— Какой заботливый! — умилилась я, сдерживая смех. — Слушай, не хотел бы тоже ко мне в здешние родственники записаться? А то с дядюшкой повезло, и кузенов целый взвод обнаружился, даже пара тетушек вроде бы где-то завалялась, а вот любящего папочки… нет, лучше дедушки — так и не завелось! Будешь мне заплетать косички, кормить полезной кашкой, читать на ночь страшные сказки, прыгать со мной через скакалку… А я научу тебя играть в «классики»!..
Призрак одарил меня таким красноречивым взглядом, что я поперхнулась на полуслове, закашлялась и замахала руками.
— Ладно-ладно, как-нибудь перебьюсь и дальше без дедушки! Кстати о колыбельных — опять в моей памяти копался без разрешения?!
— Чего бы ради?
— Откуда тогда знаешь эти песни?
— Просто иногда ты слишком громко думаешь. И еще громче поешь, особенно когда уверена, что тебя никто не слышит… Возвращаемся?
— Что, боишься оставлять надолго без присмотра мою очаровательную кузину? — подковырнула я, спрыгивая на пол.
— Нет, просто беспокоюсь о твоем новом ухажере, — не остался в долгу сын вождя. — Как бы ненароком от злости не лопнул, да и поединки мне сейчас ни к чему… Что это с тобой?!
Внезапно посетившая мысль заставила меня сложиться пополам от хохота. Но через пару минут мне стало скучно смеяться в одиночку, и я попыталась просветить озадаченного собеседника:
— Ты знал, что было в моем кубке, когда переливал его содержимое Лиллиарне?
— Надеюсь, не яд?
— Поздновато спохватился! Нет, к счастью, всего лишь афродизиак. Правда, убойный до полного безобразия…
— То-то я смотрю… — Тарглан тоже начал смеяться.
— Не перебивай, сама собьюсь! Видишь ли, тот, кто подлил мне в кубок это зелье, наверняка не заметил твоих манипуляций и решил теперь, что его затея сработала…
— Но сам остался, на чем болтался, потому что ты увела меня?! О боги!..
Если в нашем фамильном замке и водились какие-нибудь привидения, то после этого вечера они вряд ли скоро покажутся на глаза, поскольку дружное ржание дуэтом наверняка распугало их по самым дальним углам. Как еще стража не сбежалась…
— Теперь-то уж точно возвращаемся? — предложила я, утирая навернувшиеся слезы.
— Пожалуй, — согласился Призрак. — И без того уже страшно за твою репутацию…
Его серьезный тон спровоцировал новый приступ смеха. Успокоились мы только перед самым входом в парадную залу, да и то не с первой попытки.
Пробираясь вдоль стены к своему месту, я продолжала мирно беседовать с Таргланом и, естественно, смотрела на него, поэтому никак не должна была заметить выставленную в проход ножку, обутую в изящную парчовую туфельку. Но мои столь опрометчиво не учтенные кузиной способности не подвели — я легко «разглядела» готовящуюся каверзу и не отказала себе в удовольствии припечатать подкованным каблучком сапога самый кончик острого носика туфельки. И нисколько меня совесть не мучила: в конце концов, кто к нам с мечом придет, тот в орало и получит, и вообще — не будите во мне зверя, он и так недосыпает!..
— Ох, простите ради всего святого, я такая неловкая! А какие красивые были туфли…
— Ничего, я никогда не любила эту пару. — Безукоризненная улыбка сияла на лице коварной кузины. — В самом деле, пустяки!
От предложения наступить в таком случае и на вторую туфлю — так, для симметрии — я все-таки воздержалась, просто предоставила сыну вождя поднимать ей настроение. Сама же спокойно выдержала пристальный взгляд принца, одарила Фадиндара очередной чарующей улыбкой, села на свое место и с новыми силами принялась истреблять шедевры местного шеф-повара.
Довольно скоро все начали расходиться — слишком уж устали за последние дни. Я тоже подалась было на выход, но в коридоре меня перехватил дядюшка и попросил уделить ему немного времени, попутно извинившись за то, что не дает «бедной девочке» отдохнуть с дороги. Мол, разговор недолгий, но важный, а в ближайшие дни будет просто не до этого…
Я почти до мозолей натерла себе мочки ушей, пытаясь побороть сонливость, но почему бы не уважить пожилого родственника? «Бедная девочка» послушно зашагала вслед за ним по коридору. В небольшом кабинете на стене висел красивый гобелен, изображавший закат солнца в лесистом ущелье, горел камин, у накрытого столика стояли уютные глубокие кресла, шаги успешно приглушались густым ворсом толстого ковра. От бутербродов я отказалась, от вина тоже и, подвинув к себе кувшин с травяным отваром и вазочку с орехами, выжидательно воззрилась на родственника.
Разговор начался с упоминания о преклонном возрасте дядюшки, предстоящих событиях и обязанностях перед членами семьи. Почтенный эдл прожил долгую славную жизнь, блестяще проявил себя в многочисленных сражениях, умудрился не только сохранить фамильное состояние, но и приумножить его, несмотря на трудные времена, и в предстоящем бою не собирался отсиживаться в кустах, но… любая жизнь рано или поздно заканчивается, как ни крути! Я решительно заявила, что не ему плакаться на здоровье и отсутствие бодрости духа, и потом — не успели толком воссоединиться когда-то растерянные звенья славного рода, не успели даже узнать друг друга получше, а он собирается молодую и неопытную меня оставить без присмотра?!
Дядюшка по достоинству оценил комплимент и мое чувство юмора, но разговор по-прежнему вел всерьез. Дело в том, что все предсказания, касающиеся его будущего, заканчиваются наступившим годом, то есть, судя по всему, не за горами день, когда прервется сей долгий и славный жизненный путь…
— …и я хочу покинуть этот мир достойно, как и подобает воину — с оружием в руках, прихватив с собой за компанию как можно больше врагов. Нет, моя девочка, я не собираюсь добровольно искать смерти, но… Предстоящая битва для многих станет последней, и что-то подсказывает мне, что я буду одним из них. Не хмурься, допустим, это вовсе не интуиция, а старческий бред, но ведь возможно и такое развитие событий?! Поэтому и хочу попытаться уладить некоторые дела при жизни…
Я задумчиво кивнула, больше не решаясь его перебивать, поскольку так до сих пор и не поняла, к чему он клонит. А он буквально парой фраз прояснил ситуацию: наследников после него не останется, поскольку все три сына сгинули в лихие времена, так что в случае гибели Почтенного Эдла главой рода стану… я?!!
Очередной орешек пошел не в то горло, и дядюшке пришлось отстучать меня по спине, дабы не лишиться благоприобретенной родственницы раньше срока.
— За что… в смысле — почему вдруг я?! — Мой голос был еще сиплым и слабым.
