1
- Игра у Короля Под Горой? - Лиан Улыбка Змеи, посол Неблагого Двора в Предгорье, глумливо искривил губы, - Ты удивляешь меня, милочка... Раньше за тобой не наблюдалось суицидальных замашек.
- Хочу попытать удачи, - ответила Раока мягко, - Я в своем праве.
Если быть откровенной, она и сама не была уверена в том, что не спятила на досуге, но собеседнику об этом знать не стоило: перед такими открываться нельзя. Да, посол выглядел изящным и очень юным, по крайней мере, любому стороннему наблюдателю он мог показаться безобидным чуть эксцентричным юношей. Однако, Раока знала из отчетов разведки: чтобы занять эту должность, прекрасный фейри отравил, по меньшей мере, семерых конкурентов - и это только те, о ком известно доподлинно.
Зелёные ресницы посла чуть дрогнули. Он встал и медленно пошёл по кругу, огибая её кресло; его длинные одежды шелестели, подметая цветастый ковёр. Инстинкты девушки требовали повернуться - оставлять у себя за спиной существо вроде Лиана было все равно, что лечь подремать в уютной компании ядовитых змей. Но показать страх - это ведь тоже слабость, все равно, что проиграть заранее, потому лучше поднять чашечку, изящно оттопырив мизинчик, и сделать вид, что прихлёбываешь чай. И милую улыбку на личике не забыть. Один из девизов Неблагого Двора: "Улыбайся, даже если тебя убивают." Говорили, что первая королева фейри, легендарная Маб Свет Звезды, выдумывала затейливые казни для любого, кто появлялся ей на глаза недостаточно счастливым. "Если они не хотят радоваться, то пусть порадуют нас", - так, по словам историков, она объясняла свою милую прихоть.
Меж тем, тонкие руки Лиана легли Раоке на плечи, а губы у самого уха зашептали, задевая дыханием чувствительную кожу:
- Есть вещи опасней яда, юная Раока Крылья Ночи. Например, для шпиона - быть эмоционально скомпрометированным, а для фейри - поверить в сказочку о истинных парах. Ты ведь знаешь, в Игре Короля ставка лишь одна - жизнь. Один победитель, тот, кто заполучит Огненный Цветок. Кишки остальных станут удобрением для вереска во славу самой тёмной ночи лета. Но так ли этот приз нужен тебе? Говорят... между тобой и Исом Ледяным... есть некое цветение, но его это не волнует. Так нужно ли тебе рисковать, кого-то спасая?
О, сколько раз она самой себе задавала этот вопрос...
- Я хочу участвовать в Игре, - отозвалась она, поворачивая голову так, что её губы оказались в милиметре от лица посла. Она даже могла различить слабый запах яда. Вот уж у кого воистину сногсшибательные поцелуи...
- Это твоё последнее слово? - палец Лиана скользнул по её щеке в показательной ласке, и Раоке потребовалось все самообладание, чтобы не отшатнуться.
- Да, - сказала она, и юные глаза напротив сверкнули, заволакиваясь на миг чернильной тьмой.
- Ты согласна получить Черную Печать?
- Да.
Он улыбнулся, шепнул несколько слов на древнем наречии, скользнул рукой по её шее, медленно очертил ключицы и оттянул вниз ткань киото, склоняясь ниже и обжигая дыханием. Ядовитые губы на миг прижались к тонкой коже меж грудей, и боль пронеслась по венам волной битого стекла. Раока сцепила зубы, усилием воли удерживая лицо. Это было более чем актуально: Лиан не сводил с неё внимательного взгляда, в котором плескалась тёмная жажда. Лишь взглянув на него в тот миг, фейри поняла, почему господин посол всегда старался присутствовать при кончине жертвы: он был из тех, кому нравится наблюдать.
- Сделано, - пропел фейри, и Раока взглянула мельком на изуродовавший кожу воспаленный ожог в виде цветка. Где бы она ни была, в ночь Игры, когда гончие подуют в рог, метка притянет её в Костяной Зал. Там восседает на троне Король, задевая своими оленьими рогами своды высоченного потолка, и там все свершится.
- Благодарю, господин посол, - светски улыбнулась она, оправляя одежду, - Замечательный чай.
После этого милого разговора Раока долго сидела у себя в кабинете, сжавшись в компактный комочек, и вертела в руках бутылку с концентрированной пыльцовой настойкой. Эпизодически она, как заправский алкоголик, заглядывала внутрь, словно всерьёз рассчитывала найти там смысл жизни - но так и не сделала ни глотка. Метка пульсировала болью, не позволяя о себе забыть ни на мгновение. Да и возможно ли всерьёз не думать о собственной - будем честны, почти неизбежной - скорой смерти?
Как многие существа, совершившие исподволь самую большую глупость в своей жизни, фейри пыталась осознать - как же она дошла до жизни такой? Но разум лишь скромно разводил руками и выдавал сакраментальное: "Вот так как-то". По всему выходило, что все дороги так или иначе вели именно в эту точку - так, на самом деле, часто бывает, когда в жизнь вмешивается Предназначение. Будь оно неладно...
***
История Раоки началась, когда её матушка, почтенная леди из дома Крылья Ночи, встретила во время Охоты красивого юношу-человека, жителя одного из техногенных миров. Кажется, он на тот момент был счастливо женат и создавал что-то вроде игр для их тамошней информационной сети - фейри мало знала о нём, и то лишь из смутных рассказов свидетелей. Так или иначе, изменять супруге и услаждать ночь остроухой леди этот упрямец не пожелал, к чарам оказался устойчив, чем раззадорил и разозлил неимоверно. Предсказуемо дело кончилось тем, что человек был похищен и привезён ко Двору в качестве забавной зверушки. Прожил там парень недолго, но успел оставить след в этом мире - её, Раоку.
К полукровкам фейри относятся со здравым цинизмом: выживешь - молодец, нет - туда тебе и дорога, слабым в игре не место. В этом смысле Раоке повезло и не повезло одновременно, ибо она унаследовала вторую ипостась в полной мере. Именно потому её матушка, поразмыслив, решила отдать деточку в так называемые Ясли Тайного Цветения. Вошло под их своды семьдесят юных бастардов, вышло - двадцать четыре, и Раока была в числе этих самых выживших. Чего это стоило ей, унаследовавшей во многих аспектах человеческую психику, не столь спокойно относящуюся к поковёрным интригам и немотивированным убийствам, она предпочитала не вспоминать.
Так или иначе, Раока выжила и даже стала одним из весьма преуспевающих представителей дома Крылья Ночи, далеко не последнего при Дворе. И настал однажды тот момент, когда судьба взяла девушку в оборот, завертев в своих обьятиях, словно кленовый лист на ветру.
