на Степана и странно, кровожадно улыбнулся. — Знаете, я передумал умирать. — зловещее проговорил парень. Медленно встал, и не сводя пристального въедливого взгляда со Степана, высморкался.
— Успокоился? — устало спросил попаданец, который ещё и не подозревал, что стал таковым.
— Советую и вам оставаться спокойными, мой господин. — растянул губы в коварной улыбке Веце. — Ведь теперь вы в другом мире. А тут всё иначе. — Степан смотрел на полукровку, теория, конечно, не плохая, но это, скорее всего, просто белочка, та самая, что приходит к алкашам в гости.
Полукровка отряхнул пыль с рубашки и брюк, словно и не он несколько мгновений назад катался по полу и голосил в истерическом припадке.
— Не верите мне? — понимающе кивнул Веце. — Я бы тоже не поверил, однако я докажу вам свои слова. — парень открыл дверь, сливающуюся со стеной, за которой находилась гардеробная, и вынес оттуда зеркало.
Степан встал, неверяще глядя в своё отражение. Или не своё?
Выше, чем раньше, кожа настолько бледна, что, можно подумать, будто из него выкачали всю кровь, не тёмно-каштановые, а угольно-чёрные волосы, клыки и ярко-алые глаза.
Это правда? Неужели правда? Степан не мог поверить своему счастью — у него появился шанс на другую жизнь, возможность начать всё заново.
— Чтобы выжить, вам придётся отречься от своего прошлого, с этого момента вы Кифен Вальдернеский, следующий глава крупнейшего вампирьего клана в Рипаннисе, гордитесь этим. — сурово сообщил Веце.
— Я могу жить по-другому. — пробормотал Степан, не слушая Веце. — Теперь я могу стать тем, кем хочу. — парень важно закивал, подтверждая, что перед Степаном теперь будут открыты все двери.
— Да, в ваших руках будет сила и власть. Вы займёте место господина Кифена, станете наследником и будете править графством, и никто об этом не узнает. — коварно пообещал Веце, готовый ухватиться за любую возможность, чтобы выжить.
— Зачем мне это? — неожиданно спросил Степан, равнодушно пожимая плечами. — У меня есть мечта и я не собираюсь быть графом или что-то в этом роде. Да я, в конце концов, могу спасти мир и стать героем! — зачем ему место графа, если перед ним столько возможностей?
Жизнь без “но”, жизнь без “ради” и “вопреки”. Жизнь.
Веце скривился и кисло посмотрел на своего нового хозяина. Дурак, какой же он дурак!
— Спешу вас разочаровать, но в этом мире много переселенцев из других миров и спасать здесь никого ни от чего не нужно. Оставьте мысли о подвигах и живите, как образцовый граф! — Степан улыбнулся, пропуская мимо ушей слова о том, как ему следует жить. Нет уж, в этот раз всё будет по-другому.
— Веце, кто я? Какой расы? — полукровка недовольно вздохнул и, унося зеркало назад, неохотно ответил:
— Вы вампир, я уже говорил. Давайте пойдём в другие покои, и по дороге я покажу вам немного ваше поместье, господин Кифен. — Степан закатил глаза, какой же Веце упёртый в своём желании сделать его графом. — Давайте накинем на Вас что-нибудь, слишком уж вы потрепано выглядите. — проговорил парень, зарываясь в гардеробе. Смотреть на грязную и рваную рубашку господина не было сил, Веце не настолько плохой слуга, чтобы позволить своему хозяину расхаживать в подобном виде.
— А ты кто? Тоже вампир? — поинтересовался Степан, снова рассматривая парня, тот фыркнул и поправил съехавшую чёлку.
— Я самое важное существо для вас. — важно сказал полукровка, подавая плащ.
— Ты типа моя мать или… может, ты мой сын? — Степан не знал, как тут появляются вампиры и если этот слуга обратил его, то он, по идее, теперь его мать. Или наоборот. Так, ладно, оба варианта одинаково пугают.
— Я ваша кормушка. — гордо заявил Веце.
Глава 2, про тех, кто лучше бы не пил вообще
Степан замер в дверях, повернулся и с сомнением глянул на Веце. Должно быть, парень оговорился. Может, он имел в виду кормилица? Впрочем, проще спросить, чем строить догадки.
— Кормушка? Я птичка по-твоему? — усмехнулся попаданец. Веце оскорблённо фыркнул, сколько же проблем от этих переселенцев, новый господин не знает простейших вещей.
— Вы вампир, хозяин. У каждого уважающего себя вампира есть постоянная кормушка. Измахэна, которая вчера умерла, была любимой кормушкой господина, но теперь… у вас остался только я. — самодовольно закончил полукровка.
Степан же не мог понять, с чего вдруг этот пацан так гордится тем, что на него свалилось в два раза больше обязанностей. Неужели и в средневековье слуги были готовы положить жизнь ради служения своему господину?
— Я всё ещё не понимаю. Вампиры пьют кровь, при чём здесь кормушка? Только если… — Степан замолчал, а Веце утвердительно кивнул, довольно улыбаясь. — Мда, в таком случае мне придётся стать первым вампиром вегетарианцем. — обречённо вздохнул мужчина.
У полукровки задрожали губы, чем же он так не угодил своему новому господину, что тот готов умереть, лишь бы не пить его крови? Хозяин считает полукровок грязными и порочными существами? Или это Веце так разозлил его, что тот даже не допускает мысли о том, чтобы использовать своего верного слугу по назначению?
— Вы жестоки. Невероятно жестоки! — уязвлено проговорил парень. Разве может быть должность лучше, чем кормушка? Но новый хозяин в один миг перечеркнул чуть ли не всю жизнь Веце!
— А ты, как по мне, слишком дерзкий для слуги. — небрежно бросил Степан, осматриваясь. В широком светлом коридоре были высокие потолки, длинная красная ковровая дорожка и доспехи-рыцари вдоль стен.
— Я кормушка! Самое важное существо для вас! Разумеется, мне дозволено больше, чем остальным! — поджал губы Веце, остановился у одной из дверей и открыл, пропуская хозяина вперёд.
Эта комната, вопреки ожиданиям Степана, тоже была довольно светлой, в пастельных тонах, не по-вампирьи как-то. Веце молча закрыл за ними двери, и остался стоять там, загораживая выход.
— Хотите вы того или нет, но вам придётся стать моим господином! — строго произнёс полукровка. — Переселенцы плохо живут, но если никто ничего не узнает, то вы будете жить, купаясь в золоте и власти! Отказываться от такого — верх глупости!
Степан улыбнулся и развернулся к парню спиной, посмотрел на потолок, украшенный лепниной, и направился к окну.
— Слушай, Веце, — за стеклом расстилалась бескрайняя синева неба, крепостная стена замка и лес, вдали виднелись горы. — Ты молод и у тебя есть своя мечта. А у меня своя, понимаешь? В родном мире я не мог и подумать, что когда-нибудь её исполню, но здесь я, наконец, могу жить так, как хочу. Я не могу назвать свою жизнь до этого момента ужасной, но не такой жизни я желал. Для меня это возможность начать всё сначала и я ни за что
