Размышления Морриэль прервал стук в дверь. Главная колдунья встрепенулась, будто коршун. Тело отозвалось жгучей болью. Сердитым шепотом старуха спросила, кто и зачем ее беспокоит.
Дверь приоткрылась, и в нее просунулось узкое лицо, окаймленное черными локонами. Первая колдунья Лиренда не осмелилась войти внутрь. Шелестя складками одежды, она опустилась на одно колено и склонила голову.
Как разительно отличалась эта взрослая женщина от самовлюбленной девчонки из богатой семьи! Морриэль сразу заметила в ней врожденную способность к магии, яркую и необузданную, будто костер на ветру. Лиренда искренне хотела вступить в орден и старалась держаться смиренно, но ее смирение было пронизано высокомерием.
Высокомерие так и осталось в Лиренде; просто она научилась сдерживать его. Морриэль достаточно рано разгадала суть этой колдуньи. С одной стороны, Лирендой двигало неистребимое желание добиваться успеха всегда и во всем. Другой ее чертой, тщательно скрываемой даже от самой себя, была неуверенность в себе. Она-то и заставляла Лиренду загораживаться высокомерием… Первая колдунья давно подчинила свои порывы железной дисциплине ордена. Морриэль это радовало, ибо подтверждало одну из главных заповедей кориатанок: милосердным при желании может стать каждый. Совладать с желаниями сердца, не знавшего любви, оказалось сложнее. Преемница Морриэль вдруг оказалась опасно уязвимой. У Главной колдуньи уже не было времени искать другую кандидатуру и все начинать сначала. Ставки слишком высоки. Нужно сделать все, чтобы помочь Лиренде залатать эту брешь.
Морриэль пользовалась любым случаем, чтобы проверить свою преемницу на безупречность поведения. Она знала: Лиренда не решилась бы тревожить ее по пустяку. Но лишняя строгость не помешает.
— Кажется, я запретила тебе являться ко мне, — сердито бросила ей Морриэль. — Как ты осмелилась нарушить запрет?
Морриэль намеренно не назвала ее ни по имени, ни Первой колдуньей. Лиренда стойко выдержала это унижение.
— Я никогда бы не осмелилась, если бы не важное известие, предназначенное только для ваших ушей.
— Нет таких важных известий, которые не могли бы подождать, — возразила ей Главная колдунья. — Но уж раз ты пришла сказать важное, не медли, говори.
Лиренда оставалась все в той же смиренной позе.
— Умоляю вас отнестись к моим словам внимательно. Известие настолько важное, что требует соблюсти необходимую предосторожность.
Трудно сказать, понравился ли Морриэль такой ответ или вызвал у нее дополнительное раздражение. Главная колдунья слегка хрустнула тонкими пальцами.
— Давай поднимайся. И зови сюда ту, что дожидается за твоей спиной.
Лиренда хотела было возразить, но каркающий смех Морриэль ее опередил.
— Ты еще будешь со мной спорить? Очень глупо с твоей стороны. Я уже знаю, кого ты привела. Меня хочет видеть старшая колдунья из Тайсана. Я права? Ей было велено следить за событиями в Авеноре. Я знаю эту сестру. Без серьезных основания она не нарушила бы моего повеления.
— Вы правы, повелительница. Сестра Хальта из Круга Старших здесь, — сказала Лиренда, поднимаясь с колена. — Прикажете наложить охранительные заклинания, чтобы не было помех вашему разговору?
— Нет. Проводи ее сюда. Я сама позабочусь о предосторожностях.
Лиренда исчезла за дверью. Морриэль прикрыла платком ларец со стеклянными шарами. Потом сбросила с себя одеяла и с трудом встала.
Бледно-сиреневая сутана раскачивалась на костлявых плечах Морриэль. Сейчас Главная колдунья была похожа на диковинного мотылька. Подойдя к шкафу, она достала шелковый мешочек, внутри которого лежал один из камней ордена, помогающий накапливать силу и посылать ее в нужном направлении. Извлеченный наружу, белый кварц вспыхнул холодным отраженным светом. Морриэль не заботило, видят ли ее сейчас Лиренда и Хальта. Сморщенные ладони, будто сухие листья, обвили граненый кристалл. Главная колдунья сосредоточилась и направила свои мысли внутрь камня, пробуждая его силу.
Морриэль захлестнуло потоком обостренного восприятия.
Она ощущала глину кирпичей, из которых был построен этот дом, и известь раствора, скрепляющего их между собой. Она ощущала доски пола, чье дерево хранило легкие женские шаги и слезы несправедливо наказанных детей. Все магические ритуалы, какие совершались в этом зале, оставили здесь свои следы. Обрывки прошлых заклинаний въелись в половицы, точно копоть в штукатурку. И под всем этим текли первозданные силы Этеры. Сильнее, чем раньше, Морриэль ощущала их звонкое пение, но сейчас оно почему-то угнетало ее сознание. Она чувствовала конечность материи, подвластной разрушению.
Старуха тряхнула головой, быстро отогнав подобные мысли. Сокрушаться из-за мертвой материи, когда тысячи людей страдают и мучаются? Так ведут себя маги Содружества, для которых осколки паравианского мира дороже всего остального. Но если Содружество равнодушно к окружающей жизни, почему же оно позволяет себе безжалостно вмешиваться в дела ордена?
Морриэль было не с кем разделить свой гнев. Кроме нее, никто не знал, что после исчезновения Путеводного Камня маги Содружества стали бесцеремонно вторгаться в жизнь кориатанок, делая это когда им заблагорассудится. Самые могущественные заклинания, доступные сестрам-кориатанкам, не мешали ни Сетвиру, ни мрачному призраку Люэйну проникать в сокровенные замыслы ордена. Люэйн — тот вообще превратился в надзирателя. Хорошо, что хоть сейчас он не висел над нею. И все равно охранительные возможности Морриэль были невелики. Самое большее из доступного ей сейчас — магическое запечатывание пространства этого зала, дабы ни один звук не вырвался за его пределы. Все, что будет здесь сказано, особые заклинания окружат магической силой и навсегда запечатают внутри кварцевого кристалла, превратив в бледно-голубой узор светящихся линий.
Если какая-нибудь внешняя сила попытается сюда прорваться, Морриэль сразу об этом узнает. Она усмехнулась, представив, как переполошилась бы Лиренда. Та все еще гоняется за совершенством. Морриэль по собственному опыту знала, в каких случаях погоня за совершенством была пустой и глупой тратой времени. Главная колдунья избрала иную стратегию: сначала понять, зачем пожаловали маги, и только после этого выстраивать защиту.
Лиренде не откажешь в рвении, но ей еще многому предстоит научиться. Настоящая сила обретается через терпение и отрешенность. Вот и сейчас, пока Морриэль поудобнее устраивалась между подушек и одеял, Первая колдунья нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.
В отличие от нее прибывшая из Тайсана Хальта застыла в полном смирении, дожидаясь, пока ей будет позволено говорить. А ведь она, судя по измятой одежде и бледному лицу, очень устала с дороги.
