замахнулся кинжалом. Ривален почувствовал, как клинок вошел в тело, слышал проклятия матери. Он упал среди цветов, задыхаясь от пыльцы. Перевернувшись, Ривален огляделся, держа кинжал перед собой.
Его мать стояла над ним, уже держа в правой руке короткий клинок. Левой рукой она зажимала неглубокую рану на бедре. Ее взгляд был столь же холоден, как и у Богини Тьмы, когда Шар являлась в видениях Ривалену. Губы женщины дрожали.
– Я убила пятьдесят мужчин прежде, чем ты появился на свет. Думаешь, что сможешь победить меня с этим? – она кивком указала на кинжал. – Ты под заклятием? Обезумел? Что ты творишь?
Ривален взглянул на кинжал в его ладони. Он был покрыт черной пленкой яда и разводами крови его матери.
– Убиваю тебя, – ответил он, поднимаясь.
Она зарычала и шагнула ближе, занося лезвия, но внезапно остановилась. Ее глаза расширились, и она замерла.
– Яд, – пробормотала она. – Но…
– Ни одно из твоих защитных заклинаний не работает.
Она зашаталась, пытаясь шагнуть ближе.
– Как и заклятия оповещения. И заклятия непредвиденного обстоятельства, наложенные отцом.
Женщина старалась устоять, но яд уже нарушил ее координацию. Она упала на цветы, подняв облако серебристой пыльцы.
Ривален встал возле нее, демонстрирую свой священный символ. Она окинула его непонимающим взглядом.
– Но почему, Ривален?
– Потому, что любовь – ложь. Истинна только ненависть.
Ее глаза расширились от удивления.
– Я же твоя мать.
– Только моего тела. Не моей души.
Слезы блеснули в глазах женщины.
– Ваше горе слаще меда, Мать.
Он опустился на колени, чтобы наблюдать за ее смертью. Цветы-колокольчики затянули похоронную песнь.
Женщина быстро сглатывала. Ее дыхание сделалось частым и неглубоким. Пальцы судорожно скребли землю, пытаясь дотянуться до сына.
– Возьми меня за руку… Ривален, – попросила она задыхаясь.
Он не шелохнулся, просто смотрел в ее бледное лицо.
– Все мы умираем в одиночестве, Мать.
Она закрыла глаза, и слезы потекли по ее щеке.
– Твой отец обо всем узнает.
– Нет. Это будет наш секрет. И Шар.
Женщина ничего не ответила. Она глядела на него мгновенье, а затем закрыла глаза и глубоко вдохнула.
Когда Ривален понял ее намеренья, он улыбнулся.
– И что же ты пожелала, Мать?
Она открыла глаза, и в ее пристальном взгляде светился гнев.
– Стать причиной твоего падения.
Он встал.
– Спокойной ночи, Мать. Я теперь служу другой госпоже.
Женщина открыла рот, чтобы что-то сказать, но голос ее подвел. Взгляд стал затуманиваться. Она смотрела в вечернее небо, и Ривален видел, как сознание исчезает из ее глаз.
Глядя ее тело, он ничего не чувствовал. Ривален погладил кончиками пальцев свой священный символ и решил, что все было правильно.
Ривален.
Он оглядел поле авенорани, с удивлением понимая, что многие цветы поникли и высохли. Как он мог прежде этого не заметить?
Ривален.
Его мать звала из другого мира.
Уктар, год Штормовых Молний (1374 ЛД)
Ривален.
Ментальный голос Бреннуса, звучащий из волшебного кольца, пробудил Ривалена ото сна. Он сидел на своей кровати все еще преследуемый звоном колокольчиков. Запахом цветов и мертвым взглядом матери.
Бреннус?
Пауза.
С тобой все хорошо?Ты кажешься странным.
Тени кружились вокруг Ривалена. Лунный свет сочился через закрытые ставни. Мужчина провел рукой по всклокоченным темным волосам, стараясь отогнать сон о матери.
Все нормально, – ответил он. – Что случилось?
У Эревиса Кейла есть женщина.
Ривален напрягся.
Женщина? Жена?
Нет, – ответил Бреннус. – Но Кейл о ней заботится. За ним проследить не могу, но Кейл может к ней вернуться.
Где она?
Она живет в доме к северо-западу от Ордулина.
Тени вокруг Ривалена закружились быстрее, он обдумывал варианты.
Следи за ней.
Только следить?
Да. Если Кейл появиться, сообщи мне немедленно.
Как скажешь. Ривален, она беременна.
От него?
Да, но сама еще не знает об этом.
Ривален моргнул.
Откуда ты об этом знаешь?
Его брат говорил с самодовольством того, кто хорошо знаком со своим делом. Бреннус был шпионом от бога.
Обнаружение подобной информации - мой дар, – сказал он.
Ментальный разговор завершился.
Ривален попытался сосредоточиться на Эревисе Кейле, на событиях в Селгаунте, планах относительно всей Сембии, но мысли о матери занимали все его сознание.
Он затянул рану от кинжала на ее теле, волшебством скрыв его причастность к убийству, и возвратил тело в ее кровать в Анклаве Теней. Как и ожидалось, его отец сильно сдал после известия о смерти любимой.
Его отчаяние, однако, быстро переросло в гнев. Тело матери Ривалена было найдено без чеканного платинового ожерелья, которое Телемонт подарил ей в ночь перед ее смертью. Он сам одел его на шею жены.
Считая смерть супруги подозрительной из-за невозможности ее оживить, Телемонт зациклился на пропавшем ожерелье, разыскивая его в течение долгих лет. Он был уверен, что ожерелье украдено, а его жена убита. Телемонт заставил Бреннуса заняться наукой предсказания, чтоб тот помог обнаружить преступника.
Ривален жил в постоянном страхе гнева своего отца и таланта брата в течении долгих лет. Но даже предсказания Бреннуса оказались неспособны установить нахождение ожерелья его матери или доказать причастность Ривалена к убийству.
Шар хранила своего жреца.
Часто Ривален мысленно восстанавливал картину преступления, пытаясь найти ожерелье, но у него так ничего и не вышло. Он убедил себя, что слуга нашел тело и украл ожерелье прежде, чем сообщил о трагедии другим.
Смерть жены вонзила шип горечи в душу Телемонта. Потеря возлюбленной привела его, под пристальным контролем Ривалена, к вере в Леди Потерь. Ривален поражался хитрости Леди, хотя и недоумевал, почему его мать вернулась в его сны именно сейчас. Он не вспоминал о ней веками.
– Зачем ты тревожишь мой сон, Леди? – спросил Ривален Шар.
В конце концов, момент ее – и его – триумфа был совсем близок.
* * * * *
Отдаленный грохот пробудил Варру от ее грез о тенях. Она открыла глаза и перевернулась на кровати. Защищенная от мягкого света звезд темнота укрывала дом.
Воздух казался странным, царапал кожу и легкие. Пустое место на постели возле нее – место, где должен был спать Эревис – было похоже на дыру.
Моргнув и окончательно проснувшись, Варра заметила фигуру, притаившуюся в тени в дальнем углу комнаты. От удивления она потеряла дар речи. Сердце
