…рваными кадрами, сползая стропилами, как пьяными каплями. Оплывают в жару, стеная стены, стекают фонарики, светлыми бликами. С лунными, блеклыми, грустными ликами ползают люди, с дикими криками. Столы оплывают, стулья качаются, может так просто, стихи получаются?
Эльфы переглянулись, подобная реакция на афродезиак была им не знакома.
— Вам ничего не хочется? — Спросил мужчина.
— Чего? — удивилась Лика.
— Нежности, мужской ласки. — Спокойно, как красивый удав, ответил эльф.
— Чего? — снова удивилась Лика.
— Мужчины. — Прямо уточнил эльф.
— Мужчины? — совершенно недоумевала Лика. Эльф решил промолчать.
— Зачем? — Внесла некоторое разнообразие в беседу Хейлин.
— Потому, что хочется. — Ответил эльф.
— Чего? — опять спросила Лика. Эльф снова замолчал. — Какой содержательный у нас диалог. Опять стихи в голову лезут. Знаете? У попа была собака, он ее любил…
— Расскажи. — С невинностью младенца попросила Виорен.
— Она съела кусок мяса, он ее убил.
— А дальше? — Не поняла эльфийка.
— У попа была собака, он ее любил. Она съела кусок мяса…Продолжить?
— Нет, спасибо.
— Пожалуйста, мне не жалко. Хотите изучить весь местный фольклор, я к вашим услугам. Понравилось?
— Очень грустная история, но короткая.
— Наоборот, это бесконечно длинная история, боже, как же мне хочется спать.
— Я понял, — сказал спутник Виорен, — вам не приятна тема.
— Ну, что вы, бывает, конечно, не приято услышать про собаку в сотый раз, но столько не выпить.
— Почему? — Теперь вопрос, как мяч в игре, перешел к Виорен.
— Меня вытошнит, другие уснут. Давайте сменим сюжет беседы. Я, похоже, просыпаюсь, представьте вашего спутника, Виорен.
— Лаэрсис. — Представила та.
— Вы обманчиво молодо выглядите, друг семьи, сколько вам лет? — уточнила Лика.
— Не многим меньше двух тысяч. — Улыбнулся Лаэрсис. — Это много или мало?
— Не знаю, а где вы родились? — Лика передернула плечами, словно отгоняла сон. Что-то внутри ее напряглось, и это мешало сну продолжить победительное наступление.
— Сейчас это место называется остров Акилл, рядом с Ирландией.
— А раньше? — Допытывалась нудная Мышь.
— А раньше это был мыс Акилл — Хед, еще раньше это был Акиллок, рядом с озером Лох-Акилл, а до этого все эти земли назывались Акиллрай, а до того Акиллерис, место, где земля сливается с водой на закате дня. Почему, вы так подробно интересуетесь местом и временем моего рождения, что это меняет?
