— Что, пора атаковать Вандри? — спросил Дайнин, думая, что разгадал загадку.
— Забудь о Вандри, — ответил Джарлакс. — Не в них дело.
Дайнин оперся острым подбородком на свою тонкую руку. Не в них дело! Ему хотелось вскочить и придушить этого пещерного вождя. Он потратил целый год…
Однако он заставил себя отвлечься от мыслей о Вандри, внимательно посмотрел на всегда спокойное лицо Джарлакса, ища подсказки, и вдруг понял.
— Моя сестрица… — сказал он, и Джарлакс кивнул, прежде чем он успел докончить фразу. — Что она натворила?
Джарлакс выпрямился, посмотрел в другой конец маленькой комнаты и резко свистнул. По его сигналу каменная плита поднялась, открывая альков, и Вирна До'Урден, единственная из единокровных братьев и сестер Дайнина, оставшаяся в живых, ворвалась в комнату. Она казалась еще великолепнее и прекраснее, чем во времена славы их Дома.
Дайнин широко открыл глаза, поняв, что на ней было одеяние верховной жрицы Ллос, затканное орнаментом из пауков и оружия, знаками Дома До'Урден! Дайнин, не видевший подобного уже больше десяти лет, даже не подозревал, что Вирна сохранила свою одежду.
— Ты рискуешь… — начал он, но остановился, увидев ее гневное темное лицо и горящие, как уголья, красные глаза.
— Я вновь обрела благосклонность Ллос! — объявила Вирна.
Дайнин посмотрел на Джарлакса, который лишь пожал плечами и передвинул повязку с правого на левый глаз.
— Паучья Королева указала мне путь, — продолжала Вирна, и ее голос, обычно такой мелодичный, срывался ст волнения.
Дайнин подумал, что она на грани безумия. Вирна всегда была сдержанной и терпимой, даже после внезапной гибели Дома До'Урден. Однако в течение последних лет ее поведение становилось все более странным, и она проводила много времени в одиночестве, в безысходных молитвах, обращенных к безжалостному божеству дроу.
— И ты поведаешь нам, что за путь указала тебе Ллос? — после продолжительного молчания спросил Джарлакс, похоже нисколько не удивленный.
— Дзирт. — Нежные губы Вирны искривились от злости, когда она произнесла имя брата-отступника.
Дайнин вовремя прикрыл рукой рот, удержавшись от недоверчивого смешка. В конце концов, несмотря на все свое безрассудство, Вирна оставалась верховной жрицей богини.
— Дзирт? — спокойно поинтересовался Джарлакс. — Твой брат?
— Он не брат мне! — выкрикнула Вирна, метнувшись к столу, словно намереваясь броситься на Джарлакса. Дайнин успел заметить неуловимое движение главаря, поднявшего руку с кинжалами.
— Предатель Дома До'Урден! — кипела Вирна. — Предатель всех дроу!
Внезапно ее крик сменился улыбкой, презрительной и зловещей.
— Если принести Дзирта в жертву, я снова обрету милость Ллос, я снова… — Она резко оборвала себя, очевидно не желая посвящать их в свои планы.
— Ты говоришь, как Мать Мэлис, — отважился вставить Дайнин. — Она тоже объявила охоту на нашего бра… на предателя.
— Ты помнишь Мать Мэлис, женщина? — поддразнил Джарлакс, надеясь, что связанные с этим именем воспоминания несколько охладят пыл Вирны. Мэлис, мать Вирны и Матрона Дома До'Урден, умерла, в конечном счете, из-за того, что не смогла поймать и убить предателя Дзирта.
Вирна притихла, потом зашлась в припадке истерического смеха и долго не могла остановиться.
— Понял, почему я тебя вызвал? — обратился Джарлакс к Дайнину, игнорируя жрицу.
— Ты хочешь, чтобы я убил ее, пока она не доставила нам неприятностей? — так же спокойно спросил Дайнин.
Смех Вирны смолк; ее широко открытые глаза остановились на дерзком брате. «Вишия!» — вскричала она, и волна магической силы сбила Дайнина с ног и припечатала к каменной стене.
— На колени! — приказала Вирна, и Дайнин, не владея собой, упал на колени, беспомощно глядя на Джарлакса.
Главарь тоже не мог скрыть изумления. Приказ был довольно простым заклинанием, которое, конечно, не могло подействовать на столь закаленного и крепкого воина, как Дайнин.
— Милость Ллос на мне, — бросила им Вирна, стоя прямо, с высоко поднятой головой. — И если вы помешаете мне, то исчезнете, и не будет вам защиты от моих проклятий, потому что в них — сила благословения Ллос.
— Последнее, что мы слышали о Дзирте, — это то, что он выбрался на поверхность, — сказал Джарлакс Вирне, чтобы умерить ее растущий гнев. — И, по всем сведениям, там он и пребывает.
Вирна кивнула, загадочно улыбаясь, и ее жемчужные зубы ярко блеснули на фоне эбеновой кожи.
— Он там, — согласилась она. — Но Ллос указала мне дорогу к нему, дорогу к славе.
Джарлакс и Дайнин вновь смущенно переглянулись. Для них все, что говорила Вирна, — и она сама — было безумием.
Но, вопреки своей воле и представлениям, Дайнин никак не мог подняться с колен.
Часть первая
ТРЕВОГА
Почти тридцать лет прошло с той поры, как я покинул свою страну, — ничтожный срок для эльфа-дроу, но для меня — почти целая жизнь. Все, чего я хотел, или думал, что хотел, когда вышел из темной пещеры Мензоберранзана, — это иметь настоящий дом, уютное место, где я мог бы повесить свои сабли над горящим камином и мирно беседовать у огня с друзьями.
Все это я обрел рядом с Бренором, в гулких чертогах его юности, где царят мир и согласие. Я ношу оружие только во время пятидневных переходов между Мифрил Халлом и Серебристой Луной.
Но прав ли я?
Никогда не сомневаясь и не раскаиваясь в своем решении покинуть тьму Мензоберранзана, сейчас, пребывая в мире и спокойствии, я начинаю думать, что мои желания в то давнее время родились из отсутствия опыта. Просто спокойная жизнь была мне неведома.
Конечно, сейчас я живу лучше, в тысячу раз лучше, чем в Подземье. Я даже не помню, когда в последний раз чувствовал тревогу, нарастающий страх надвигающейся опасности, ту дрожь, которую испытываешь, когда враг приближается и надо принять брошенный вызов.
Нет, я помню один особенный миг — около года назад, когда Вульфгар, Гвенвивар и я работали на расчистке нижних туннелей Мифрил Халла, — хотя это чувство, мгновенный укол страха, уже давно поблекло в моей памяти.
Но я задаю себе вопрос: остались ли мы людьми действия? Не будем ли мы цепляться за удобство и покой, если жизнь вызовет нас на бой?
Должен признаться, не знаю.
Однако есть одна вещь, для меня несомненная, одна истина, которая обязательно поможет мне избавиться от сомнений. Рядом с Бренором и его родом, рядом с Вульфгаром, Кэтти-бри и Гвенвивар, милой Гвенвивар, я сам волен выбирать свою судьбу.
Конечно, сейчас я в большей безопасности, чем за все шестьдесят лет моей жизни. Надежды на будущее, на непрерывный мир никогда еще не были столь оправданными. Но, несмотря на это, я чувствую себя смертным. Впервые я оглядываюсь назад, а не смотрю в будущее. И не могу объяснить почему. Я просто чувствую, что смерть ходит рядом, и все истории, которыми я хотел поделиться с друзьями, скоро станут прошлым, и ничто не придет им на смену.
Но я вновь напоминаю себе, что выбор за мной.
Дзирт До'Урден
Глава первая
НАЧАЛО ВЕСНЫ
Дзирт До'Урден медленно шел по тропинке вдоль самого южного из отрогов Гребня Мира. Разгоралась утренняя заря. Далеко на юге, за долиной, у Торфяных болот, он заметил отблеск огней какого-то далекого города, похоже Несма, блекнувших перед набиравшим силу восходом. Когда Дзирт прошел еще один поворот, он увидел внизу маленький городок Сеттлстоун. Там варвары, родня Вульфгара из далекой Долины Ледяного Ветра, уже начали свои утренние хлопоты.
Дзирт наблюдал за суетящимися фигурами, казавшимися крохотными на таком расстоянии, и вспоминал недавнее время, когда Вульфгар и его гордый народ кочевали по холодной тундре на северо-западе, по ту сторону большой горной цепи, в тысяче миль отсюда.
Приближается весна, сезон торговли, и смелые, закаленные жители Сеттлстоуна, став посредниками дворфов из Мифрил Халла, смогут обрести богатое и спокойное существование, о котором они едва ли могли мечтать в своей прежней жизни. Варвары откликнулись на призыв Вульфгара, доблестно сражались бок о бок с дворфами в старых пещерах и скоро пожнут плоды своего труда, навсегда позабыв о безрадостной кочевой жизни и об оставленном в прошлом нескончаемом безжалостном ветре своей Долины.
