Понепонимал там с часок, да и задремал. Какое-то редкостно бредовое занятие выходило — не понимать.
С утреца Ленка нас позавтракала (и опять — вкууусно), и поехали мы дальше. Правда, начали уже переговариваться в дороге — она о всяких новостях, ей доступных из сетки. Я о нечистиках всяких — всё же занимался ими много и долго. Ну и просто за жизнь.
Такой, ненапряжный трёп. Ну и я окончательно определился — я три раза «подкат» делал. Девчонка сама отбегала, прямо или косвенно. Ну и хорош. Меня и так всё устраивает, а если что — сама пусть сообщит, вот.
И так, в разговорах, вкусной жратве и вообще — прошла неделя дороги. Объехали стороной пару разбомбленых городов, а я начал задумываться о том, что в какое-нибудь селение надо бы наведаться. Добро с благом нанести со страшной силой и продуктами разжиться. А то у Ленки скоро только зерно останется. Тоже вкусно готовит, но со всем остальным — вкуснее, факт.
И наш размеренный путь, буквально с начала принятия мной этого решения (вот поднимался — рассчитывал на завтраке Ленку потеребить, на тему поискать селения в сетке) стал менее размеренным.
И началось всё с того, что артефакт поднял звуковой алярм. Так-то их в Трак было напихано дохренеллион и я, признаться, не разобрался пока — лень было. Врубал на ночь все, а днём и я и Ленка мониторили округу.
И вот, один из этой связки пищит противно. Я, соответственно, подорвался, бегу к водительскому сидению, на пути чуть не зражал, но удержался: Ленка на одной ножке скачет, вторую в штанину на прыгу упихивая. Не это смешно, что прыгает — ну понятно, у всех бывает. Просто у неё ухи… ну большие, листовидные. Гоблинские, красивые даже, да.
Но большие. И она прыгает, а они в такт прыжкам — бяк-бяк, хех. Но ржать не стал, даже лыбу подавил, шмякнулся на водительский трон, грозным взором пырясь в обзорное окно.
Тем временем, алярм перестаёт орать, Ленка уже полностью одетая заскакивает в кабину. И не беспокойная ни фига.
— А кто к нам пришёл? — спросила зелёнка, совершенно спокойно так, с интересом оглядываясь.
— Эммм… пытаюсь понять, — ответил я. — А ты с сигналками разбираешься?
— Ну да, я же почти все настраивала.
— Покажешь, — сделал похерчело я.
— Покажу… а ты не знаешь? — захихикала язва.
— Голос твой прекрасный послушать хочу. Так что всё расскажешь, — ехидно озвучил я покрасневшей гоблинше.
Вот. А то вообще. И всё такое. А главное:
— Кто к нам припёрся-то?
— Артефакт на разумного. Человека или метачеловека, — выдала Ленка. — От двух километров.
— Ясно-понятно, — отметил я фигуру, бодро выскачившую из-за поворота дороги.
И… как-то что-то не то, отметил я. Ельфья морда бодро сайгачила по раздолбанному шоссе, и эта самая морда была ни разу не довольна променадом. Скорее наоборот — такая страдальческая и неудоволетворенная ряха выходила. И одета легко — сейчас хоть весна, но холодновато, а тут одна рубаха и штанцы с сапогами.
Физиономия остроухая на бегу наткнулась взглядом на наш Трак, замерла и припустила к нам.
— Вот сейчас и узнаем, — логично заключил я.
— Завтрак приготовлю? — уточнила Ленка.
— Не фиг, кормить ещё всяких, — скаредно отметил я. — Самим мало. Ну, если голодающий… посмотрим. Но готовить — не надо.
— Хорошо, — хихикнула зелёнка. — Жадина, — прошептала она ехидно.
— Я — Кащей, мне положено, — приосанился я.
И потопал к боковой дверце — ну не аппарель же ради этого бегуна открывать. Ленка щеманулась было со мной, но я её придержал.
— За терминал. Отслеживай округу. Я — проверю гостя, если по делу — впущу, и всё услышишь, — пояснил я вопросительно взглянувшей на меня девчонке.
Та сосредоточенно кивнула, шмыгнула в свою спальню и вернулась с доской артефакта.
— Если не ерунда — позови, пожалуйста, Кащей. Интересно, — попросила она, надевая маску-артефакт.
— Позову, — ответил я, топая к двери.
«Интересно» — это аргумент, факт. И потопал к дверце. Причувствовался, проверил рогатку. И высунул морду на утренний холодок.
— Помогите! — заверещала ельфячая морда с десятка метров — почти добежал, спринтер.
— Я подумаю, — честно ответил я, разглядывая бегуна.
Ну — ельф обыкновенный. За два метра ростом, субтильный, но вроде — мужик. Рубашка распахнута, а там даже остроухое отсутствие сисек не спрячешь. Но вообще — холодновато сейчас для подобного наряда.
— Случилось-то что? — уточнил я у остроухого.
Поскольку — не маг. Ну слегка маг, но определённый ток небывальщины от всех металюдей есть, «расовые особенности». Но не «эфирный оператор» — точно. Ни магострелов у него нет, ни артефактов, ничего такого. Рубашка, штанцы и сапожки, всё.
— А что вы можете? — вдруг выдал ушастый, тяжело переводя дух.
— Всё. И ещё немного, если пожелаю. Сам тут «памагите!» верещал, блин! — возмутился я, открывая дверь. — Что случилось, кратко! Или пошлю, или помогу, тогда — поговорим.
— Нападение! — выпучил глаза ушастый. — На стоянку, всех, наверное, сожрали! Товар, единороги, — запричитал он, начав лапки заламывать.
Ну вообще — не истеричка. У ушастых, сколько я их ни видел, ну, кроме совсем серьёзных, этакий «артистизм» кривляющегося толка — норма.
— Торгаш? — уточнил я, тыкнув в ушастого пальцем. — И кто напал? Нечисть? Люди?
— Звери, конечно, — удивленно залупал глазами остроухий. — Сильный караван! Я Василиэль Возвышенный, вольный торговец и…
— Придурок, — поставил диагноз я.
Не со зла, а по опыту — всякие «эли» добавляли только придурки. Нет, по началу и ели, и пили, но уже через полгода после изменения — по нормальным именам, кроме совсем уж отбитых. Даже между собой.
— Заходи, расскажешь, покажешь. Трогаемся, Вася, — освободил я проход.
Ушастый аж подпрыгнул от возмущения, но в Трак юркнул. Я его за плечико тщедушное прихватил, в кабину отвёл, зелёнку поманил. И кулаком у остроухого лица поводил.
— Не трындеть, говорить по делу. Тогда будет хорошо. Понял, Вася?
— Понял, — пискнул побледневший ельф.
— Расстояние? Караван у шоссе? Что за звери? — бросил я, располагаясь в троне и поддавая ходу.
— Бежал минут тридцать, у шоссе, верволки! — как приличный разумный отрапортовал Вася.
— Что за твари? Кратко и по делу, — бросил я.
И почти не стеная, выдал Вася, что верволки — что-то вроде гибрида волка и медведя. Стайные. Метазвери, в общем. И «сотня, не меньше» напала на стоянку каравана.
— Как убежал?
— Отливать отходил, — голосом оскорблённой особы королевской крови выдал Вася.
— Врёт, — высказал я.
— Врёт, — согласилась Ленка.
— Да вы… я правда отливал!
— В это — верю. И хорошо, что за лапку тебя не трогал, — под хихиканье Ленки уточнил я. — Какие, нахер, «сотня», Вася? Что они жрут? Караваны? А вы новые посылаете, как помощь голодающим?
— Вы… ну может чуть меньше! И меня бы порвали!
— Скорее всего, — не стал я глумиться. — И правильно драпанул. Но врать не стоило. Будешь должен, по мелочи, — уточнил я.
— Я… а вы кто такой? — уточнил ушастый.
Выходит Вася — не совсем дурак. Наполшишечки, не больше: при разговоре о долгах — правильно, по нынешним временам, среагировал.
— Кащей Бессмертный, — полуобернулся я.
— Шутите?
— Спросил — я ответил. Признаёшь долг по мелочи?
— А товары вернёте? Не отнимите?
— Если целы — вернём. Хотя, думаю, караван сам отбился. Долг за доставку и враньё.
— По мелочи — признаю, — бросил он. — И не врал я. Немного преувеличил.
— Два десятка метазверей, — забормотала доклад Ленка. — Разумные, эфирные вспышки, километр. За поворотом.
— Почти не соврал, — вслух удивился я. — Лен, на турель сходи?
— Угу, — выдала зелёнка, поскакав к турели.
Вот и началась дорожно-ведьмачья жизнь, хмыкнул я, готовясь бежать — либо на турель, либо к аппарели, по обстоятельствам.
2. Невежливые караванщики
Ленка заняла место на башне, я материл свою ленивую задницу, Вася заламывал ручки.
